Максим Архангельский: Оцифровка объектов - это общемировая тенденция и в науке, и в музейном деле. Например, Британский музей собрался оцифровать все свои экспонаты и выставить в открытом доступе. Уже сейчас виртуально можно побродить по знаменитым итальянским картинным галереям.
Для науки это важно, потому что не каждый исследователь может свободно перемещаться по всему миру. Уже созданы научные ресурсы, где находятся 3D-модели ископаемых животных, чтобы можно было с рабочего места изучать их анатомию. Наш ящер лусхан (Luskhan itilensis) пока в подобной базе еще не выставлен. Сначала мы планируем распечатать его 3D-модель для Ундоровского палеонтологического музея в Ульяновской области.
Ряд интересных палеонтологических находок сделан за последние десятилетия в Лысогорском районе Саратовщины, а также в Пензенской и Ульяновской областях. Анатомически многие материалы уже описаны, и мы переходим сейчас на новый этап - создание их виртуальных копий.
Эту работу выполняет очень известный в своем деле человек Влад Константинов из Рязани. Для National Geographic, в частности для одного из последних их фильмов о тирексе, он делал 3D-модели рептилий. А художественные изображения животных, книжные иллюстрации создает для нас художник Андрей Атучин.
Максим Саввич, с большим интересом сейчас читаю вашу книгу "Когда Волга была морем", нашел ее на одном из сайтов. Авторы по-разному относятся к таким публикациям: кто-то сам выкладывает в свободный доступ, а кто-то строго следит за соблюдением авторских прав. А вы как?
Максим Архангельский: Авторские права, конечно, нужно соблюдать. Но у нас их никто не соблюдает, нет никакого уважения ни к нашим текстам, ни к иллюстрациям Андрея.
Столкнулись с тем, что люди без спроса берут иллюстрации из наших книг, материал используют без ссылок на нас и еще и деньги на этом зарабатывают.
После того как был распродан тираж, не в полиграфическом качестве, а в формате ПДФ, мы сами выкладывали книжки в соцсети. Делали это намеренно, чтобы их могли прочитать те, кто не смог купить. А уже потом они пошли в народ.
Хотя сам я сторонник бумажных книг, читать их приятней. Особенно в детстве доставляло наслаждение бродить по букинистам. Тем более, вспомните, тогда книги были дефицитом.
Хорошо помню - одной из моих любимых книг в детстве была "Палеонтология в картинках".
Максим Архангельский: А вы знаете, художник, который ее иллюстрировал, Рубен Варшамов, умер, а автор Ирина Яковлева жива. Мой хороший друг и соавтор Антон Нелихов не так давно взял у нее интервью. Получилось очень трогательно. Эта книга ведь вышла на многих языках, тридцати с лишним, если память не изменяет. На самом деле эта детская книжка многих будущих палеонтологов сформировала, помогла с определением пути в жизни, в том числе и мне.
Насколько "Палеонтология в картинках", которую издали в конце 70-х годов прошлого века, устарела сейчас и вообще, как быстро меняется актуальность данных в вашей науке?
Максим Архангельский: Конечно, и текст, и иллюстрации устарели, но для того времени это было очень круто, до того подобных книг в СССР не было, огромные цветные иллюстрации выглядели потрясающе.
Да, сейчас во многом совсем другой взгляд на ископаемых животных. Наука на месте не стоит, в любой отрасли научного знания сотни открытий происходят ежегодно. Палеонтология - не исключение.
Например, кто бы 50 лет назад мог подумать, что динозавры были оперенные, а современные птицы - это фактически динозавры, что морские рептилии, те же самые плиозавры, были теплокровными, и это доказанный факт, живородящими. Они совершали сезонные миграции вокруг света, подобно современным китообразным.
С тех пор добыто огромное количество нового палеонтологического материала, он обобщен, проанализирован.
А что будет еще через полвека, я даже не могу представить, особенно с учетом развития искусственного интеллекта и возможностей его использования в науке. Уже сейчас создаются мобильные приложения, с помощью которых, просканировав ископаемый объект, можно его научно классифицировать. При этом я уверен, что без участия человека наука все равно невозможна, потому что это творческий процесс.
Находки ископаемых животных помогают понять не только как они выглядели сами, но и где они жили. Так как выглядело Поволжье в те времена?
Максим Архангельский: Это называется палеографическая реконструкция, когда восстанавливают физико-географические условия. Прежде всего, оценивают, какими осадочными горными породами сложена территория. Но существует и критерий определения физико-географических условий по фауне и флоре. Например, всем известно, что птицы, даже морские, связаны с берегом, им нужно где-то гнездиться. И гесперорнисы, и птерозавры, остатки которых мы находим, очевидно, жили на островах.
В конце мезозоя (мезозойская эра - от 252 до 66 миллионов лет назад. - Прим. ред.) здесь было мелководное теплое море, по температуре напоминавшее Средиземное, с находившимся на территории современного Поволжья архипелагом. Это море было на окраине существовавшего тогда континента Фенно-Сарматии, в северной части океана Тетис, а напротив нас была Африка.
А куда мигрировали ящеры, которые жили в нашем море?
Максим Архангельский: При сопоставлении поволжской фауны конца позднего мелового периода с североамериканской выяснилось, что они практически идентичны. Есть пересечение наших ископаемых и с определенными видами животных из Азии и даже Новой Зеландии.
Представляете? То есть эти животные перемахивали из одного полушария в другое, причем это касается и гигантских плавающих птиц, и летающих ящеров, и крупных рыб.
У древних черепах и рыб существовали сезонные миграции, также как сейчас у современных животных, а морские ящеры, которые на них охотились, перемещались вслед за ними.
Кстати, последние находки, в том числе в Сибири, показывают, что морские рептилии, и это подтверждает их теплокровность, жили в том числе и севернее 80 градусов северной широты. В конце мезозоя там уже появились полярные льды, но ящеры чувствовали себя прекрасно. Судя по тому, что там попадаются кости ювенильных особей - молодняка, получается, что они и рождались, и жили в этих высоких широтах и все у них там было хорошо.
Как вы отвечаете для себя на вопрос, почему вымерли динозавры?
Максим Архангельский: Западные палеонтологи в основном придерживаются катастрофической теории, а в России, как ранее и в СССР, многие считают, что вымирание было постепенным.
Я не эксперт в этом вопросе, но могу высказать свое мнение. Анализ находок остатков рептилий в Поволжье демонстрирует постепенное сокращение биоразнообразия.
Кроме того, в ту эпоху случилось несколько анаксических катастроф, это когда в океанических водах по непонятной причине уменьшается количество кислорода, естественно, это ведет к гибели рыбы и всех остальных.
Скорее всего причина исчезновения динозавров комплексная, а астероид, который упал в Мексике, или несколько астероидов поставили в этом точку. И потом это же не единственное вымирание животных в истории Земли, они происходили постоянно. На рубеже палеозоя и мезозоя вообще вымерло 96 процентов всех организмов. Тогда мощные извержения вулканов в Сибири полностью изменили геохимию океана и атмосферы.
Какую научную задачу хотелось бы решить в ближайшие годы?
Максим Архангельский: Хотелось бы начать использовать кроме 3D-сканеров компьютерные томографы, чтобы разобраться с внутренним строением черепов морских ископаемых рептилий.
Это позволит получить очень интересные сведения, например, мы поймем, как функционально была устроена у них обонятельная система.
Надеюсь, что это выведет отечественную палеонтологию на новый уровень, ведь до нас этого никто не делал.