- В тексте поэмы очень часто повторяется обращение "брат Чичиков". Мы подумали, почему бы не использовать это как название и вернуть мотивы веселости, которой Гоголь смущался, хотя это его сильная сторона. Он хотел быть серьезным, опасался, что "Мертвые души" превратятся в плутовской роман, - рассказал режиссер-постановщик, он же автор инсценировки заслуженный деятель искусств РБ Мусалим Кульбаев.
Он рассказал, что театр хотел реабилитировать жанр плутовского романа, не теряя при этом поэтичности и многозначительности текста Гоголя.
- Тот текст, который я первоначально читал артистам, был другим - что-то комедийное, упругое, забавное, веселое. Но инсценировка дополнялась практически до самой премьеры, - признался режиссер. - Николая Васильевича Гоголя неспроста называют мистическим автором: он постоянно вмешивался в творческий процесс, буквально правил текст, настаивая на включении в него то одной поэтической сцены, то другой, то одного монолога, то другого. Всю поэму не перенести на сцену, но ее жанровые и родовые признаки сохранились.
Поэтичность и философичность оригинала в спектакле прорывается сквозь явную комедийную канву. Этому помогает как замечательное пластическое решение (хореограф Андрей Сорокин), так и сценография (художник-постановщик заслуженный деятель искусств РБ Юлия Гилязова).
Декорации тут с секретом, они поворачиваются разными сторонами, как бы намекая, что не все так просто, как выглядит. То это приметы провинциального городка, то настоящая машина времени с тикающими часами, циферблат которой вдруг растягивается извилистой дорогой и уводит в бескрайние российские дали. Символом постоянного движения, бесконечной круговерти, вечного сюжета служат и часы, и колесо, и небольшая карета, присутствующая на авансцене.
Хрестоматийные персонажи поэмы узнаваемы, но не шаблонны. И вполне современны. Пусть не в таком гипертрофированном виде, но подобные типажи встречались любому из нас. Как отметил народный артист РБ Салават Нурисламов (Собакевич) хочется привнести в знаменитую роль что-то свое, какую-то боль.
Как и в самих "Мертвых душах", так и в спектакле главенствуют мужчины, как будто отодвигая на задний план женщин. У многих дам, присутствующих на сцене, роли вообще без слов, за немногим исключением.
Но народная артистка РБ Ольга Мусина (Анна Григорьевна, "дама, приятная во всех отношениях"), считает, что именно женщины "правят миром".
- Они обсуждают на кухне тряпки и сплетничают, а потом через своих мужчин транслируют то, что хотят. Это они придумали версию, что Чичиков хотел увезти губернаторскую дочку, пустили ее в народ через мужа Анны Григорьевны и поехали будоражить город. Тот самый случай, когда из ничего раздувается целая история, - считает Ольга Мусина.
Павел Иванович Чичиков в спектакле не только отставной чиновник, который придумал нетривиальный способ пустить пыль в глаза, приобретая мертвых душ, а своего рода ревизор, провокатор и искуситель. И появляется он с целой свитой. Его кучер Селифан и лакей Петрушка (Дмитрий Гусев и Мельсик Петросян) последовательно превращаются то в Магдональда Аристарховича с Сысоем Пафнутичем, то в мужиков, рассуждающих, доедет ли колесо до Казани, то в собак Ноздрева, а то и развлекаются исполнением арии Калафа из оперы "Принцесса Турандот". И это неспроста.
- Не знаю, надо ли об этом говорить, но на Землю время от времени отправляются посланцы с разными миссиями, в основном чтобы проверить и показать Всевышнему морально-этическое состояние общества. Провокаторы, разведчики, искусители. Это Змей в Эдемском саду, искуситель Христа в пустыне, Мефистофель, Воланд. И в этот же ряд мы позволили себе поместить Чичикова со своей свитой, - рассказал режиссер-постановщик.
Ситуаций, когда зал просто заходится от хохота, в спектакле немало. Но это смех сквозь слезы. Так и вспоминается пушкинское "Боже, как грустна наша Россия!", когда в финале звучит сакраментальное лирическое отступление про птицу тройку: "Русь, куда несешься ты? Дай ответ... Не дает ответа".