Марина Станиславовна, вы преподаете, руководите театром "Практика", сами много ставите - как согласились еще и на должность главного режиссера в РАМТе?
Марина Брусникина: Во-первых, предложение пришло из театра, который я давно люблю, а кроме того, это было предложение лично от художественного руководителя РАМТа Алексея Владимировича Бородина - эти два фактора стали решающими. Плюс я понимала, что начинается какая-то следующая глава в моей жизни. А я очень люблю новые этапы: мне интересно.
Конечно, с чем-то, к чему я уже привыкла, сейчас приходится прощаться. Приняв это решение, я осознавала, что покидаю МХТ им. Чехова, что эта страница моей биографии, можно сказать, закрывается. Но можно и иначе - перетекает в нечто другое. Теперь я все-таки ограничиваю свои обязательства и буду сосредотачиваться на том, что происходит здесь.
Свой первый спектакль на этой сцене вы поставили ровно десять лет назад - это была "Лада, или Радость" по Тимуру Кибирову - и он до сих пор в репертуаре. Потом были еще постановки… Чем все-таки так привлекателен РАМТ - для вас лично?
Марина Брусникина: Его лицо определяет команда, во главе которой, конечно, Алексей Бородин. За 40 лет он построил огромный механизм, где все живое и все работает. И ты эту "живость" чувствуешь: она в той энергии, с которой артисты воспринимают, что им говорят, в том, какие задачи ставятся, в том, какой репертуар. В том, что здесь очень много всего, за счет лабораторий, притока молодых ребят, новых текстов…
Еще у РАМТа свой зритель, который его очень любит. И вот на этой подушке любви - а это очень ощущается! - все, что здесь происходит, имеет такой отклик и такое принятие, что здесь практически не бывает неудач. Во многом это благодаря и уникальному коллективу: артисты нацелены на то, чтобы не уставать от театра, не превращаться в циников.
Это трудно. Но у них всегда включена фантазия, всегда множество творческих предложений, и они становятся настоящими сотворцами спектаклей. Это удивительное качество людей именно в этом театре.
Вы стали главным режиссером - и сразу две совершенно разные премьеры. Одна - документальный спектакль "Здесь дом стоял" - уже вышла. Вторую - "Лето Господне" - начинаете репетировать. Роман Шмелева, кажется, в театре еще не ставился и не ставится. Почему вы вдруг решили взяться за него?
Марина Брусникина: Я очень давно хочу сделать этот спектакль, более того, мы договаривались о нем задолго до моего сюда прихода - лет пять назад. Но все как-то откладывалось. Мне кажется, "Лето Господне" - уникальная книга, стоящая совершенно отдельно во всей нашей литературе. Она настолько талантлива, настолько про нас, про нашу русскую природу, про это самое место (дело в романе происходит в Москве), про традиции, связанные с укладом дореволюционной жизни…
А о традициях мы ведь сейчас много говорим. О корнях, о памяти. И по-моему, нет литературы, которая бы более эмоционально обращалась к нашим генам, к нашей крови. Причем уклад той жизни, из которой мы выросли, - а мы все выросли оттуда, пусть через поколения это забылось, - показан глазами семилетнего мальчика.
Я думаю, РАМТ - очень правильное место для этой постановки. Да, "Здесь дом стоял" и "Лето Господне", на первый взгляд, совершенно разные спектакли. Но в то же время и тот, и другой про память, про гены, про детство.
В Театре на Бронной в вашей постановке запланирована "Калина красная". Вы - мастер самых разных театральных форматов, но по кино, кажется, еще спектаклей не выпускали…
Марина Брусникина: Почему же - в Театре Наций вышел "Прыг-скок, обвалился потолок" по сценарию Геннадия Шпаликова. Можно сказать, что это по фильму, но не снятому. Шукшина мне предложил поставить Константин Богомолов, и, надо сказать, это было неожиданно. Я долго думала. Потом перечитала сценарий и поняла, что у меня, к счастью, возникли к нему свои картинки в голове.
Я очень люблю этот фильм. Василий Шукшин и Лидия Федосеева-Шукшина там великие, и не только они! Но именно тот факт, что и герои, и звуки, и стилистика у меня заиграли иначе, чем в легендарной киноленте, побудил меня все-таки попробовать. Премьеру планируем в мае.
Мы говорим о классике - но вы все-таки часто обращаетесь к современным пьесам. В каких отношениях сейчас театр и актуальные темы, злоба дня?
Марина Брусникина: Я воспитана Олегом Николаевичем Ефремовым, который считал, что театр не может существовать без современной драматургии. И я тоже в это верю. Театр - это не учебник истории, не нравоучения, не лекции, это искусство, которое здесь и сейчас. Искусство, предполагающее живой разговор с живыми людьми, сидящими в зале. И театр просто обязан отображать эту реальность. Не какую-то другую, а эту. Хотя, конечно, это не отменяет, например, классику.
Сейчас мы существуем в некий переходный момент. Лично для себя я понимаю: чтобы говорить о нем, тем более со сцены, нужна некая пауза - момент переосмысления, накопления какого-то нового опыта.
А что интересного в новом сезоне обещает театр "Практика"?
Марина Брусникина: Сезон уже составлен, на мой взгляд, он получился очень интересным. "Практика" - театр современного текста, и мы продолжаем этим заниматься. В октябре у нас выходит первая премьера - "Кровоизлияние в МОСХ" Юрия Печенежского по пьесе Алексея Житковского. Это документальная история о знаменитом разгоне Хрущевым выставки "Новая реальность", посвященной 30-летию Московского союза художников. Здесь очень важна тема столкновения, неприятия и непонимания нового. Это теперь мы знаем, что это были за художники и сколько всего они потом сделали для русской культуры, но в тот момент Хрущев на них кричал…
Следом выходит спектакль "Расскажи мне про Гренландию". Мне очень нравится, что этот год у нас - Год педагога и наставника, режиссеры вновь стали размышлять на тему отношений учеников и учителей. Как раз об этом постановка Юрия Квятковского, в ее основе - современная пьеса, но в традициях "Дорогой Елены Сергеевны". Это история учительницы, которая приезжает в провинциальный город и хочет поменять жизнь местных подростков к лучшему. Но с учениками возникает острый конфликт.
Наши постоянные резиденты - Мастерская Брусникина - поставят семейный спектакль по замечательной повести современного норвежского писателя Руне Белсвика "Простодурсен". И еще много-много чего интересного.
Вы сами очень редко выходите на сцену, еще реже играете в кино. Но в октябре состоится премьера фильма "Первая любовь", где у вас - главная роль. Что должно случиться, чтобы вам вдруг захотелось на время покинуть режиссерское кресло?
Марина Брусникина: Это решает судьба. Честное слово, у меня по жизни такое ощущение, что не я решаю. И это так и есть. Бывают моменты, когда становится очень тяжело, и я думаю: надо все бросить и снова стать артисткой. Это гораздо проще. Но на самом деле, должно прийти какое-то интересное предложение. Как это случилось с "Первой любовью".
У фильма очень интересный режиссер - Светлана Проскурина. Она делает абсолютный артхаус, все ее фильмы уникальны. Несколько лет назад я снялась у нее в картине "Воскресенье", там у меня был эпизод. Но после этих съемок она сказала мне о главной роли в "Первой любви": "Марина, это вы".
Понятно, что это кино не для всех. Но съемки были сплошным счастьем: тебя выдергивают из реальности, увозят в какой-то заброшенный санаторий, там - озеро, сосновый лес… И творческая атмосфера, как я люблю: когда все между нот, ничего - впрямую, но в то же время все понятно. Сюжет я вам рассказать не могу, скажу только, что взрослая женщина и молодая девочка едут в дом отдыха. У одной все заканчивается, а у другой только начинается.
Вы учились у Олега Ефремова. Его уроки пригодились вам в жизни? Помните какие-то его заветные фразы?
Марина Брусникина: Всего так много! И я могу ответить с юмором, могу серьезно… Если с юмором - это его любимая фраза из Пушкина: "Вперед! И горе Годунову!". Она со мной по жизни, я всегда так говорю.
А еще: "Не забывайте, что вы люди". Олег Николаевич говорил так артистам, когда на сцене начинался какой-то запредельный театр. И это то, на чем мы живем и держимся.