Но запрет, как уже было сказано, временный. В моменте эта мера способна снизить напряжение на внутреннем рынке и обвалить ушедшие на рекордные уровни оптовые цены.
Собственно, это уже произошло. На следующий день после введения ограничений на экспорт на Санкт-Петербургской Международной Товарно-сырьевой бирже (СПбМТСБ) котировки бензина просели на 10%, а дизеля - на 14,5%. Причем с начала недели, еще только на новостях о радикальных мерах правительства, стоимость АИ-92 понизилась на 14,5 тыс. рублей (с 70,5 тыс. до 56 тыс. рублей за тонну), АИ-95 - на 17,2 тыс. рублей (с 76,6 тыс. до 59,4 тыс. рублей за тонну), а ДТ - на 13,6 тыс. рублей (с 75 тыс. до 61,4 тыс. рублей за тонну).
Как отмечает руководитель Центра анализа стратегии и технологий развития ТЭК РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина Вячеслав Мищенко, эта мера поможет в моменте стабилизировать рынок, снизить цены, ну, и, самое главное, оставит бензин и ДТ внутри страны. А они сейчас здесь очень нужны аграриям для уборочной. Снабжение сельскохозяйственных предприятий агрохолдинга является национальной стратегической задачей. У нас же возникали проблемы с доступностью топлива в тех или иных регионах, связанные с растущим экспортом. Причем за границу отправлялось даже то топливо, что было отгружено для внутреннего рынка, то, что наши власти назвали "серым" экспортом.
Кроме того, поскольку топливный компонент в экономике всегда является триггером и имеет мультипликативный эффект, ограничение экспорта бензина и ДТ, и последующее снижение цен на них, благотворно повлияет на всю экономику, перестав разгонять инфляцию.
При этом, по мнению Мищенко, запрет экспорта - это вмешательство государства в нормальное функционирование рынка, а в этом уже ничего хорошего нет. Проблемы, вызвавшие рост цен не решаются. Нужно создать внутренние механизмы ценообразования на российском рынке нефти и нефтепродуктов, непривязанные к внешним индикаторам. А мы сейчас зависим, во-первых, от волатильности цен на внешних рынках, особенно на европейском, где мы никак не присутствуем, после их эмбарго на импорт нашей нефти и нефтепродуктов. Во-вторых, от волатильности курса рубля к доллару, то есть скачкам валютных курсов.
Но в России нефть и производимые из нее продукты всегда были экспортным товаром. Мы добываем нефти в два раза больше, чем потребляем, остальное уходит за границу. Из того объема, что остается в нашей стране и перерабатывается в автомобильное, авиационное и судовое топливо, около половины опять же экспортировалось. В первую очередь, за границу уходило ДТ - до 57% от объемов производства. Так же значительная доля экспорта приходились на авиакеросин и мазут. Бензина вывозилось из нашей страны не более 15% от объемов выпуска.
Как отмечает глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов, ежедневно на экспорт отправлялось порядка 1 млн баррелей ДТ. Теперь они оказались заперты в стране. Внутреннему рынку такие дополнительные объемы не нужны. Да, в моменте избыток предложения собьет цены. Но дальше нас ждет падение доходов бюджета. Экспортная пошлина на нефтепродукты за 8 месяцев принесла в казну почти 70 млрд рублей. Это сравнительно немного, но основные поступления от нефти приходятся на налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) - 4,1 трлн рублей за тот же период. А он платится с объемов добычи нефти. Если у нас 1 млн баррелей в сутки ДТ, произведенного из нефти, оказывается невостребованным, нужно снижать нефтепереработку и соответственно добычу. Конечно, можно отправлять на экспорт сырую нефть, уровень переработки тогда упадет, цены опять пойдут вверх. Что делать тогда, запрещать экспорт нефти? Но должны же компании, как -то зарабатывать. У нас есть устойчивое представление о богатых и жадных нефтяниках, но на самом деле основная часть средств, получаемых с продажи нефти и нефтепродуктов - налоги.
В связи с этим встает вопрос о сроках действия постановления. По мнению Симонова, очень хорошо, что нет конкретных сроков запрета экспорта. Мера была вынужденная, экстренная. Это позволит, как только рынок стабилизируется, отменить запрет.
В ноябре традиционно снижался экспорт ДТ в России и росли поставки на внутренний рынок, поскольку здесь был нужен зимний дизель. Поэтому запрет может быть отменен к концу года. После этого можно будет вернутся к вопросу мер, действительно исправляющих ситуацию с топливом в нашей стране, - корректировке демпфера (компенсация нефтяникам из бюджета части разницы между экспортными и российскими ценами при поставках топлива на внутренний рынок), повышению экспортных пошлин, снижению акцизов или другим изменениям в налоговой системе, отмечает Симонов.
С точки зрения Мищенко, принятое решение переводит работу рынка в режим ручного управления. Поэтому предсказать насколько долго введен запрет и когда его снимут невозможно. Как минимум месяц понадобится просто мониторить ситуацию, оценить влияние запрета на рынок, подождать пока он насытится. Возможно, в первой половине октября появятся какие-то данные для принятия дальнейших решений.