Роман написан с театральным драматизмом: единство времени, места, действия и ружье здесь, конечно, стреляет. Как сохранить человечность, когда вокруг происходит катастрофа, и почему "Тоннель" больше, чем просто жанровая страшилка - наш разговор с Яной Вагнер.
"Тоннель" не просто жанровая книга, роман-катастрофа, а метафора, микромодель постсоветского общества со всеми его болезнями. Как родилась идея книги?
Яна Вагнер: Знаете, я всё меньше понимаю, что такое "жанр" и каковы на самом деле его законы. И конечно, идея или тем более метафора точно не нарушение жанрового канона. Наоборот скорее, если в жанровой книге (или не жанровой, не имеет значения) нет идеи или хотя бы мало-мальской какой-нибудь метафоры - это плохая книга. Мне вообще кажется, что делить книги на сложные и простые, развлекательные и серьезные придумали книготорговцы, чтоб их проще было по полкам расставлять. А писателям про это думать не надо. Показалась тебе история - лови ее и рассказывай, как можешь хорошо. Найди для нее людей, поставь для них декорацию, не халтурь, старайся. Идея, смысл, мораль и вот это вечное "что хотел сказать автор" могут выясниться не сразу. Кроме того, иногда автор и сам не понимает, что в итоге сказал, пока его не прочитали, а бывает, и после не понимает.
Тем более нам по-разному всем истории показываются. Иногда сначала видно героя. Иногда декорацию. А кто-то видит идею и думает, как ее лучше всем объяснить. Словом, к истории можно с самых разных сторон подойти, это как ощупывать слона в темноте, ты его целиком не видишь просто в начале. Мне кажется, в этом работа и заключается: шагнуть в темную комнату и искать в ней слона. Или выяснить, например, что это не слон, а мышь.
Ну а я пять лет назад придумала тоннель, который нельзя вдруг покинуть. После придумала людей, которые в нем заперты. А про что на самом деле эта история, могут быть разные мнения.
В романе все герои безымянные, всем даны прозвища по маркам машин. Это ваша оригинальная фишка или позаимствовали у кого-то?
Яна Вагнер: Был такой рассказ у Кортасара - "Южное шоссе". В этом рассказе люди много месяцев проводят в пробке на шоссе между Фонтенбло и Парижем и, разумеется, пробка эта - тоже метафора, хотя смысл ее толковать опять можно по-разному. И вот там у автомобилистов нет имен - они названы марками машин, потому что имена не имеют значения. В этом я с Кортасаром согласна и прием подрезала у него.
За пределами злополучного тоннеля то ли война, то ли потоп, то ли еще что-то. 500 жителей мегаполиса заперты здесь со своими страхами. А у вас какой самый большой страх?
Яна Вагнер: Я простых человеческих вещей боюсь - деменции, например, беспомощной старости, долгих мучительных болезней. Смерти боюсь, как все. Невозможности остановить что-то, чего нельзя остановить. В общем, самый обычный набор.
В романе огромное количество персонажей, а кто вам ближе всего из них?
Яна Вагнер: Трудно сказать. Как только герой становится рассказчиком, у тебя нет вариантов - все, он тебе близок. Можно сказать, надеваешь его на себя, как костюм, или, наоборот, забираешься к нему в голову. Начинаешь думать и чувствовать вместе с ним, понимать. Не оправдывать, не соглашаться, но жалеть. В этом близость и есть.
Один из основных вопросов, который вы ставите в романе: как сохранить человечность, когда вокруг происходит катастрофа? Это и про нас сегодняшних. У вас есть ответ на этот вопрос?
Яна Вагнер: Нет ответа. Не поддаваться страху трудно. Не кусать со страху ближнего еще труднее. Человек несовершенен, трудно бывает удержаться. Иногда получается, иногда - нет. Просто надо стараться.
Среди ваших персонажей нет лидера, люди в тоннеле не слышат друг друга, здесь пытаются манипулировать и устрашать, но от этого мало толку. Означает ли это, что в современной России невозможно написать роман о герое нашего времени?
Яна Вагнер: Так серьезно я об этом не думала. Но герой же вовсе не обязательно - лидер. Более того, он и героем-то быть не обязан по нынешним временам, "героические" герои сегодня остались, наверное, только в сказках и плохих жанровых книжках. Я за всю современную литературу отвечать не возьмусь, но в моей истории каждый делает то, что может. А чего не может - не делает, и я большего от них не требую.
У "Вонгозера" было продолжение - "Живые люди". Герои "Тоннеля" не перейдут в следующую книгу?
Яна Вагнер: О, нет, никаких продолжений. В "Тоннеле" я сразу сказала все, что хотела, и здорово при этом измучилась, слишком много времени в нем просидела. Только выбралась, не хочу туда возвращаться.
Ваши книги выходят не только в России, но и в других странах. Роман "Вонгозеро" становился книгой года по версии Financial Times. А в нынешней политической ситуации выйдет ли роман на других языках?
Яна Вагнер: Права на экранизацию "Тоннеля" проданы, хотя фильма, скорее всего, придется ждать долго. Во Франции "Тоннель" выйдет точно, уже в начале следующего года, и я очень, очень этому рада.