Специалисты считают этноэкспертизу важным инструментом социально-экономического развития территорий. Но по поводу ее предмета, методов и других нюансов еще идут дискуссии. Ситуацию осложняет отсутствие федерального закона об этнологической экспертизе (ЭЭ), а значит - единых стандартов ее проведения.
- Несмотря на геополитическую обстановку, в Арктике развиваются новые проекты, растет грузопоток по Севморпути, - отмечает генеральный директор экспертного центра Проектного офиса развития Арктики Николай Доронин. - Но у этого есть и обратная сторона: возрастает нагрузка на природные экосистемы, обостряются вопросы регулирования проблем в традиционном природопользовании и взаимодействии с коренными народами. Этнологическая экспертиза гармонизирует отношения между промышленными компаниями, региональными властями и местными жителями. Но как ее проводить правильно и корректно? Этот вопрос очень актуален, и сейчас идет работа над созданием методологии.
Само понятие "этноэкспертиза" появилось не вчера, оно внесено в Федеральный закон о гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ. Но о практической пользе ЭЭ впервые заговорили при оценке ущерба от разлива дизельного топлива на Таймыре в 2020 году. А лидером в применении этого инструмента считается Республика Саха (Якутия): регион еще в 2010-м принял свой закон об этноэкспертизе и с тех пор с ее помощью оценил более 50 проектов.
Зачастую этнологическую экспертизу связывают прежде всего с оценкой воздействия на окружающую среду. Хотя для этого есть своя экспертиза - экологическая. Однако в последнее время ее эффективность снизилась, считает и. о. директора Кандалакшского заповедника Виктор Петров:
- Когда на территорию, где столетиями развивалось традиционное природопользование, приходят крупные компании с новыми проектами, этнологическая экспертиза начинает выполнять функции экологической. Причем порой надо оценивать все составляющие таких проектов. Например, размещение объектов инфраструктуры у мест массовой переправы домашних оленей приводит к тому, что они блокируются, животные задерживаются и возникает локальный перевыпас, - обозначил проблему эксперт.
При этом и само традиционное природопользование тоже влияет на окружающую среду: те же оленеводы ездят на снегоходах, ловят рыбу с помощью современных орудий и так далее. Этнологическая экспертиза может оценить и то, как уже изменилась тундра к приходу промышленников.
- Мы воспринимаем деятельность коренных малочисленных народов как некий памятник архаики, - считает кандидат исторических наук Алексей Новожилов. - Если хочешь быть аборигеном - живи, как твои предки. На мой взгляд, это тупиковый путь. Мы не можем загнать саамов в систему малотабунного оленеводства XIX века. Оно развивалось, и сегодня это полусвободное крупнотабунное оленеводство. Надо учесть все трансформации и найти оптимальный путь, который позволит не вытаптывать ягельники и не уничтожать среду. При этом необходимо изучать и само сообщество КМНС во всех аспектах - от демографических до культурных.
Задачи этноэкспертизы гораздо шире экологических, подчеркивают многие специалисты. В мире есть аналогичный инструмент - оценка социального воздействия, отмечает ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Наталья Новикова. По ее мнению, главная задача этнологической экспертизы - реальное сохранение традиционной среды обитания коренных народов, а не просто выплата им денежных компенсаций.
Как подчеркивает президент ассоциации кольских саамов Елена Алмазова, представители коренных народов понимают, что разработка месторождений ведется на благо государства. Тот же литий, который сегодня в России не добывается, нужен для импортозамещения: он используется, например, в производстве аккумуляторов для электромобилей. Но жизнь северян неизбежно меняется вместе с промышленным освоением Арктики, и надо заранее обсуждать с ними возможные перемены.
- Этнологическая экспертиза помогает оценить уровень воздействия на среду, определить, какие общины и сообщества коренных народов это затронет, - пояснил представитель добывающей компании Василий Захаров. - По ее итогам составляется план, который включает три основных направления. Первое - возможное снижение воздействия, когда в проект вносятся корректировки, например, для избежания пересечения с путями миграции оленей или сакральными местами. Второе направление - непосредственно урегулирование ущерба, и третье - мероприятия по устойчивому развитию территории. Этот план становится предметом переговоров с коренными народами, - пояснил Василий Захаров.
Так будет и в Заполярье, где недавно завершился полевой этап этноэкспертизы. Ее результаты ожидаются в конце 2023 года, затем начнется формирование плана, который будет представлен местным жителям.
Территории, на которых планируется разработка месторождений, зачастую находятся в труднодоступных местах. Добычные проекты предусматривают строительство дорог и прочей транспортной инфраструктуры. В результате на территории, где до тех пор проживали и вели промысел только коренные народы, могут потянуться туристы. Эти перспективы также можно изучить в ходе этноэкспертизы.