Виктор Руденко: Традиционно сложилось так, что сотрудники РАН меньше загружены педагогической деятельностью, а преподаватели вузов, наоборот, меньше занимаются наукой. У нас по-другому. Яркий пример -сотрудничество химиков. В Екатеринбурге три научных института такого профиля, и все они в той или иной мере вовлечены в университетские проекты.
Так, Институт органической химии продвигает медицинские разработки. В УрФУ имеется отличная база для исследований, получен грант на 100 миллионов рублей, создаются новые лекарства - антивирусные и антикоагулянты, препятствующие тромбозам. В Институте высокотемпературной электрохимии трудятся над составом специальных видов керамики: университет активно занимается водородной энергетикой, этот газ разъедает металлические трубы, поэтому для транспортировки нужны керамические покрытия. Институт химии твердого тела работает над другими покрытиями, для турбинных лопаток, тоже в тесной связке с УрФУ.
И это только химическое направление, а ведь есть еще Институт физики металлов и Институт металлургии, которые участвуют в различных проектах вуза, начиная от работы кафедр и заканчивая молодежными лабораториями и Уральским межрегиональным научно-образовательным центром (УМНОЦ). Полное взаимопонимание между вузом и Академией наук, никакого соперничества за гранты нет - ученые выигрывают их вместе.
Виктор Кокшаров: Действительно, у нас очень гармоничные взаимоотношения, чем не может похвастаться, наверное, ни один другой научный центр России. Мы выступаем как равноправные и взаимосвязанные партнеры, у нас действует общий научно-технический совет, совместные лаборатории. Когда мы готовим заявки на гранты, на реализацию программы "Приоритет 2030", пропускаем все это через экспертизу институтов УрО РАН. Виктор Николаевич упомянул УМНОЦ - там тоже наши задачи тесно пересекаются. Возникает синергетический эффект, благодаря которому мы успешно решаем серьезные научно-технические проблемы.
Именно поэтому УМНОЦ лидирует по результатам внедрения инноваций среди аналогичных центров?
Виктор Кокшаров: В любом НОЦ есть четыре стороны: университет, академическая наука, органы власти и промышленные компании. Урал действительно опережает других по количеству участников, проектов и их объему. Сейчас реализуется более 50 проектов на 12 миллиардов рублей. Значительная часть поддерживается каждый год правительством Свердловской области, которое выделяет из бюджета 100 миллионов рублей, отбирает идеи вместе с нами и РАН. Причем выбрана интересная форма поддержки: часть затрат возвращают после того, как НИОКР завершился и началось производство продукции. Таким образом частично компенсируются издержки промышленников.
В частности, для оптико-механического завода мы делали неонатальное оборудование и дефибрилляторы. Сейчас занимаемся высокоточной измерительной геодезической техникой. С КУМЗ ведем интересный проект по индукционному нагреву элементов штамповки, с НТМК сотрудничаем по технологической модернизации линии производства колес. Также могу назвать целую линейку реализованных проектов с ТМК и Группой "Синара".
Проекты для сельского хозяйства, теплопроводящие трубы, комплексная переработка сырья металлургических заводов, запуск мощностей для быстрого прототипирования и изготовления опытных образцов - чем мы только ни занимаемся вместе с Академией наук. Фактически превратились в фабрику технологий. Нас к этому призывали и раньше, и вот сейчас открылось окно возможностей: университеты и НИИ с соответствующими компетенциями активно встраиваются в систему, которая позволяет быстро довести научные заделы до реальных продуктов.
Насколько вовлечены в эти проекты студенты, молодые ученые?
Виктор Кокшаров: Восемьдесят процентов всех исследователей в университете моложе 39 лет. Молодежь охотно идет в науку, выигрывает гранты и заказы от предприятий. Сейчас, когда нужны компетенции, связанные с "цифрой", можно быстро раскрыть свой потенциал. Объем заказов от промышленности растет: если в 2022-м году было почти 3,2 миллиарда рублей, из них 700 миллионов - по программе поддержки ведущих университетов "Приоритет 2030", то в 2023-м цифры составили уже 3,9 миллиарда и 350 миллионов соответственно.
Виктор Руденко: В стране наконец отлажен механизм ротации научных кадров. В 1990-е годы, в начале 2000-х они капитально постарели, тогда и появилась идея создавать молодежные лаборатории, где начинающие ученые могут вести исследования вместе с маститыми коллегами. Государство находит и другие формы поддержки, в частности, для получения грантов Российского научного фонда нужно, чтобы определенное количество участников в проекте было младше 39 лет, и им положена треть выделенной суммы. Таких механизмов все больше и больше, и мы видим, что научный контингент обновляется: в Академии наук сейчас 30-40 процентов сотрудников в возрасте до 40 лет.
Виктор Николаевич, какова роль наблюдательного совета УрФУ, членом которого вы являетесь?
Виктор Руденко: Это орган стратегического управления и развития. В него входят люди, связанные с университетом, но не работающие в нем. Мы слушаем доклады, обсуждаем работу вуза. Всегда нужен взгляд со стороны, независимая оценка.
Какой объект или проект, с точки зрения наблюдательного совета, был основным для УрФУ в 2023 году?
Виктор Руденко: Я думаю, это университетский кампус.
Виктор Кокшаров: Он уникален даже среди других кампусов, которые сейчас строятся в России. Они больше сосредоточены на возведении жилья для студентов и преподавателей с небольшим включением пространств для науки и общественной жизни, у нас же комплексный подход, уже сегодня в общественном центре проводят научные конференции и форумы, а после ввода учебных зданий Института экономики и управления и Института радиоэлектроники и информационных технологий там появятся серьезные лаборатории, например по искусственному интеллекту, центр микроэлектроники, и многое другое. Это будет пространство, где молодые ученые смогут жить, учиться и генерировать прорывные идеи. Ждем, что к концу 2025 года строительство закончится и с 2026-го на этой площадке начнется учебный и научный процесс.
Мы говорили до сих пор о техническом и естественно-научном направлении, а каким вы видите место гуманитарных наук в сегодняшней жизни?
Виктор Руденко: Гуманитарии, на мой взгляд, должны способствовать консолидации современного российского общества, не допустить и распада в умах, и реального распада страны. Мир поменялся. Вот мы привыкли, что есть четыре традиционные религии, а сейчас появились новые - надо разобраться в этом. Возникают конфессии, наблюдаются огромные миграционные потоки. Тут целый комплекс проблем, и необходимо понимать, что происходит в обществе. В первую очередь это задача гуманитариев.
Виктор Кокшаров: Роль гуманитариев возрастает в эпоху массового внедрения цифровых технологий. Никакой искусственный интеллект не объяснит вам, как будет развиваться мир. Только люди, которые обладают широтой гуманитарного познания. Именно они становятся поводырями огромных групп населения и объясняют, куда мы движемся дальше, что нам ждать. А формирование морально-нравственных ценностей? Без гуманитариев обществу невозможно ни жить, ни развиваться.
Привлекают ли гуманитарные науки молодежь?
Виктор Руденко: Безусловно, в том же Институте философии и права УрО РАН больше 40 процентов молодых ученых. Приходят грамотные люди, со знанием 3-4 языков.
Виктор Кокшаров: В нашем гуманитарном институте самый большой процент молодых исследователей, наряду с цифровой тематикой. Целые плеяды ученых занимаются психологией, школой исторической русистики, философией и т. д.
Какие они, молодые ученые?
Виктор Руденко: Амбициозные. Раньше редкостью было, чтобы кто-то написал в 35 лет монографию, а сейчас публикуют книги, общаются со всем миром.
Виктор Кокшаров: Мир-то открыт на самом деле. Несмотря на санкционное давление, много ученых из недружественных стран по-прежнему взаимодействуют с нами, публикуются в наших журналах, участвуют в конференциях. Я уже не говорю о дружественных. Конечно, больше мы взаимодействуем с государствами Азии, Ближнего и Среднего Востока, но и Латинская Америка активно проявляет интерес.
Виктор Руденко: Немножко из ведущих журналов сейчас выдавливают, конечно, наших ученых. Хотят, чтобы статьи выходили без указания страны, научного центра, организации. Просто фамилия.
Как в олимпийском движении!
Виктор Руденко: Авторы в таком случае отзывают свои статьи, публикуют потом в других журналах. А есть ведущие западные издания, которые размещают материалы без ограничений.
Мы сосредоточились в нашей беседе на прикладных проектах. А как насчет фундаментальной науки?
Виктор Руденко: И в нынешних условиях эти работы продолжаются. Возьмите астрономию - какие прорывы происходят сейчас в изучении космоса! Наши ученые составляют лучшие карты Вселенной. И телескопы запускаем, и новую космическую станцию Россия скоро будет строить. В прошлом веке мы и не слышали про наномир, а сейчас работаем с поверхностями толщиной в один атом, моделируем на основе этого новые материалы. Государство капитально вкладывается в развитие ускорителей частиц, 12 объектов строятся по всей стране, в том числе Сибирский кольцевой источник фотонов. Это миллиардные инвестиции. Говорят, мы в электронике отстали на 30-40 лет, вот так же США, например, отстали от России в ядерной энергетике. Топливо для АЭС, атомная безопасность - здесь наша страна безусловный лидер.
Виктор Кокшаров: Сейчас разрабатываются технологии замкнутого ядерного цикла, когда можно топливо использовать многократно. Наш университет и целый ряд институтов УРО РАН ведут исследования по заказу Росатома, получаем на них серьезные средства.