Сдержать обещание оказалось непросто. Попав в засаду, он вызвал вражеский огонь на себя, чтобы спасти товарищей. Потом три дня под обстрелами пробирался через лес и минные поля, насквозь прошел занятую боевиками деревню.
Везло сержанту много раз. Даже тогда, когда осколок залетел под бронежилет - повезло. Осколок замер в миллиметре от сердца.
"Не знаю, можно ли везение чем-то объяснить, - признается сержант. - Но теперь я точно покрещу своих младших детей".
Мы встретились с сержантом Мушенковым в Министерстве обороны: только что Сергей Шойгу вручил ему звезду Героя России, лично прикрепив медаль к кителю. Передо мной стоял парнишка - средний рост, подстрижен аккуратно, в очочках. Никакой не Рембо. Встретить такого, кажется, нетрудно где-нибудь в столичном офисе. И говорит - спокойно, тихо и без пафоса. Запнулся разве что однажды от волнения - когда заговорили о семье, любовь которой берегла его в аду. И помогла домой вернуться.
Начиналось все дежурно. Нужно было заминировать дорогу в "серой зоне". Для инженерно-штурмового отделения сержанта Мушенкова - задание почти рутинное. Бойцы все опытные - на фронте с первого часа СВО. Саперы-штурмовики - универсальные солдаты. Всегда на самом острие. Прокладывают или уничтожают пути под носом у врага.
В тот день попали в засаду. По "Тайфуну К", в котором ехали саперы, ударили противотанковыми управляемыми ракетами. Пули стучали по броне.
"Тяжелые моменты - когда ты понимаешь, что в тебя летит со всех сторон, и надо быстро сориентироваться, где укрыться, - объясняет Юрий. - Машина в этой ситуации - укрытие плохое. Особенно когда по ней уже попали".
Рядом, в пятидесяти метрах, ангар. Тоже удобная мишень для артиллерии. Но деться больше некуда - над головой кружили вражеские коптеры.
"Заняли круговую оборону в ангаре. Приняли бой, держались крепко - и тогда противник применил артиллерию. Ангар сложился как карточный домик. Без потерь и ранений не обошлось, но многие успели залечь в ближайших ямах".
Огонь безостановочный. И снова нужно за доли секунды решить, как спасти товарищей.
"С одними отслужили вместе семь лет, с другими чуть поменьше. Кто-то еще со "срочки" был под моим началом. За каждого ответственность на мне. Надо отвлечь противника, вызвав основной удар на себя".
Как закалялась сталь? Да просто. Юра вырос в многодетной деревенской семье, с малых лет помогал отцу по хозяйству. Еще до школы попробовал сесть в трактор, порулить. И получилось. А в семь лет он подорвал петардами машину - разумеется, свою, игрушечную. Шутит: "Видимо, уже тогда во мне дремал сапер". И дискотеки, и свидания в соседних деревнях, и после танцев с местными на кулаках - бывало разное. Смеется: "Это был адреналин - идешь, и знаешь, что рискуешь. Но без риска фарта нет".
Вот и теперь - с этой шпаной неонацистской - надеялся: может, и тут удача бережет рисковых. "В лесополосе меня искали. Залег в яму, забросал себя травой. Украинские штурмовики ходили вокруг - но найти не смогли".
- А если бы нашли?
- Пару патронов, честно, я оставил для себя.
Ночью добрался до ангара. Там аптечки, рация и магазины для автомата. Всем удалось уйти. Осталось двое раненых. Ранения тяжелые, пробираться к своим будет непросто.
"Решили прорываться. Потому что… - пауза, будто ком соли проглотил, - Потому что у всех дети, все обещали вернуться... Думал: вот сейчас жена и дети тоже думают, наверно, обо мне".
Он снял очки - да что-то запотели. Если бог войны и есть, то он за тех, кто помнит о любви.
"Решили прорываться там, где нас меньше всего ждут. Поползли в деревню, за которую еще шли бои и где пока закрепились нацисты. Лесополосу - когда мы пробирались - накрыли запрещенным фосфором. Загадка: он не тухнет никогда, а тут - разгорелся и тут же погас. Ползли через широкое поле - снаряды сыпались, но те, что упали рядом, не взорвались. Мы прощались друг с другом несколько раз. Но вот же - случилось чудо".
Весь рассказ о прорыве группы сержанта Юрия Мушенкова к своим - цепочка чудес вперемешку с тяжелейшими испытаниями.
Ночью в деревне хоронились за деревьями. На рассвете нужно было пересечь дорогу. Первый боец пробежал и нырнул во двор ближайшего дома. Командир со вторым бойцом на спине рванул за ним, но уже у дома запнулся о низкий палисадник. Грохнулись всем весом, даже не успели простонать. И тут же - голоса с дороги.
"Они говорили, что в деревне прячутся русские - есть приказ на уничтожение. Мы буквально в метре, как они нас не заметили - не понимаю!".
В одну из перебежек все-таки их "срисовал" вражеский дрон. "Птичка" висела долго. Притворялись мертвыми. Показалось, им даже поверили. Но только "птичка" улетела, над ними тут же разорвалась кассетная бомба. Ранения такие, что втроем уже точно не прорваться. Бойцы настояли - командир, иди один, расскажешь нашим, где мы.
"У меня были ранения осколочные и пулевые, но я верил, что дойду. Потом включил рацию, вышел на связь - оказалось, что у направляющего меня бойца позывной "Апрель". Понимаете?"
Впервые улыбнулся.
Дальше надо было проползти через огонь фашистских автоматчиков, два минных поля. Дотерпел. Дожил.
"Меня встретили, проверили, посадили в машину. Полез под бронежилет в передний карман, а там между тканью и железом - осколок. Как-то залетел под бронь, совсем немного не дошел до сердца. Я только попросил у мужиков, чтобы набрали номер моей жены".
… В школе учителя прогульщику грозили: быть тебе разве что сантехником. Он наперекор собрался, подтянулся, поступил в престижный Морской технологический колледж во Владивостоке. После первого курса заглянул в родную школу при всем параде - вот вам и сантехник. Это был такой урок жизни - если собрать всю волю, можно прыгнуть выше головы.
Мы шли с героем по коридорам Минобороны. Подходили офицеры - пожимали руки. Говорили: "Молодец". Для скупых на словеса военных - выше нет признания.
В день награждения сержанту Юрию Мушенкову предложили поступить в Тюменское высшее военно-инженерное командное училище.
На прощание он только попросил: "Не пишите, что я герой. Просто люблю своих мальчишек".
Нет смысла уточнять. И тех, кто не дошел. И тех, ради которых выжил.