Иронию судьбы Аллен вкусил в полной мере: накатившая эпоха MeToo безжалостно разрушила карьеру одного из самых выдающихся творцов американской культуры, когда он был в зените таланта и славы. Режиссер оказался в опале и изгнании, он был вынужден покинуть любимый Нью-Йорк и жить в Европе - краю милом, но чужом. Созданные там фильмы уже не шли в сравнение с шедеврами его вдохновенного американского периода. Показ его "Великой иронии" в Венеции вызвал шквал протестов феминисток. Неприязнь к "насильнику" чувствовалась в рецензиях американских критиков, картину не возьмут в американский прокат.
И знаете, чем берет Аллен? Любой артхаусник, прежде чем приступить к завязке, заставит нас смотреть, как герой (героиня) просыпается, как чистит зубы, как садится в машину и долго куда-то едет, как заскочит в кафе перехватить кофе - выполняет никому не интересные рутинные действия, нагоняя на зрителя сон. "Великая ирония", как всегда у Аллена, берет быка за рога с первого кадра: красивую замужнюю женщину на улице остановит молодой человек, который окажется ее одноклассником, сохранившим трепетную к ней любовь. Интрига пошла уже с первой минуты, и такой темп развития сюжета картина с вариациями сохранит до конца.
Фанни счастлива в браке с боготворящим ее Жаном - успешным бизнесменом, сделавшим свое состояние неведомым ей способом, дарящим ей дорогие украшения и считающим ее своей главной драгоценностью. Он вылощен, он прагматик, он блистает в обществе, где о нем ходят смутные кривотолки, и единственна его слабость, выдающая в нем большого капризного ребенка - коллекция игрушечных железных дорог, которым в его роскошном имении отведена целая комната. Но появится однокурсник, и поведение жены неуловимо изменится.
Новое любовное счастье для нее отравлено разъедающим чувством вины. Боль, которую она причиняет мужу, становится ее болью. Но она необъяснимо беспечна и не замечает, что ее Жан уже нанял сыщика, который отслеживает каждый ее шаг. А потом наймет дюжих качков-румын устранить соперника…
Это первый фильм Аллена, снятый на французском языке в основном с французской командой - и это уже не совсем привычный нам Аллен. Хотя Нильс Шнайдер в роли романтичного писателя не случайно имитирует жестикуляцию самого Вуди Аллена, а имя его героя Ален так созвучно с фамилией режиссера - у нью-йоркского невротика всегда так: если не он в главной роли, то представляющий его актер. И есть в фильме фразы, выразившие тоску самого изгнанника: "Как вам Париж?" - "Я люблю Нью-Йорк!".
Но при этом, по моему ощущению, мастеру теперь изменяет чувство вкуса и меры: комедийный сюжет с ревнующим мужем мгновенно обрывается в мрачный криминал, где убийство входит в тот же рутинный ряд нашего быта, и все завершается почти комичным в своей художественной первобытности, но кровавым финалом типа "не рой другому яму - сам в нее попадешь".
Соответственно крутым разворотам сюжета меняется и поведение героини: то она теряет голову в объятиях бывшего одноклассника, то сразу смиряется с его странным исчезновением и снова незамутненно счастлива со своим состоятельным мужем, почему-то энергично отрицая подозрения своей матери, смущенной его темным прошлым. Умница, она теперь почти глуповата в своей доверчивости. Уверенно ведомая режиссером, актриса Лу де Лааж в роли Фанни самозабвенно отыгрывает каждую из этих фаз, но обходится без "переходных периодов" между этими контрастами, что не делает действо убедительнее.
Вообще, все актеры фильма по-своему хороши, но каждому дано только локальное задание отыграть то или иное состояние героя, не образуя живой, способный сомневаться, неоднозначный характер. Муж Жан у Мельвиля Пупо ведет тему любви собственника, в котором пробуждаются дремавшие до поры дьявольские силы. Вкупе с Нильсом Шрайдером (неистово влюбленный Ален) они играют противостояние бизнеса с богемой, бескрылого материалиста-прагматика - с вечно окрыленным романтиком, и эта тема адресована только зрителям как одна из сверхзадач фильма - на экране два соперника так и не встретятся.
Автор фильма настаивает - даже слишком напористо - на всевластии его величества Случая. Потерявший голову Ален дарит своей Фанни лотерейный билет: ведь она однажды уже сорвала джек-пот, родившись такой на свет - сорвет удачу и теперь. Обнаружив билет, муж Жан высмеет жену - он сам, без помощи случая, построил свою жизнь. Но тот же случай потом коварно хлестанет по нему, эту его жизнь подытожив.
Место родного Манхэттена, который Аллен заново открыл миру, занят открыточный Париж с его туристическими красотами - некогда уникальное стало банальным. В этом фильме опытный режиссер со своими классическими приемами пришел как бы в принципиально другой мир. Здесь привычные для Вуди Аллена коллизии разыгрывают актеры другого типа, у них другая школа, другой ритм существования и другая мера психологической углубленности в мир героев - этой глубины в предложенном материале им явно не хватает. Наконец, это другая музыка языка. Русский зритель, получивший фильм в дубляже, этого не заметит, но если смотреть в оригинале - это уже не Аллен. Примерно так постоянно происходит в опере: "Иван Сусанин", спетый на итальянском, при тех же самых мелодиях наполовину теряет русскую мелодику.
Впрочем, в этом смысле мы всегда получали на своих экранах Вуди Аллена русифицированного - то есть уже не совсем Аллена. Посмотрите любой наш фильм в дубляже, скажем, на немецкий - это будет отчетливо другое кино.