Тимофей Юрьевич, как для вас звучит Самара?
Тимофей Гольберг: Я люблю ваш город, он мне напоминает мой родной Нижний Новгород. Также много модерна, купеческие особняки, спускающиеся к Волге. А еще два прекрасных костела, совершенно уникальная ковка в архитектуре и огромный, в эту пору безлюдный пляж, по которому я с удовольствием гулял. Но если сравнивать со звучанием, то это, скорее, благородная музыка, но у меня пока нет точной цитаты.
Может быть, джаз?
Тимофей Гольберг: Тогда ближе всего Леонард Бернстайн с его ломаными ритмами. Во втором отделении концерта мы исполняем его "Чичестерские псалмы". (Музыкальное попадание оказалось точным. Зал долго не отпускал исполнителей со сцены. - Прим. ред.)
Чем вы объясните популярность хорового пения: люди не только идут слушать мэтров, но и сами хотят петь, какими бы ни были их вокальные данные?
Тимофей Гольберг: Хор - это проще всего: чтобы два звука на гобое издать, нужно с учеником минимум год позаниматься, а петь худо-бедно может каждый, даже не зная нот. Но если серьезно, то сегодня действительно много любительских хоров, которые подчас поднимаются в этом статусе до профессионального уровня, просто не получают зарплату. Я помню, когда мы ходили на хор "Возрождение", еще в училище, к прекрасному педагогу Сергею Ивановичу Смирнову, то это была как отдушина в постоянной суете и ускорении: закрыл дверь и занимаешься другим пластом жизни. Один человек мал, он не может разговаривать с мирозданием, и не каждый в состоянии стать солистом на сцене, а когда собираются 20 вокалистов, то они звучат и могут собрать аншлаг.
Хор в прошлом году отметил 50-летие, а вам исполнилось 31 год. Как удается поддерживать гармонию в коллективе?
Тимофей Гольберг: Это мой восьмой сезон, пятый как худрука, а до этого я был вторым дирижером. Владимир Николаевич (Минин - основатель и президент хора. - Прим. ред.) ускорял мое развитие, помогал мне во всем. Когда ему исполнилось 90, он заявил о своем решении передать управление хором мне. Представляете, мне было только 27 лет. Поначалу просто за шкирку тащил себя на работу, ведь творческие люди амбициозны, а тут пришел какой-то мальчишка и надо его слушаться. Я учился разбираться во всех тонкостях вокала, бегал по педагогам, ставил себе голос. У меня так-то два консерваторских образования - дирижер оркестра и дирижер хора, но нигде нас не учили специфике работы с коллективом, состоящим именно из вокалистов. Им ведь надо показать не "выше или ниже", они профессионалы, а краски, образ звучания... Владимир Николаевич мне всегда повторял, что одна из составляющих успеха - непререкаемый музыкантский авторитет, и вот только к этому сезону я понял, что артисты хора меня слушают безоговорочно. Да, самое сложное - это партитура человеческих отношений.
Возрастной состав хора и репертуар с вашим приходом изменились?
Тимофей Гольберг: Такой задачи не было, обновление - поступательный процесс. Взрослые люди иногда уходят, потому что выросла нагрузка - стало больше концертов, репетиций, или понимая, что голосом уже не тянут. Сейчас много вспоминают прекрасного дирижера Юрия Темирканова. Так вот, он говорил: "Люблю седые головы в оркестре", да, они могут чуть медленнее играть, но создают вокруг себя такую ауру, которая облагораживает всех. Вот по этой причине я тоже люблю седые головы в хоре.
Что касается репертуара, то у меня есть списочек хотелок, которые я регулярно вставляю, но чтобы не нарушить соотношение русской и зарубежной музыки, акапельной и с оркестром, современной и классической. Всегда слушаю, что ложится по шерсти, а что - против. Хотя всегда гладить тоже нехорошо.
Столичная публика отличается от самарской?
Тимофей Гольберг: В Москве слушатель больше привязан не к коллективу, а к концертному залу - имени Чайковского, Большому залу консерватории, а есть модное Зарядье, где у нас больше всего концертов. Столичная публика - это всегда разный состав, поскольку много приезжих. Там можно брать только безупречным качеством. И в Самаре, конечно, тоже качеством, но здесь к нам всегда приходят слушатели филармонии, высокообразованные ценители музыки, под которых мы и подбираем произведения. Прежде чем я привезу сюда Шнитке...
Привезите!
Тимофей Гольберг: Много репетировать его нужно, но обещаю, что и Шнитке будет.