Однажды профессор Анатолий Александрович Корсунский, президент больницы Сперанского, ответил на этот мой вопрос так: "Потому что мы все впали в детство". Вы, Иван Игоревич, ставший недавно главным врачом этой больницы, тоже из разряда впавших в детство?
Иван Афуков: Не сразу. Я окончил лечебный, не педиатрический факультет Оренбургской государственной медицинской академии. Но, признаюсь, с каждым годом учебы в академии чувствовал, что хочу лечить именно детей.
Лечить именно детей - понятие широкое. И в этом широком понятии значатся анестезиология и реанимация. Выходит, ваша мечта сбылась: теперь вы не только главный врач больницы имени Сперанского, но и главный внештатный детский анестезиолог-реаниматолог Москвы. Особая область помощи, тем более в педиатрии. Боль для всех страшна, а ребенка она может просто убить. Поэтому прежде, чем самого тяжелого пострадавшего возвращать к жизни, то есть заниматься реанимацией, нужна анестезиология-реаниматология. И потому...
Иван Афуков: Можно начну с примера? Наша работа - не удивляйтесь - начинается с первых минут появления ребенка на свет. Объясню. Да, мы не участники процесса появления ребенка на свет, в нынешних условиях есть возможность заранее знать, что у будущего младенца есть проблемы со здоровьем, которые могут проявить себя не сию минуту, а чуть в отдаленное время. Но от этого они не менее опасны. Информация о проблемах у будущего ребенка заранее сообщается в нашу службу анестезиологии и реаниматологии. И наш специалист - врач анестезиолог-реаниматолог - присутствует при родах, оказывает современную помощь во имя спасения.
Для этого есть и специалисты, и препараты? Или точнее: есть, но не для всех?
Иван Афуков: И есть, и уверяю вас, для всех. Хотя ваш скептицизм мне понятен. Я же постоянно общаюсь с родителями детей. Знаю не понаслышке, что иногда сбои и проблемы возникают из-за недоверия родителей, особенно бабушек и дедушек, к нам, врачам.
Но не без оснований же? Какие проблемы мучают именно вас, главного в этой службе?
Иван Афуков: Вас, может, удивит мой ответ, но поверьте: обилие современных возможностей имеет свою отрицательную сторону. Родные ребенка порой требуют совершенно нереального, невозможного и ненужного по той простой причине, что "а вот в интернете написано", "а вот доктор N сказал, что можно...". Кто этот доктор, из интернета? Я не против него, в смысле интернета, но я за профессионализм, а не за фейки. Мои 20 лет в профессии позволяют мне сравнивать: никогда не было таких возможностей в оказании анестезиолого-реанимационной помощи, как сейчас. И еще раз скажу: в Москве для этого есть все возможности. И, насколько мне известно, в регионах также нет явного дефицита. А главное, до сих пор, даже в Москве, к сожалению, наша профессия не самая популярная у будущих врачей. То, что делает детский анестезиолог-реаниматолог, не всегда на виду. И нет особой охоты, тем более у начинающих медиков, служить именно в этой области.
Знаете, ведь как бывает. Приведу очень распространенный пример. Именно распространенный, потому что это частая патология и часто приходится с таким сталкиваться. У новорожденного диагностирован тяжелейший врожденный порок сердца. Без оперативного вмешательства ребенок обречен. Родители согласны на проведение операции. Здесь уместно напомнить, что без согласия родителей мы не имеем права оперировать. Вот ребенок прооперирован. Порок ликвидирован. Но совершенно очевидно, что требуется грамотное возвращение его в нормальную жизнь. И это надо проводить чаще всего в условиях специализированного отделения реанимации. Однако...Мы, реаниматологи, славы почти лишены. И те же родители не считают важным период восстановления, который необходим.
В вас говорит обида?
Иван Афуков: Ни в коем случае! Я к тому, что при спасении ребенка очень важно взаимопонимание между родителями и теми, кто спасает.
К вам часто обращаются? У вас есть для этого отведенные часы? Обращаются как к главному врачу больницы? Или как к главному детскому специалисту анестезиологу-реаниматологу Москвы?
Иван Афуков: Обращаются довольно часто. И как к главному врачу, и как главному реаниматологу. Чаще как к главному врачу. И этим горжусь: выбирают для лечения, спасения именно больницу Сперанского. Отказывать? Не имею права! Как к главному специалисту обращений заметно меньше. Возможно, потому, что наша специальность, грубо говоря, не в фаворе. Впрочем, это заметили наверняка все, что в последние ковидные годы отношение к нашей специальности изменилось.
Не слишком высокая цена изменения?
Иван Афуков: Высокая, но неизбежная. COVID, как и любая инфекция, диктует свое поведение, заставляет внимательнее относиться к здоровью, тем более детей. Вот начался новый учебный год. Лето позади. Впереди сезонные проблемы со здоровьем не только взрослых, но и детей. Потому, если не возражаете... Не зря сейчас у всех детей есть возможность пройти профилактический медицинский осмотр. Наверное, его не надо откладывать "на потом", а начинать сейчас. Понимаю, некоторых родителей может отпугнуть такое предложение: дескать, мой ребенок здоров, зачем надо, чтобы его осмотрел хирург, девочек гинеколог, мальчиков уролог, уши оториноларинголог и так далее. Поверьте, это необходимо! Ведь не секрет, что многие стараются отдохнуть "в волю". Нередко ребенок за время каникул успевает побывать в разных местах, на разных территориях, в разных климатических условиях. Всегда это в пользу здоровья? Ничего подобного! Есть доказательства - научные и практические - что не всегда такое перемещение, смена климатических условий положительны. Нередко совсем наоборот. Летний поезд ушел? Но последствия, возможно, остались. И потому еще раз скажу - не отказывайтесь от профилактических осмотров!
Осень - это обилие фруктов, овощей. Все это на пользу здоровья малыша? Опять же: не всегда! Все, что чрезмерно, не на пользу. В школах теперь есть горячее питание. Это хорошо! Но кухню школьную надо держать под особым надзором. Надо знать, что это за горячее питание и правильно ли составлено меню.
И еще. Летом, мы, реаниматологи, часто сталкиваемся с последствиями неудачного заплыва, травмами, полученными от мяча во время футбола, падения с высоты. Все чаще примеры последствий хождения по крышам, игр на высоких балконах. И, не удивляйтесь, москитных сеток. Спасаемся ими от залета насекомых, голубей и не думаем о том, что ребенок может залезть на подоконник, поглядеть вниз, невольно опереться на эту москитную сетку и... с последствиями травмы уже разбираемся мы. Не всегда москитные сетки - во благо, и об этом забывать нельзя. Но их сезон прошел. Даже сезон ожогов уходит с летними месяцами. Наступает сезон иных травм. Прошел дождь, где-то скользко. Разбежался, ударил колено - травма. А впереди еще снег, лед. Появляется "ледяная" опасность. И тема, которая, наверное, уже избита, - в моду рьяно входят средства индивидуальной мобильности. Владельцу средства не обязательно иметь права, ему не всегда ведомы обязанности. Основные страдальцы - люди пожилого возраста и дети.
И еще моя просьба: обратите внимание на магнитные шарики. Могу объяснить. Может, не все знают, что есть и постоянно растет почти повальное увлечение детей младшего возраста магнитными конструкторами. Сейчас не сыскать семью, которая не одарила бы своего малыша этой чудо-техникой. И надо видеть, как ребятишки внимательно, заинтересованно мудруют над ней. Как гордятся полученными результатами. Эти магнитные шарики, из которых можно строить любые фигуры, на вид очень притягательны. А дети, это известно, любят все "попробовать на вкус". И магнитные шарики не редко не только облизываются, но и проглатываются. Нет дня, чтобы к нам не поступила информация об очередном юном глотателе. Хорошо, если это вовремя заметили родители. И уж если такая проба состоялась, не ждите чуда - немедленно к врачу! Тем более что глотают не один-два шарика, а до сотни. Представляете, что в желудке у малыша! Но, повторюсь, поначалу ни сам ребенок, ни родители не замечают беды. Между тем шарик уже прошел пищевод, желудок, нижние отделы кишечника. Очень часто шарики в организме притягиваются друг к другу, образуют сообщество, что смертельно опасно. Таких детей мы вынуждены оперировать и восстанавливать в отделении реанимации. Потому, покупая очередной конструктор, не забывайте о контроле за его использованием.
Почти 20 лет назад, работая в знаменитой детской Филатовской больнице, вы под руководством академика Виктора Аркадьевича Михельсона написали кандидатскую диссертацию по искусственной вентиляции легких у новорожденных. Диссертация имела хороший резонанс. Изменилось время, сейчас искусственная вентиляция легких у детей в фаворе или есть другие технологии?
Иван Афуков: Ковидное время показало актуальность этой технологии. И искусственный интеллект, к которому отношусь очень положительно, ей не замена, а только помощь. Сейчас во всем мире искусственная вентиляция легких - это общепринятый стандарт лечения дыхательной недостаточности. А ей, этой недостаточности, все возрасты покорны, и дети тоже не редко от нее страдают. В нашей больнице имени Сперанского бывают так называемые разгрузочные дни, когда искусственная вентиляция легких требуется трем-четырем пациентам. Но чаще десяти и более пациентам. Следим, чтобы аппараты для искусственной вентиляции всегда были готовы.
Мы начали наш разговор с того, что боль не совместима с детством. Конечно, заманчиво, чтобы дети не ведали боли вообще. Но такое немыслимо даже в пору искусственного интеллекта, цифровизации.
Иван Афуков: Боль всегда была и может появиться по разным причинам. Вот только терпеть ее не просто не выносимо, но опасно. И потому любое вмешательство в организм ребенка, даже ради необходимого спасения, должно быть максимально без боли. И не надо бояться нас, анестезиологов- реаниматологов. Другое дело, что наш долг - долг священный не только знать о боли, но и уметь избавлять от нее.
Иван Игоревич Афуков родился в 1978 году в Оренбурге. Окончил лечебный факультет Оренбургской государственной медицинской академии. Доцент кафедры детской хирургии РНИМУ имени Н.И. Пирогова. Автор более ста научных работ, посвященных детской анестезиологии и реанимации. Жена Ивана Игоревича Ольга Анатольевна доцент кафедры лучевой диагностики и терапии РНИМУ им Н.И. Пирогова. Старший сын Игорь окончил РАНХиГС, младший Елисей девятиклассник.