Не только эти строчки - многие фразы из сценариев Коростылева давно ушли в народ. Помните "Айболита-66": "Нормальные герои всегда идут в обход…". Или "Вовку в Тридевятом царстве": "Так вы что, и конфеты за меня есть будете?! - Ага!". Или, к примеру, "Королеву Зубную щетку": "Мыльные пузыри - самая прочная вещь на свете!"… Справедливо ли - повторять слова, и ничего толком не знать об их авторе?
Между прочим, Вадим Коростылев в 14 лет пытался поступить в актерскую студию к самому Константину Сергеевичу Станиславскому - не приняли, поскольку был слишком юн. А началась Великая Отечественная - он записался добровольцем в комсомольский батальон, их бросили на рытье окопов, он был ранен и контужен. На фронт не взяли - и тогда он поступил в Литинститут на поэтическое отделение. Но на последнем курсе бросил, завербовался на Север - руководителем зимовки Карской научно-промысловой экспедиции. Вернувшись, женился на дочери расстрелянного в 1938-м советского партийца, одного из секретарей Иранской компартии Аветиса Султан-Заде. И продолжал писать.
По всей стране ставили его "Димку-невидимку", "О чем рассказали волшебники", "Короля Пиф-Пафа". В детской литературе он остался продолжателем традиций Корнея Чуковского. Но… у него еще немало "взрослых" пьес - а почему они не прозвучали? "РГ" расспросила дочку писателя, театроведа, руководителя информпроектов телеканала "Культура" Марину Коростылеву.
Марина Вадимовна, многие авторы добрых и веселых книг оказываются в жизни людьми угрюмыми - Вадим Коростылев случайно не был таким?
Марина Коростылева: Нет, он был остроумным и легким для тех, с кем говорил на одном языке. Научил меня готовить фирменную телятину по-коростылевски. У нас все время собирался театральный круг, а иногда приезжали и его друзья по зимовке. Геологи - совсем другие люди. За разговорами сидели ночи напролет…
Кстати, про северное приключение, Арктика не помешала Вадиму Николаевичу стать "серьезным" поэтом, как он мечтал?
Марина Коростылева: Он всю жизнь писал стихи, но не публиковал. У меня их сохранилось множество - возможно, он считал их недостаточно хорошими. Да и ему было гораздо интереснее работать над пьесами.
Его еще назвали как-то писателем "недостаточно советским" и обвинили в "преклонении перед Западом". Что же так возмутило в его творчестве?
Марина Коростылева: Под конец "оттепели" одну из его первых пьес - "Бригантину", посвященную жене Заире, - не разрешили ставить сразу в 73 театрах. В пьесе о детях 1937 года, чьи родители были арестованы, папа описал реальную историю - но ее сочли надуманной и невозможной. В пьесе первый секретарь райкома комсомола предложил девушке вступление в комсомол в обмен на публичное отречение от своего отца, она швырнула в него чернильницу, он увернулся, и чернила попали на портрет Сталина позади него… Не знаю, как отец пережил все обвинения, но он был стойкий, Север закаляет. Тем более что пьесу со временем все равно поставили. Как и "Шаги командора", и "Дон-Кихот идет в бой", и другие. Не удалось "пробить" только постановку пьесы "Десять минут надежды". Даже Серго Закариадзе, при своих наградах и заслугах, не смог - в пьесе нашли ужасный "абстрактный гуманизм". Зато по всем театрам юных зрителей страны его пьесы шли с успехом.
Обожаю мультфильм "Вовка в Тридевятом царстве". У Вовки был конкретный прототип?
Марина Коростылева: Как ни смешно, папа писал Вовку, в какой-то мере, с меня. Я же была лихим подростком: носилась, падала с деревьев, велосипедов, вечно с разбитыми коленками. То мне мороженое, то пирожное, и чтобы все само собой появлялось.
Но папе удавалось легко и не назидательно говорить об основополагающих вещах не только со мной, но и со всеми детьми, через свои произведения.
Мне запомнилась его фраза об одном человеке, укравшем у него идею пьесы, а потом пытавшемся возобновить дружбу. Папа сказал тогда: "Я не люблю разогретый суп".
"Вовка в Тридевятом царстве" сейчас выходит в редакции "Малыш" издательства "АСТ" в виде комикса. Вас не смущает этот модный жанр?
Марина Коростылева: Комиксы меня совсем не увлекают - но я понимаю, что многим молодым читателям это нравится. Вот и хорошо - пусть новое поколение мальчишек и девчонок полюбит эту историю в таком исполнении.
Среди его стихов есть такое, актуальное во все времена: "Побудем немного детьми / и мир не запляшет на мушке: / ведь станут игрушками пушки, / побудем немного детьми". У вас наверняка есть свои любимые строки - почему бы не выпустить сборник поэзии Коростылева?
Марина Коростылева: Очень люблю его стихотворение, посвященное Отару Мегвинетухуцеси, грузинскому актеру, игравшему во взрослых пьесах Вадима Коростылева - в Грузии все они были поставлены. Что же касается сборника стихов, пусть в публичном пространстве остается то, что автор сам хотел открыть читателю и зрителю.