С развитием генетики и молекулярных медицинских технологий возникают все новые этические проблемы. Насколько глубоко можно вмешиваться в человеческий геном? Как найти баланс между соблюдением прав пациента и общественными интересами? Как проводить клинические исследования инновационных лекарств и новых способов терапии, не нанеся вреда участникам испытаний?
Этой сложной теме было посвящено пленарное заседание всероссийской мультимедийной конференции "Биоэтика и генетика: вызовы XXI века", приуроченное к 60-летию Хельсинкской декларации Всемирной медицинской ассоциации, учредившей основные этические принципы в этой области.
"Это уже четвертая по счету конференция по биоэтике, у нас сложился авторитетный круг общения, и очень важно, что мы следуем принципу междисциплинарного подхода - приглашаем к обсуждению специалистов из разных областей: ученых, медиков, правоведов, представителей пациентского сообщества, общественных организаций и конфессий, чтобы поиски решений были максимально объективными", - сказала модератор заседания, замдекана по науке Факультета фундаментальной медицины МГУ им. Ломоносова, член президиума Российской ассоциации содействия науки РФ, ведущий научный сотрудник НМИЦ Эндокринологии Минздрава России Мария Воронцова.
Генетическая наука бурно развивается - биомолекулярные, генно-инженерные технологии все шире применяются в различных областях, включая и медицину, открывая качественно новые возможности. Но одновременно с этим перед учеными, медиками, организаторами здравоохранения встает множество этических вопросов, связанных с тем, насколько глубоко можно вмешиваться в человеческий геном, как проводить исследования, включая и клинические испытания новых лекарств и медтехнологий с участием человека, чтобы не нарушать прав участников.
"Именно Хельсинкская декларация заложила базу, на которую опирается научное и медицинское сообщество уже шесть десятков лет, и понятно, что по мере развития науки, появления новых биотехнологий, декларация не раз пересматривалась и дополнялась, - рассказал председатель совета по этике при Минздраве России, академик РАН Александр Хохлов. - Но основной ее принцип остается неизменным - при проведении научных исследований и клинических испытаний в приоритете остается защита здоровья и прав пациента. Исследователи всегда обязаны оценивать возможные плюсы и минусы результатов своей работы, исходить из того, чтобы ожидаемая польза той или иной разработки - будь то новое лекарство, средство диагностики или медицинская технология - были выше рисков при их разработке и применении".
"Медицинские исследования оправданы только в том случае, если в итоге популяция получает пользу от результатов, повышается доступность инновационных терапевтических, диагностических методик. Причем ответственность исследователей перед участниками должна сохраняться и после окончания испытаний, и в тех случаях, когда результат оказался отрицательным", - почеркнула Мария Воронцова.
Все эти проблемы встают еще острее по мере развития исследований, затрагивающих геном человека. "Применение ЭКО, в котором предусматривается отбор эмбриона, открывает такие возможности, которых мы вчера не имели. Вспомогательные репродуктивные технологии не просто дают возможность бесплодной паре родить ребенка, но сделать определенный выбор. Можно даже заранее узнать, что, например, ребенок будет рыжеволосым. Или с какими-то заданными параметрами, вплоть до того, что есть возможность предусмотреть рождение детей-спасителей. Тут, конечно, остро встает вопрос этики: в какой мере соблюдаются интересы родителей и как учесть права будущего ребенка, можем ли мы разрешить рождение "дизайнерских" детей?", - привела пример завкафедрой образования философского факультета МГУ имени Ломоносова Елена Брызгалина.
Не меньше вопросов возникает и по мере развития нейротехнологий. Уже сегодня можно "считывать" информацию, практически читать мысли и переводить их в текст - такие эксперименты проводятся. Подобные вмешательства в мозг человека, с одной стороны, открывают уникальные возможности для лечения нейродегенеративных заболеваний (например, болезни Альцгеймера), а с другой - опять же ставят вопрос о сохранении прав пациента не только на здоровье, но и на свободу мысли, когнитивных функций.
Насколько сложно бывает принять правильное решение, которое учитывало бы и интересы конкретного пациента, и общества в целом, рассказал руководитель Фонда "Круг добра", протоиерей Александр Ткаченко. С появлением инновационного генного препарата "Золгенсма" для лечения спинально-мышечной атрофии (СМА) многие родители больных детей, поддавшись рекламе, стали настаивать на его применении, без учета рекомендаций по существующим медицинским показаниям, возраста ребенка, особенностей течения заболевания. Слишком заманчивой казалась идея ввести ребенку одну-единственную инъекцию, "исправить" поломку в гене и дальше растить уже здорового малыша. "Но препарат не оказался панацеей, и после того, как лечение оказалось неэффективным, мы столкнулись с тем, что родители хотят вернуться к прежней схеме терапии - но такое "двойное" лечение, как показывают исследования, не эффективно, соответственно, такие схемы не предусмотрены в клинических рекомендациях. Между тем, речь идет об очень дорогой терапии и встает вопрос об экономической составляющей, ведь на нашем попечении много детей с различными орфанными заболеваниями", - рассказал Александр Ткаченко.
Серьезной проблемой остается и следование национальным интересам. Хотя ученые и медики в разных странах действуют на основании международных документов, многие из них имеют не обязательный, а рекомендательный характер. Значит, есть некий "люфт" в принятии решений. Например, не так давно в США разрешили при разработке новых лекарственных препаратов свести к минимуму доклинические испытания на животных. Это облегчает исследования и удешевляет процесс, но где гарантия, что в результате не вырастет риск ошибки, и на рынок выйдет "недоизученное" лекарство, небезопасное для людей?
"Биоэтика призвана к сглаживанию возможных разногласий, она может выступать регулятором в социальных конфликтах. И это постоянно развивающийся процесс. У нас есть свое национальное понимание, что для нас, для России, этично, а что неэтично. Соответственно, выстраивается и правовая, и регуляторная база", - отметила Мария Воронцова. В частности, до мая Российская академия наук совместно с Российским научным фондом должны подготовить проект по организации независимой этической оценке технологической деятельности, включая и медицинскую отрасль.