Просуществовали курсовые пошлины на уголь всего ничего, с сентября прошлого года. Они составляли 4-7% от экспортной выручки компаний. С начала этого года из-под них выведены энергетический (в основном используемый для генерации электричества и тепла) и коксующийся (в металлургии) уголь, а также антрациты (в металлургии и химической промышленности). Именно эти разновидности угля мы отправляли на экспорт. Основной зарубежный рынок сбыта для нас сейчас Китай, который вернулся к взиманию пошлин за ввоз российского угля. И это на фоне снижения мировых цен на уголь, несомненно, стало одной из причин отмены курсовых пошлин. При этом с середины лета прошлого года нефтегазовые доходы российского бюджета стали быстро расти, что позволило освободить от излишней нагрузки другие отрасли.
Как отмечает эксперт Института развития технологий ТЭК Кирилл Родионов, средняя цена на энергетический уголь в австралийском порту Ньюкасл и южноафриканском порту Ричардс-Бей, ключевых хабах (торговая точка) за пределами Европы, снизилась ровно на 50% - до 173 и 119 долларов за тонну соответственно. Де-факто, это означало сближение цен с докризисной нормой: в 2021 году средняя цена на энергетический уголь в Ньюкасле составляла 138 долларов за тонну, а в порту Ричардс-Бей - 120 долларов за тонну. Чем ниже цены, тем ниже маржинальность экспорта, на которую также влияет рост логистических издержек, уточняет эксперт.
По мнению Владимира Чернова, курсовую пошлину на экспорт угля могли отменить, проанализировав все логистические сложности компаний. Также сократились доходы региональных бюджетов, потому что из-за курсовых пошлин снизились сборы от налога на прибыль. Для некоторых регионов такие потери могут быть очень значительны.
Эффект от отмены пошлины для отрасли в целом оценивается в 1,1-1,5 млрд долларов, отмечает Чернов. Что касается региональных бюджетов, то только для Кемеровской области сумма налоговых сборов может возрасти на 14-29 млрд рублей. Наиболее заметен эффект от отмены курсовой пошлины будет для публичных угольных компаний, таких как "Мечел" и шахта "Распадская" (крупнейшая угольная шахта в России), поясняет эксперт.
Существует мнение, что взамен курсовой пошлины для угля будет увеличен налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), как в прошлом году планировал сделать минфин. И в этом случае негативное воздействие на отрасль и региональные бюджеты окажется сильнее эффекта от отмены курсовых сборов. Хотя бы потому, что будет затрагивать экономику не только экспортеров, а всех добывающих уголь компаний. В минэнерго и минфине на запрос "РГ" о планах в отношении НДПИ для угля не ответили.
С точки зрения Чернова, повышение НДПИ на уголь в 2024 году вполне вероятно. Но каким окажется эффект для отрасли от него, говорить рано, поскольку эта сумма может быть ниже, чем от курсовых пошлин, считает эксперт.
Иное мнение у Родионова. Даже если минфин пойдет на повышение налоговой нагрузки на угольную отрасль, это не принесет серьезного фискального эффекта, уверен он. По итогам первых десяти месяцев 2023 года общие сборы по НДПИ составили 7,66 трлн рублей, из них на уголь пришлось "лишь" 59,2 млрд рублей (0,8%), тогда как на НДПИ на нефть - 5,99 трлн рублей (78,2%). Из-за отсутствия фискального смысла рост налоговой нагрузки, скорее всего, обойдет угольную отрасль стороной, считает Родионов.
Но здесь многое будет зависеть от нефтегазовых доходов бюджета в этом году. Пока ожидать роста поступлений от газа не приходится, а цена на российскую нефть Urals, которая используется для расчета НДПИ, снизилась в декабре до 64,2 доллара за баррель, против 72,8 доллара за баррель в ноябре. Поэтому благополучие угольной отрасли будет в этом году сильно зависеть от успехов нефтяников.