Мусульманская молитвенная церемония прошла в мечети Ибн Бадис в присутствии матери Наэля, многих сотен обитателей Нантера. После траурная процессия направилась на кладбище Мон-Валериен, где юноша и был погребен. Заметим, церемония завершилась без эксцессов, в спокойной обстановке, за этим зорко следила импровизированная служба безопасности из числа местных взрослых мужчин и друзей усопшего. Причем журналистов, желавших запечатлеть это событие, они вежливо, но решительно держали на большом расстоянии.
Многие опасались, что вслед за скорбной процессией ближе к вечеру гнев воспламенившихся предместий с новой силой обрушится на "символы Республики", что уже было в ночь с пятницы на субботу. Тогда по всей Франции в больших и маленьких городах толпы "детей окраин" сожгли полторы тысячи автомобилей, разгромили около сотни мэрий и полицейских участков, разграбили массу торговых точек.
Для того чтобы как-то обуздать или хотя бы приостановить бесчинства, французские власти решили отмобилизовать максимальное число правоохранителей. При этом акцент в первую очередь был сделан на тех городах, где накануне было особенно жарко. Так, с тем, чтобы поддержать полицейских Лиона, а там кое-кто из восставших помимо профессиональной пиротехники стрелял в полицейских и из дробовиков, власти направили в город дополнительно 200 жандармов из элитного подразделения. В Марсель, где разгул бунтарей достиг особого накала и где был разграблен оружейный магазин, отрядили спецназ МВД (аналог российского "Грома"). Это уже не говоря о жандармских бронетранспортерах, квадроциклах, вертолетах, а также дронах, что отслеживают ситуацию над мятежными районами в основном в темное время суток. Здесь даже были планы заменить полицейских, которые охраняют госучреждения и диппредставительства, на солдат. Не исключено, что это станет следующим шагом, если бунт не пойдет на спад.
Надо сказать, что массированное использование всех правоохранительных служб и средств, в принципе, сыграло определенную роль. К тому же во многих проблемных районах ввели комендантский час. Однако без погромов в ночь на воскресенье все-таки не обошлось, но их в целом было раза в два-три меньше, о чем с понятным облегчением утром сообщил министр внутренних дел Жеральд Дарманен.
Беспорядки в пригороде Парижа после убийства подросткаПравда, местами было горячо. Так, ночью неизвестные протаранили автомобилем дом мэра городка Л'Ай-ле-Роз, расположенного недалеко от Парижа, а затем подожгли его. В это время глава семейства находился в муниципалитете, а вот его жена и двое малолетних детей спаслись чудом - их удалось в срочном порядке эвакуировать.
Да и в Париже было не очень спокойно. Примерно три сотни парней пытались прорваться на Елисейские Поля, но безуспешно, учитывая тот факт, что служивых на знаковой столичной магистрали оказалось в несколько раз больше. У смутьянов отобрали кастеты, пластиковые бутылки с зажигательной смесью, рогатки и оправили за решетку. До сих пор идут поиски бунтаря, который из помпового ружья ранил двух полицейских в XIII округе столицы. Всего по стране было задержано 720 человек (в два раза меньше, чем за день до этого).
В тяжелом положении оказались владельцы разгромленных магазинов и прочих бутиков, в том числе 250 табачных лавок и газетных киосков. Понятно, что они сразу же обратились к властям за помощью. Ответ их явно обескуражил. Им лишь пообещали отсрочку налоговых и социальных платежей и продление на неделю проходящего сейчас периода сезонных распродаж. Вполне возможно, что многим из бизнесменов придется объявить о банкротстве.
На фоне этих событий во Франции всерьез заговорили о том, что в стране вот-вот грянет гражданская война. Так, к примеру, полагает в прошлом кандидат во французские президенты Эрик Земмур, написавший в Twitter (заблокирован в РФ), что "мы находимся в начальной стадии гражданской, расовой войны, и ее причина в количестве мигрантов". А вот политолог Ив Треар считает, что, несмотря на то что "на протяжении 40 лет в проблемные кварталы ежегодно вкладывалось по десять миллиардов евро", там образовалось некое "контр-общество".
Как думают многие, скажем так, коренные французы, обитатели пригородов, а подавляющее большинство из них - это родившиеся во Франции дети, внуки мигрантов, чувствуют себя в некотором роде изгоями, людьми "второго сорта". Отсюда и накопленное недовольство, готовое вырваться наружу, как это сейчас и произошло.