Маэстро, каковы ваши ощущения от дебюта в Большом?
Амброджо Маэстри: Я счастлив, что у меня неожиданно возникло "окно" в расписании и, несмотря ни на что, у меня появилась возможность выступить не просто на новой для себя сцене, но именно в Большом театре, потому что Россия - мощная культурная держава. И я думаю, россияне и итальянцы очень близки ментально, мне очень понравилось петь в Большом. Должен сказать, что с точки зрения организации работы у меня было полное ощущение, что я нахожусь в Германии: все было сделано очень четко, просто идеально на всех этапах, от менеджмента до костюмеров. А что касается творческого уровня, оркестр, как и солисты, в прекрасной форме. От них, как и от публики, я почувствовал, исходит огромная положительная энергия.
Как сложилось, что вашими лучшими ролями считаются не лирические или драматические, как у большинства баритонов, а комические образы?
Амброджо Маэстри: Не знаю, но думаю, именно репертуар буфф учит певца исполнять серьезную музыку. Сегодня, чтобы заставить людей смеяться, ты должен особенно много работать над собой и всегда быть максимально сосредоточенным внутренне. Конечно, я по всему миру пою и "Тоску", и "Сельскую честь", и "Паяцы", и "Андре Шенье", но когда в операх буфф я понимаю, что публика смеется, потому что я этого хочу, то есть я ею управляю, для меня это самое удивительное и вдохновляющее, что может быть в мире, поэтому буфф - моя исключительная любовь.
Ныне в оперном бизнесе необходима большая удача. И когда у тебя есть три-четыре партии, в которых ты один из лучших в мире, то ты знаешь, если будут делать кастинг на "твою" оперу, то скорее всего пригласят именно тебя. Если же ты начинаешь размениваться, хвататься за любые роли, которые у тебя могут чуть хуже получаться, нежели у коллег, то, безусловно, повышается риск получить не столь выигрышное приглашение от театров.
Очень важно в любой профессии, а в творческой особенно, сохранять трезвое к себе отношение. Например, когда речь идет об итальянской опере, я знаю, что тут я понимаю и каждое слово, и смысл между строк. И могу передать все краски и нюансы родного языка. Для меня очень важно, чтобы я был хозяином своей роли. Поэтому "Воццека" или "Евгения Онегина" оставляю своим немецким и русским коллегам.
С другой стороны, кажется, вы сознательно выстраиваете свою творческую биографию вопреки общепринятым правилам: практически избежали второстепенных ролей в юности, а сразу стали петь преимущественно стариков, не достигнув этого возраста ни тогда, ни сейчас...
Амброджо Маэстри: Все произошло случайно. Я начал с Фальстафа, потому что на эту партию меня позвал великий дирижер Риккардо Мути. Вместе с ним я год готовился к тому выступлению. И, можно сказать, с тех пор у меня вошло в привычку серьезно и кропотливо, иногда до года, готовить все свои новые роли. И не потому, что медленно учу, а от того, что очень вдумчиво это делаю. Сегодня, например, из нового на повестке моего дня "Девушка с Запада" Пуччини, а все остальное - уже то, что я давно пою. Я стараюсь не делать более одной премьерной роли за сезон, чтобы не потерять в качестве. Я не гонюсь за количеством партий и не из тех певцов, что хотят попасть в книгу рекордов.
А есть ли персонажи, черты которых вы любите переносить в свою реальную жизнь?
Амброджо Маэстри: По жизни я немного Фальстаф. Мне кажется, мы все должны быть чуть-чуть Фальстафами. Я многим вещам в жизни позволяю протекать мимо меня. Я всегда в духе Фальстафа думаю, что, если сегодня что-то плохо, завтра обязательно будет лучше. И, как настоящий итальянец, делаю ставку на дружбу и dolce vita.
Что такое "сладкая жизнь" на современный итальянский лад?
Амброджо Маэстри: Это дружеская компания за хорошим, вкусным столом, а потом уже опера и все остальное. Но сейчас Италия теряет свои традиции, потому что у всех нет времени, все должны постоянно куда-то бежать. Итальянцы становятся другими, и меня это расстраивает. Уверен, что, если бы композиторы, которые написали великие оперы, жили в сегодняшнем мире, они бы не смогли ничего создать, ибо невозможно перманентно жить в такой спешке. Ведь не случайно с уходом Пуччини закончилась и настоящая опера. Мне кажется, современные скорости и гаджеты делают людей не скажу менее талантливыми, но точно более поверхностными, не глубокими.
Если бы вы сегодня выбирали профессию, вы бы предпочли амплуа оперного певца или остановили свой взгляд на каком-то другом занятии?
Амброджо Маэстри: Быть может, я стал бы ресторатором. А после того, как посетители заканчивали трапезу, я пел бы для них... А в детстве я грезил балетом. И когда сейчас, в спектакле Большого театра, рядом со мной на одной сцене танцевал балет, у меня родилось ощущение, что моя детская мечта, наконец, реализовалась. Хотя рядом с танцовщиками я выглядел "слоном в посудной лавке".
Если говорить честно, то, по большому счету, я все еще ищу себя, хотя с того момента, как я стал оперным певцом, прошло тридцать лет. Но это та профессия, в которой не так много шансов оставаться до конца жизни. Поэтому, вероятно, подобно Джоаккино Россини, вторую часть своей жизни я с удовольствием посвящу еде. Кстати, в Вене издана большая кулинарная книга с рецептами от знаменитостей, там есть и мой рецепт ризотто. Должен сказать, что колдовать над рисом мне гораздо интереснее, чем над макаронами. Потому что рис более нейтрален, чем паста. И его можно делать и сладким, и соленым, а пасту нельзя. Например, я знаю около ста рецептов ризотто.
Вообще, я по натуре экспериментатор, и не только на кухне, но и на сцене. Правда, конечно, не в плане вокальной техники, где все должно быть четко выверено, а в актерской игре. Всякий раз стараюсь придумать что-то неожиданное, непредсказуемое, потому что и публика на каждом спектакле разная, да и я не хочу быть копией самого себя вчерашнего или позавчерашнего. Мне нужен новый день, чтобы открывать и в себе, и в мире что-то новое.