Григорий Иванович, то, что случилось на "Фукусиме-1" в 2011 году, нельзя было предвидеть?
Григорий Долгих: Научные методы, которые применяют до сих пор, направлены не на предсказание цунами. Об их угрозе говорят, когда происходит сильное землетрясение магнитудой 7,2 и больше. Сейчас в нашем институте есть способы, которые позволяют на расстояниях до 20 тысяч километров определять подвижки дна, которые приводят к цунами. Степень подвижек, а не само землетрясение. Это важно.
В Японии цунами в 2011 году не ожидали, не могли предсказать. Последовала неразбериха, привезли дизельные генераторы для охлаждения энергоблоков, они оказались не той системы, подключить не смогли. Пока ждали другие, произошел взрыв и выброс радиоактивных элементов в атмосферу.
Кому пришлось ими дышать?
Григорий Долгих: Повезло, что на начальной фазе ветер дул в восточном направлении и все ушло в океан. Потом это направление поменялось на северо-западное, в нашу сторону: Японское море, Приморский край и дальше - Китай. Тогда же первые сбросы в океан отправились течением Куросио, затем Северо-Тихоокеанским к берегам Северной Америки, потом сделали поворот против часовой стрелки. Но все неоднозначно - ведь есть еще и поперечные течения в океане по диагонали...
Кроме того, океанические течения могут изменить направление в связи с глобальными процессами - тектоническими, природными, атмосферными и вулканическими.
Для нас имеют огромное значение тайфуны. Они зарождаются вблизи экватора, набирают силу в океане, но если попадают на континент в виде осадков, то теряют силу. Зато, когда тайфун выходит, допустим, в Приморский край, а потом в Японское теплое море, он набирает силу и обрушивается на Японию с большей силой. То же самое может происходить, если тайфун идет с японских островов, из зоны, например, Фукусимы. И радиоактивные элементы, которые находятся в воде, могут попасть в тайфун, а далее вместе с дождем выпасть в Приморье, на Сахалине или Камчатке. Это очень неприятно, очень опасно. Поэтому, когда прошли дожди, нужно обязательно определять уровень радиации - не только наземными способами, но и лидарными исследованиями.
Вы упомянули об очистке. Известно, что в Институте химии ДВО РАН есть сорбенты, которые позволяют очищать жидкие радиоактивные отходы.
Григорий Долгих: Есть. И после аварии на "Фукусиме-1" наши ученые обратились к японцам, предложив помощь. Ее не приняли. Поставили французскую и американскую установки очистки. Первая не пошла, вторую запустили, через три года она вышла на полную мощность. Но очистить от трития воду, которая охлаждает реакторы, она не может. И там накопилось 1,3 миллиона тонн радиоактивной жидкости. Кстати, через два года после аварии в Канаде обнаружили в водах тритий, который не убирается методами очистки, применяемыми японцами.
А можно было придумать другой способ избавления от радиоактивной воды, кроме слива в океан?
Григорий Долгих: Есть несколько методов. Можно было "перевести" воду в твердое состояние и захоронить ее. Есть способ выпаривания, радиоактивные элементы в этом случае вместе с паром выходят в атмосферу, но неизвестно, где они осядут.
Японское правительство выбрало самый дешевый вариант - сброс в океан. Он начался 24 августа и будет продолжаться ориентировочно до 2051 года.
Эксперты очень осторожны в предположениях, есть ли вред для рыбы, в том числе для лососевых…
Григорий Долгих: Я знаю, что китайцы полностью запретили экспорт рыбопродукции из Страны восходящего солнца. Кстати, спустя год после катастрофы на японской АЭС наша экспедиция работала в Тихом океане. В той части, которую мы могли исследовать, обнаружили радиоактивные элементы. Чем дальше от берега, тем больше их оседает в водную толщу. И тот же краб, и другие донные биологические объекты в какой-то мере заражены.
Что может сделать (и уже делает) наша наука в данной ситуации?
Григорий Долгих: В Дальневосточном отделении РАН сформирована комиссия по последствиям катастрофы на станции "Фукусима-1". Сейчас создается программа научных исследований, включающая проведение морских экспедиций, полигонные работы на континенте, на Сахалине и Камчатке. И обязательно - атмосферные наблюдения. Нужен постоянный мониторинг загрязнений. В ноябре эта программа будет сформирована, потом утверждена на президиуме Российской академии наук и передана в министерство науки и высшего образования.
Выполнять ее будем силами нескольких институтов ДВО РАН: океанологии, химии, автоматики и процессов управления, кроме того, будет подключена лаборатория ядерной океанологии.
К исследованиям необходимо привлекать рыбохозяйственные институты, их экспедиции тоже должны постоянно отправляться в Тихий океан. Где, в каких водах нагуливается наш лосось, получит ли он или другая рыба долю заражения - это все должно быть на контроле.
А что в результате? Воду сбрасывают, процесс не остановить.
Григорий Долгих: Против этого процесса выступили и китайцы, и корейцы, и жители других стран. Все вместе мы можем добиться прекращения выбросов радиоактивной воды в Тихий океан. Нужно перейти к другим, более безопасным способам избавления от нее.
Хочу напомнить о сорбенте, разработанном в нашем Институте химии. Он весьма действенен - проверено на опыте. Надо, чтобы наш МИД активно работал с Японией и убедил использовать российские технологии.