Судьба шутит над человеком самым жестоким образом. Шутка порой затягивается. Как веревка на шее. Сколько лет яростно доказывал великий Оноре Бальзак свое право на этот жалкий прицеп "де" к своей фамилии. По-французски она читается несколько более похоже на "дё". Старые преподаватели, окончившие до советского университета гимназии, когда-то давно не без иронии читали его имя, как в советских энциклопедиях и справочниках, нарочно расставляя слова: "Бальзак - Оноре - Дё". - ДЁ... - О... - О... Разносилось эхо по аудиториям. Дё. Имя? Фамилия? Нет. Насмешка. Преподаватели наши не были снобами, во всяком случае - не все. Так они робели перед буйством силы Бальзака, их пугали нагромождения зеленых плит этих томов.
В России о Бальзаке пишут давно и бескомпромиссно - у нас ведь пишущие эмоций совсем не смущаются. И оценка его была от восторженной до презрительной. И вот что особенно интересно: такие полярные мнения высказывали о нем часто одни и те же люди. И ладно бы просто читатели: Белинский! "Посмотрите на Бальзака: как много написал этот человек, и, несмотря на то, есть ли в его повестях хотя бы один характер, хотя одно лицо, которое бы сколько-нибудь походило на другое? О, какое непостижимое искусство обрисовывать характеры со всеми оттенками их индивидуальности!" Но уже очень скоро он же пишет: "...Гения не убивает обаяние выгоды; оно убивает Бальзаков, Жаненов, Дюма..."
Виссарион Григорьевич так и не разглядел великого литературного слона за своей реалистической веревкой. Ошибки более масштабной он в своей жизни, кажется, не допускал.
В нашей стране полное собрание сочинений Бальзака издавали три раза. Для мирового книжного рынка литературная зависимость наших читателей вообще чудо. Мало того - одно произведение и вовсе было напечатано впервые по-французски тоже в России. И уж точно вряд ли где-то в мире нашелся бы еще один такой ученый, исследователь, переводчик и в то же время - энтузиаст и популяризатор Бальзака, как Борис Александрович Грифцов.
24 тома Бальзака в твердом переплете через сто с лишним лет после смерти! Но - уж если у нас полюбят - это надолго. Как и если не полюбят.
Как у нас любят
"Бальзак велик! Его характеры - произведения ума вселенной! Не дух времени, но целые тысячелетия приготовили бореньем своим такую развязку в душе человека", - это Достоевский.
"...Не поверить... великому аналитику сердца человеческого Бальзаку в действительном бытии той эксцентрической "Comédie Humaine", которой пеструю и мрачную картину развертывал он все шире и шире с каждым своим произведением, не увлечься всем этим, трудно даже и в наше время человеку с сердцем, плотью и кровью, а в ту молодую эпоху нашего сознания было просто даже невозможно", - тьфу, опять Белинский!
"Бальзак - океан, титаническая мощь которого находит, быть может, полный отголосок лишь в французской душе". Это Брюсов.
"Прежде всего поделимся с читателями известием, любопытным для всех любителей литературы: на пароходе "Девоншир", прибывшем из Лондона и Дюнкирхена в прошлую субботу, 17-го числа, приехал известный французский писатель Бальзак. Говорят, что он намерен провести у нас всю зиму". Это "Северная пчела" от 22 июля 1843 г. Важная новость для публики!
А это "Литературные прибавления к "Русскому инвалиду"", критическая статья по поводу публикации "Отца Горио":
"Порок спокойный и улыбающийся без малейшего сознания совести, порок роскошествующий и величающийся крайностию преступления, вот любимый предмет Бальзака!
...нередко то самое, что он хочет выставить возвышенным чувством, есть не что иное, как бесстыдство; добрые люди его готовы на все злодейства; наоборот, он силится придать безумию блеск великодушия и разврату прелесть любезности... Вот на что истощают свое дарование Парижские романисты! Цветы, ими рассыпанные, приманивают на поле, покрытое ядовитыми растениями". Мать честная, где я это совсем недавно видел?
Блеск великодушия и прелесть любезности
Бальзака чаще всего упоминают, облекая мысли о нем в форму анекдота. Рядом с таким невозможным величием ирония нам необходима - для самозащиты. Но лучше всех вылечит нас от этого столбняка сам Бальзак. Вот пара характерных для него историй.
Бальзак обнаруживает ночью в доме вора, который ищет денег в секретере. Вор чуть не испустил дух от страха, увидев огромного, тучного Бальзака. Тот, однако, умирает со смеху: "Дружище, ты напрасно в темноте ищешь то, что я сам не могу найти днем!"
На новую квартиру к Бальзаку приходит обойщик. Бальзак грустно отвечает что-то вроде "денег нет, держись, приятель". Обойщик во гневе кричит, что вечно или Бальзака нет дома, или нет денег, и получает вполне логичный и обоснованный ответ: "Дружок! Будь у меня деньги, как же, сидел бы я дома!"
Одни говорят, что Бальзак - великий бытописатель, наблюдатель, чуть не литературный фотограф французской жизни. Странное определение. Хотя мне довелось быть знакомым с человеком в должности фотографа на радио. Их оппоненты мотивируют несогласие тем, что Бальзак и в свете-то бывал не так часто и много, а если и бывал - то в качестве в лучшем случае гостя, а чаще - какого-то хитрого подлипалы, и уж точно знать ничего не мог.
А вся живость его образов и героев оттого, что они все - это он сам.
Теоретически представить себе Бальзака в виде Растиньяка - можно. Еще как. Его жажда попасть "в свет", эта охота за пресловутым "дё"... На месте Максима де Трая - да просто попадание в десятку. Из скольких катастроф вытаскивали его влюбленные женщины... Бальзак - Гобсек? Ну, если только он писал "от противного". Хотя... в иную минуту... нет. Бальзак, учитывающий векселя под грабительский процент, им же выписанные? Это невозможно. Бальзак в любви и в отчаянии папаши Горио? А ведь точно... Госпожа Ганская... И эти планы, насчет торговли украинской пшеницей...
И полковник Шабер - тоже он. Да. Но "Отец Горио" написан в 1832 году... Он только начал переписываться с Ганской... "Шагреневая кожа"... Да он предсказатель! Великий предсказатель - во всяком случае, собственной судьбы! Как бы не так. "- Полина! Полина! - кричал умирающий, бросаясь за нею. - Я люблю тебя, обожаю тебя, хочу тебя!.. Прокляну, если не откроешь! Я хочу умереть в твоих объятьях!" Это - "Шагреневая кожа". А это одна из последних записок Бальзака: "Я не могу уже ни читать, ни писать". Он думал не о жене - впрочем, это понять можно. Писать гораздо интереснее. Чем беседовать с его госпожой Ганской... Если бы Бальзака да к нам сюда! Мы бы его пристроили в хороший санаторий. Олигархи дали бы денег на любую операцию. Один ну очень большой начальник посодействовал бы - и Бальзак бы стал заслуженным работником искусств с нашим паспортом и квартирой в Мордовии... Но нет. Все это досталось, кстати, исполнителю роли Бальзака во французском байопике. Оставим Бальзаку Париж, а самого Бальзака - в покое. Ну, через пару минут.
Все же человеческая комедия Бальзака - это не Париж. Адрес литературного бога - не номер аррондисмана. Его герои легко въезжают в Петербург Достоевского, хозяйничают в пьесах Горького, ехидно подмигивают нам глазами персонажей Толстого. Да и от Чехова привет передают - и это только в России. А во Франции - у Золя им просто дом родной, и все свои - от Аделаиды Фук до доктора Паскаля. Да и в двадцатом веке они не перевелись. Кто же такой Бальзак? Наверное, в былую эпоху моралистов, любителей превращать литературу в нравственную анатомичку он первым сказал: "В этой повести нет ангелов и нет злодеев... Нет грешников и праведников нет. Да и в жизни их не существует. Вот уже сколько лет я наблюдаю..." (Черт! это Довлатов!)
А еще - Бальзак один из самых городских писателей на свете.
Никто так, как он, не понимает города со всей его... Эх. Жаль, что у ни у меня, ни у читателя нет времени на новые 24 тома... Будем читать Бальзака.