Оба основных конфликта - украинский и палестинский - продолжаются без ясных перспектив завершения. В ведущих странах Запада - внутренние катаклизмы, способные заметно повлиять на дальнейшее поведение. Весьма оживленные процессы, означающие серьезные сдвиги, протекают практически по всему миру - от Латинской Америки и Африки до Тихоокеанского пространства. Сомнений, что мир переживает системное переустройство, нет ни у кого. Вопрос, которым задаются, - появляются ли уже контуры будущей конструкции, которая обеспечит достаточный уровень международной устойчивости. В этом контексте всякое собрание руководителей стран ШОС вызывает особый интерес.
Шанхайская организация сотрудничества в своем роде уникальна. Это полноценный институт, то есть достаточно формализованная структура со своими органами и правилами (в отличие, например, от БРИКС, природа которого пока четко не прояснена). Но институт, появившийся уже в новое время, когда вообще-то такого типа объединения либо не образовывались, либо оказывались конъюнктурными и недолговечными (достаточно вспомнить массу аббревиатур, возникавших и исчезавших на пространстве бывшего СССР). Система управления, основанная на международных организациях, - отличительная черта второй половины ХХ века, когда и был построен солидный международный каркас. После холодной войны он сохранился, но внутреннее наполнение изменилось. Да так, что довольно быстро оказалось: прежним образом (относительно эффективным) устоявшиеся институты не работают, ибо мировые условия стали совсем другими.
Значит ли это, что прежние организации надо заменять новыми или же такой тип упорядочивания международной системы просто потерял актуальность? В начале этого столетия многие склонялись к первому. Да, прежние институты свое отслужили, возникнут новые, соответствующие другим задачам, но устроенные примерно, как и те. Со временем, однако, подход стал сдвигаться ко второму. Мир настолько сложен и многообразен, что упаковать его в стабильные и фиксированные формы просто не получится. Интересы государств не обязательно противоречат друг другу, они просто совсем разные, и для их реализации требуются гибкие подходы. А гибкость не очень сочетается с жесткостью классических институтов, особенно когда речь идет о блоковых структурах, связанных обязательствами и дисциплиной. Оптимальным способом межгосударственной организации в какой-то момент стали представляться ситуативные группы государств, которым необходимо вместе решить конкретную проблему.
ШОС с этого и начинался. После распада СССР новым центральноазиатским государствам и России нужно было урегулировать пограничные вопросы с Китаем, для чего и появилась "шанхайская пятерка". С проблемой справились настолько успешно, что решили такой удачный формат сохранить и развивать. С годами форум разросся, присоединились Индия, Пакистан и Иран, на нынешнем мероприятии вступит Белоруссия. В саммитах обычно принимают участие лидеры и других важных для евразийского пространства держав - Турции, монархий Персидского залива.
Всякое расширение придает организации солидность, но повышает ли эффективность - вопрос спорный. И дело не только в том, что, например, отношения Китая и Индии, как и Индии и Пакистана, мягко говоря, непростые. Это, конечно, препятствие, но не уникальное: главное - найти повестку, которая требует реального объединения усилий и интересна всем участникам в прикладном смысле. Но это сложно, глядя на многообразие членов ШОС.
Идти надо, вероятно, от осмысления роли Евразии в мире. Сейчас крупнейшие евразийские державы выходят на лидирующие позиции в международной экономике и политике. Но механическое суммирование потенциалов, которым любят заниматься, говоря о ШОС или БРИКС, мало о чем говорит. Важнее, что эту огромную территорию невозможно ни обойти, ни игнорировать, от нее зависят или с ней связаны все процессы, происходящие на земном шаре. Классики геополитики не случайно называли Евразию "сердцевиной". И принадлежность к ней объединяет все государства Шанхайской организации сотрудничества, определяя и возможности, и риски. Последнее связано с повышенным вниманием к Евразии со стороны могущественных внерегиональных игроков, и оно, скажем мягко, не всегда имеет благие цели.
Идея о системе евразийской безопасности, что называется, витает в воздухе. С разных сторон к ней подходили и Китай, и страны Центральной Азии, и Индия. Недавно с такой инициативой выступил президент России. Евразийская безопасность, в отличие от европейской, феномен не военно-политический, это модель комплексного развития Евразии и реализации ее огромного потенциала. ШОС имеет свои изъяны, но для формулирования принципов этого большого проекта платформа идеальная. Заодно и наполнится обновленным содержанием.