"Медленно тронулись в далекий путь. С этой минуты мы строим БАМ..." Легендарная стройка в дневниках первопроходцев

Его жена Нина дала мне прочитать дневник, который хранит уже пятьдесят лет.

Десант на Таюру

Из дневника Виталия Корхова:

"11 января 1974 года. Утро синее от мороза. Темно. Чуть светлеет восток. В старой заброшенной школе (села Половинка) холодно. Выстудило за ночь. Встают ребята, надо запустить двигатели четырех бульдозеров. Эти старички-ветераны, видавшие виды еще на Абакан - Тайшете, начнут сегодня бить зимник на Таюру...".

В Усть-Кут они приехали 5 января. Неделю искали место для ледовой переправы через Лену. Лед на реке намораживали и укрепляли, чтобы не растаял до апреля и мог выдержать поток тяжело груженных машин. До весны предстояло забросить на Таюру все, что нужно для обустройства и жизни большого поселка.

Бульдозерист Николай Никонов осторожно опробовал лед: держит! И, наверное, вспомнил ту "дорогу жизни", по которой его, умиравшего от голода малыша, вывезли в войну из блокадного Ленинграда.

Новый зимник должен был стать "дорогой жизни" для тех, кто будет обживать Таюру.

Из дневника Виталия Корхова:

"Ставим бульдозеры в ряд и цепляем к ним вагончики, сварочный агрегат, большой бак для воды. Ну, кажется, все. Медленно тронулись в далекий путь. С этой минуты мы строим БАМ...".

Письмо с трассы

Их было всего семнадцать. Им предстояло пройти 60 с лишним километров и выйти к точке на карте "Таюра" (станцию потом назовут Звездной). Дорога тяжелейшая. Представьте: мороз за 50. Бульдозеры беспрестанно ломаются и "разуваются". А как ремонтировать, если пальцы прилипают к металлу? Да и сам металл крошится. Все уже обморожены. А тут еще и хворь одолела. Отравились чем-то. Врача нет. Лечатся сами. Виталий Корхов просто перестал есть. Но они не повернули назад.

Виталий вместе со Станиславом Ивановым шли впереди на лыжах, отмечая вешками дорогу для тракторно-санного поезда.

Из письма Виталия Корхова:

"Ниночка Коваль, здравствуйте!

Мы пробиваем зимник к месту дислокации СМП-266. Я бегаю с компасом на лыжах по девственным местам, ищу удобные проходы для бульдозеров. На перевалах - глубокие снега и тишина. Хотя, если осмотреться кругом, видно, что и тут жизнь идет своим чередом. Вот белки разыгрались неподалеку, а зайцы протоптали между кустов настоящие "проспекты". Вон там сохатый прошел. Он проваливался в снег по самое брюхо, следы его глубоки и достают до земли. Что за лихо загнало его в эти снега?

Да и нам идти нелегко. Стоит потерять лыжину, по уши проваливаешься в снег и барахтаешься в нем, что утопающий. Возвращаясь к ребятам, спешу, потому что темнеет быстро".

10 февраля десант дошел до Таюры. Зимник они пробили. Можно было начинать строительство поселка. Первый Всесоюзный отряд молодых строителей еще только формировался в Москве, а здесь уже готовились к его приему.

И нам пора знакомиться с нашими героями.

Живопись инженера

Корхов - личность незаурядная. Поступал в художественную академию, а закончил Новосибирский институт инженеров железнодорожного транспорта. В промежутке - три курса МЭИ, большая любовь и дорога Абакан - Тайшет, на строительство которой они уехали вместе с Люсей по комсомольским путевкам. А потом - Хребтовая - Усть-Илимская, где оказались уже после окончания новосибирского вуза.

Он мог стать художником - способностей хватало. Но стал инженером - и тоже талантливым. Все его планы, карты и схемы - инженерная живопись. А диплом Корхов защищал на английском языке. БАМ уже гремел на всю страну, в Звездный валом повалили журналисты, в том числе иностранные.

Однажды пригласили и его на интервью. Заходит в кабинет к начальнику, там все при галстуках, а он - в болотных сапогах и потрепанной штормовке. Но Корхов единственный, кто смог вести беседу с гостями на английском. Потом за рубежом вышла газета, в которой с восторгом написали: вот, мол, какие люди БАМ строят!

Из письма Виталия Корхова:

"Здравствуй, Ниночка Коваль!

Вчера приехал в Игирму с Таюры (теперь это поселок Звездный). Девчонки дали мне твое письмо, прочитал и понял, что ты наверняка приедешь к нам, потому что строить БАМ и работать на БАМе - это просто здорово!

Сейчас у нас очень много неотложной работы, мы стараемся построить как можно больше жилья и промышленных объектов. В условиях Таюры это непросто. Здесь совершеннейшая глушь, сложные природные условия, оторванность от материальной базы и нехватка квалифицированных кадров. Все это плюс отсутствие согласованных проектов и технической документации создает объективные трудности, которые именуются "БАМом".

Но Звездный сегодня - это 600 молодых парней и девчонок, полных энтузиазма, желания творить и преодолевать трудности. Они еще ничего не умеют, но быстро учатся. Работать с ними одно удовольствие, даже если учесть, что с первого дня до последнего мы трудимся без выходных, с раннего утра до ночи.

В этом месяце мы построим и обязательно сдадим пять жилых домов. Готовим фундамент под школу. Она будет такая же, как в Игирме. Ты постарайся приехать к нам".

Так в нашей истории снова возникает Ниночка Коваль, которую женатый инженер зовет в Звездный.

От любви не убежишь

В Новую Игирму она приехала по распределению после пединститута. Но из школы... сбежала. Маленькую девчушку в короткой юбочке ученики воспринимали скорее как свою ровесницу, чем учительницу. В классе шум и гам - уроки вести невозможно.

Нина пошла в райком ВЛКСМ: "Направьте меня комсомольским секретарем в СМП-266!" "Да ты что, девочка? - изумился секретарь райкома. - Там же одни мужики!"

Впрочем, выбора у него не было...

Как она спасла "мужиков" от огромных долгов по членским взносам, рассказывать не будем. Но комитет комсомола с ее приходом ожил. И это многие почувствовали. Заглядывал туда и Корхов, подбрасывал ребятам идеи. Сдружились. Обсуждали дела дома у Корховых. Жена Виталия Люся готовила им яичницу с зеленым горошком. Все вместе ходили в походы, сплавлялись, рискуя жизнью, в половодье по Таюре.

Корхов и не заметил, как запала ему в душу пигалица в черном полушубке и кроличьем треухе. Глаз ее нежное сияние ночами снилось. Любовь - это как в омут головой. Про разум забываешь, слыша только сердца стук...

А Нина совсем не хотела уводить его от жены. Поэтому просто сбежала. Уехала в поселок Кедровый, стала работать в школе. Поселилась в избушке с печкой. Но, повесив там, на голой стене, портрет Виталия Корхова, поняла: от себя и от любви не убежишь...

Из письма Виталия Корхова:

"Здравствуй, Ниночка Коваль! Сегодня суббота, но у нас рабочий день. Нужно срочно составить заявки на материалы, сидим без гвоздей, шифера и стекла. Почему так? Шифер, который завозили вертолетами, ломается в руках, стекло в пакетах наполовину битое, штукатурка сухая только по накладным. Щиты для зданий или короче, или длиннее нормы, монтировать их - муки адовы. Ребята все молодые - шофера, крановщики, механики. Не имея запасных частей, технику угробили за полмесяца. При всем этом нужно строить поселок быстро, дешево, надежно, а как?

Ты пиши - не задавайся. И приезжай к нам, если к себе приехать не разрешаешь. Знаешь, БАМ - это такая стройка. Она для тебя в самый раз".

Через полгода жизни в Кедровом Нина решила Новый год встретить в Игирме у Корховых. Так хотела его увидеть, что готова была пешком идти через тайгу. И пошла...

Но Виталия не застала. Он был в отъезде.

Из дневника Виталия Корхова:

"Дождь льет как из ведра. Каждый день мы ждем, что вот-вот он кончит моросить и можно будет работать. Но низкие облака, как тяжелые бомбардировщики, пролетая над поселком, сбрасывают тонны воды. Грунт пропитался настолько, что вода стоит в лужах на склонах, бурными потоками спускается к рекам.

Аэропорт закрыли надолго. Мы остались без материалов. Хотели баржами завезти секции котлов "универсал-6" и трубы для теплотрассы. Но дороги наши пришли в негодность, и техника "разулась". Если такая погода затянется до заморозков, сидеть нам без тепла эту зиму.

Комсомольцы со съезда ведут себя по-разному. Но большинство работают неплохо. Вот только как они будут реагировать на малую зарплату? На съезде, говорят, обещали, что они смогут здесь хорошо заработать.

При мне пришел в контору парень, стал требовать работу по специальности. Он - шофер. Начальник наш Сахно говорит ему: "Погоди, парень, пока придут машины". А тот уперся: "Я махать топором не хочу! Вам хорошо - вы в конторе у теплых печей..."

И тут я сорвался: "Ты, же, и месяца еще не проработал, а заныл уже! Болота боишься? Комариков? Мы, прежде чем в конторе сесть, всю эту трассу ножками истопали. Иди - пусть комитет комсомола с тобой потолкует, а там видно будет".

Не знаю, как с ним разговаривали комитетчики, но вижу, работает в бригаде здесь, на Таюре".

Он ушел. А я осталась

А потом в Кедровом закончились занятия в школе, и Нина поехала на БАМ. Вышла на вокзале в Усть-Куте с маленьким чемоданчиком. Быстро выяснила, что до Звездного только вертолетом можно долететь. Но не всех берут. Ее и не взяли. А наутро она встретила своего бывшего начальника Сахно и бросилась ему на шею: "Петр Петрович, миленький, заберите меня отсюда, я в Звездный хочу!"

Он знал их с Корховым историю. И посадил Нину на вездеход.

Ее поселили в учительской палатке с детским названием "Ромашка". По утрам она видела идущих на работу красивых ребят в накомарниках, ковбойских шляпах и высоких болотных сапогах. Это было так романтично! Поселок вырастал и хорошел на глазах. Первого сентября за парты в только что построенной школе сели 40 детей, а к концу учебного года их было уже 220!

Она помнит, как горели в ночи костры и звенели гитарные струны. Народ в Звездном умел и работать, и отдыхать. Театр Толи Байкова "Молодая гвардия" - центр притяжения. По вечерам туда шли плотники и лесорубы, чтобы на сцене перевоплотиться в героев какой-нибудь пьесы.

Потом пошли свадьбы. Соблюдались обычаи: шли сватать невест с гармошкой парни в шароварах и заломленных картузах. Так сватался к своей Любане Саня Бондарь, будущий Герой Соцтруда. Где только наряды брали?! Наверное, в театре...

А спустя несколько лет после того, как сюда пришел первый поезд, Виталий с Люсей уехали. Друзья предложили ему интересную работу - проектировать научный городок особого назначения. И он ушел в нее с головой.

Нина осталась в Звездном учить детей русскому языку. И растить сынишку от Виталия.

Но это только середина нашей истории, потому что судьба сведет их снова.

Сколько они прожили вместе? Десять? Двадцать лет? А казалось, один миг. Жизнь была уже совсем другая: страна распалась, друзья оказались по разные стороны границ, а их БАМ стал "дорогой в никуда".

Любовь? Она не ушла, но как будто сложила крылья. А тут еще и Виталий заболел. Диагноз оказался страшный: ангиобластома.

Корхов ушел в мир иной в 2002 году.

Из дневника Нины Корховой:

"Я многое в этой жизни видела. У меня было все - безумная любовь и одиночество, светлые и черные дни. Я родила от Корхова трех сыновей и все знаю о счастье и муках материнства. Но когда оглядываюсь назад, то понимаю: я была счастлива только там, в Звездном... Я навсегда застряла там: девочка в валеночках, черном полушубке и кроличьем треухе. Была счастлива, как никогда уже не буду...".

Большая комсомольская стройка на БАМе стартовала 50 лет назад: хронология строительства, истории бамовцев, уникальные инженерные решения - в специальном проекте "РГ".