Гена гомосексуализма не существует
Спросим биолога: есть ли особый ген гомосексуализма? Сколько в мире людей с такой ориентацией?
Сергей Киселев, доктор биологических наук, специалист в области биотехнологии и молекулярной генетики: Точно процент вам вряд ли кто-то назовет. Научным способом этого никто не считал. Однако заметно, что этот процент варьирует от страны к стране и будет отличаться на порядки. За последнее десятилетие мне встретилось несколько исследований на достаточно значительных выборках, в которых ученые пытались ответить на вопрос, чем люди гомосексуальные отличаются от обычных. Результат однозначный: современные генетические технологии не позволяют найти генетических отличий одних людей от других. То есть никакого особого гена "гомосексуализма" нет. Ни гена, ни какой-то предрасположенности, что называется полиморфизмом генетических вариантов, на сегодняшний день не обнаружено.
Когда проводили сходные исследования, пытаясь выяснить, чем атеисты отличаются от верующих, все же некоторые отличия генетические нашли.
В это верится с трудом...
Сергей Киселев: И тем не менее... Ученые пытались выяснить, насколько атеизм и вера могут быть в принципе связаны с генетикой. И эту связь, хотя и минимальную, нашли. Объясню. Если соотношение среды в приобретении человеком религиозных убеждений и генетики - пятьдесят на пятьдесят процентов, мы делаем вывод, что этой связи не существует. Но в случае с верой процент генетики был чуть-чуть больше, около 60 процентов. То есть некая генетическая компонента существует. И когда ее стали выявлять, нашли нечто, что чисто условно назвали "ген Бога".
А в исследованиях, с которых мы начали, не обнаружено никакой достоверной разницы.
То есть дело в воспитании, идеологии, моде и других внешних причинах?
Сергей Киселев: Именно. Это ученым совершенно ясно. Влияние окружающей среды, начиная от материнской груди до последнего политика.
Биологи знают, что у зверей гомосексуальные особи встречаются (это заложено генетически). Что касается людей, то такие особенности могут возникнуть в результате и построжденческих явлений, связанных с гормональными статусами. Это не связано с генетикой, но может быть обусловлено индивидуальным развитием организма, какими-то нашими болезнями, которые не генетические, но приобретаются в силу воздействия химических веществ. Да, в результате может произойти некая гормональная перестройка. Но это штучная вещь, таких случаев единицы. Уж точно возводить их в идеологию и пропагандировать ненормально.
То есть эксперименты над человеческой антропологией (смена пола, гормональная терапия) идут вразрез с требования природы или Бога, а мы их сами себе придумали? На днях известный американский журналист Такер Карлсон рассказал, как CBC News послал 14-летнюю девочку под прикрытием в гендерную клинику, а после сделал репортаж об этом. "Через 5 минут врач спросил, не хочет ли она удалить грудь. Через 7 минут - поинтересовался об удалении матки, так как внутренние органы могут спровоцировать дисфорию. Через 9 минут она получила рецепт на тестостерон. Родителей не было. Девочка рассказала историю о том, что она якобы самостоятельно определила себя как трансгендер, потому что увидела кого-то в интернете. А пару недель спустя, после выхода репортажа, трансгендерные активисты разбили окна штаб-квартиры CBC News в Монреале".
Сергей Киселев: Когда взрослые люди предлагают детям гормоны, которые будут увечить их природу, с моей точки зрения, это сродни фашизму. Помните, про известные эксперименты в немецких и японских концлагерях на живых людях? Ведь ребенок их об этом изначально не просит. "Он еще не определился с полом!". А что, он определился с тем, чтобы ему кололи гормоны? На каком тогда основании проводятся такие эксперименты? Это просто античеловеческие действия. Родители, которые идут на такое, уверен, сами имеют отклонения, может быть, перекурили марихуаны в юности. Другое дело, когда взрослая особь (мужчиной это существо трудно назвать) хочет кормить грудью. К слову, у мужчин есть заболевания, когда появляются дополнительные хромосомы и это приводит к более женскому фенотипу: более выражены вторичные признаки, как мужчины они стерильны... Но это, что бы кто ни говорил, выбор взрослого человека. Когда женщины себе прокалывают уши или нос и вдевают серьги - это ведь тоже насилие над природой.
Бородатый мужик с ребенком у груди - это ведь отвратительно...
Сергей Киселев: Повторю: генетически они все нормальные. А вот социальные и политические нормы общество задает себе само. И потом старается им соответствовать. Это ЛГБТ - своеобразный социум, и людям этого сообщества внутри него хорошо и комфортно.
А общество, которое выбрало для себя другую картину мира, где есть мужчина и женщина, и она, а не он рожает и кормит детей, может обеспечить стабильность своих ценностей?
Сергей Киселев: Конечно. Впрочем, как и то, которое выбирает другие ценности. Все зависит от среды. И если общество что-то поддерживает, то и люди, о которых мы говорим, будут появляться. Я как-то оказался в Сан-Франциско, когда там проходил ХХХ юбилейный парад ЛГБТ. Это был настоящий праздник для города, организованный властями. Обама даже памятную доску повесил в его честь. Это идеология. С праздниками, транспарантами, символикой, прессой. Я перевожу научные книги с английского. Так скажу вам: в последние годы практически на каждой странице упоминание ЛГБТ. Почему? Потому что без этого вас не опубликуют. Это бутылочное горлышко, которое не пропускает другие точки зрения.
Как от медико-психологической проблемы перешли к узакониванию ЛГБТ и заигрались с этим
Владимир Кудрявцев, доктор психологических наук, профессор МГПУ: По оценкам ВОЗ и ООН, в мире в разные эпохи от 0,5 до 2% людей рождаются интерсексами - людьми с половыми признаками двух полов. В пределах нормы мужского и женского или бинарной системы интерсексы выделены в понятие "аномальный гермафродитизм", то есть отклонение от природы.
Но согласие о том, что это проблема медико-психологическая, нарушено развитием ЛГБТ-движения. Управление Верховного комиссара ООН по правам человека решило, что поведение интерсексов "не соответствуют типичному определению мужского или женского тела". И в ряде стран ЕС и США интерсексы рассматриваются как вариант биологической нормы. Так закрепляется представление о "третьем поле", а теперь и "множественности гендеров". А это подмена понятий - проблему медико-психологическую под давлением сначала правозащитного движения, со временем ставшего "культурной" ЛГБТ-"повесткой", предлагается решать законодательно. При этом выбор идентичности перекладывается на человека-интерсекса. Это уже даже не постмодерн, признак вырождения.
Рост гомосексуализма в социуме множат какие-то человеческие "игры"? Какие?
Владимир Кудрявцев: На этот вопрос исчерпывающе ответил Шекспир. Вспомните, "вся наша жизнь - игра". Эту же мысль в ХХ веке блестяще развил нидерландский философ и культуролог Йохан Хёйзинга. В книге "Homo ludens. Человек играющий" он полемически противопоставил homo sapiens (человек разумный) и homo ludens (человек играющий). Разумный веками обустраивал жизнь в естественной природе, а в ХХ веке сам не заметил, как стал игроком. Начал играть в жизнь через созданное, во многом рукотворное пространство культуры. Ее сущность - игра. У игры есть правила - свобода выбора и подчиненность правилам. Они противоречат друг другу. Вот люди и играют, как могут. Пространство игры в эгалитарных средах было и в эпоху эллинов, римлян или в Средние века. "Инициация в мужчину" у эллинов или мужские гаремы Востока, что это, как не поиски себя, пресыщенность или дурь? И это, кстати, стало одной из причин утраты инстинкта самосохранения тех цивилизаций, что заигрались с такими поисками. Другое дело, что в естественной, в чем-то дикой среде, человек был лишен права выбора, а сегодня вместо выбора пытаются насадить "правила". То, как это делается, мне напоминает анекдот о том, как "натянуть сову на глобус".
Практики смены пола, чайлдфри, небинарность и прочую мозаику способов заявить о себе - неужели это все стоит пробовать? Даже в "игре"? Не будешь знать, куда себя деть...
Владимир Кудрявцев: Тут есть подсказка. Смотри на "звезд", их калейдоскоп пластик, череду смены партнеров, "заведение" детей непонятного происхождения и неизвестно от кого... У личности от этого едет сознание: "И мне так можно?" А ей услужливо: мол, во все эпохи интерсексы составляли и 5, и 10, и больше процентов. Просто человечество не вело статистику. И все под аккомпанемент игры, основанной на состязательности. Но тут встает вопрос культуры игры - где остановиться? Там, где речь идет о судьбе другого человека. Когда человек лишен права выбора или не может его сделать в силу возраста, а ему диктуют "правила", это хуже, чем преступление. Это отказ от основ существования человеческого вида.
Зачем небинарные личности во что бы то ни стало, когда не могут родить, "заводят детей". Кем они вырастут?
Владимир Кудрявцев: Этого не знает никто. Нам еще предстоит узнать, кем может стать человек без мамы. Без осознания своего пола или после его смен, будучи погруженным в среду небинарного "заводчика". Мы - живые свидетели попыток опровержения тезиса американского антрополога и историка детства Маргарет Мид о том, что мама - это социальная необходимость, а папа - социальная случайность, которая может стать необходимостью. Могу только предполагать, что ребенка без мамы неизбежно формируют два фактора - эмоциональная незащищенность и социальный инкубатор сужающего мир радикального либерализма. Истинный либерал формулирует проблему иначе: сначала защитим права ЛГБТ, а не права детей и их половую неприкосновенность.
Надо искать, кому выгодно разрушать и ценности, и пол человека?
Владимир Кудрявцев: Игра, какими бы условностями ни определялись ее правила, всегда серьезна. И тем более игра в пол "Х" и далее. С подсознанием и сексуальностью она еще и опасна. Миру навязывают неоднозначную метаморфозу: перед свободой выбора пола оказываются уже не только интерсексы, но и неофиты - новообращенные игроки в жизнь. Все чаще они делают выбор сами, без научных рекомендаций врачей, психологов или психиатров, либо будучи несовершеннолетними, и не очень ориентируясь в том, что им рекомендуют. Под маркой заботы о выработке языка инклюзии идет рост парада отклонения от норм. Например, Манчестерский университет в Великобритании сначала "рекомендовал", а теперь в обязательном порядке в вузе использует гендерно-нейтральные термины. Вместо слов "отец" и "мать" - "родитель" или "опекун". А в странах ЕС вместо "муж" и "жена" даже в быту люди давно говорят "партнер". Все доводится до абсурда: норме постепенно отказывается в праве быть нормой, потому как это "не политкорректно".
Нам ничего не остается кроме багажа предков - расширять возможности самореализации личности в творчестве, науке, спорте, в производстве. Укреплять сознание и культуру людей, опираясь на традицию мужской мускулинности и женской хрупкости и эмоциональности. Это бережет от распада связей в обществе и социальной разобщенности.
Тут дело не только в опасности политкорректного новояза или законодательства, позволяющего иметь детей мужчине от мужчины. В размывании природы естественных связей между людьми, которое кому-то приносит сверхприбыль или власть. Человечеству оказывается масштабная медвежья услуга: еще немного - и люди просто перестанут появляться на свет.
Кажется, это начали понимать и в западных странах. В США, Германии, Австралии и Австрии заговорили о том, что их законы "продуманы недостаточно" и защищать надо не только людей с небинарными идентичностями, но и "обычных людей". Меня это обнадеживает: рождается понимание, что надо остановиться. Инстинкт самосохранения человеческого рода еще работает.
Кредиторы социума или люди девиантного поведения?
Дмитрий Володихин, доктор исторических наук: - Мы все-таки не дети и прекрасно понимаем, что существуют общественные силы, которые подпитывают моду на нетрадиционное сексуальное поведение. И более того - моду на то, чтобы его представители добивались как-то доселе невероятных прав в общественной жизни и политике.
Я не медик и не специалист по генетике, но я профессиональный историк и знаю, что в наши времена людей, которые проявляют девиантное поведение, практикуют и демонстрируют нетрадиционные сексуальные наклонности, гораздо меньше, чем это было 50-100-200, несколько сотен лет назад. Если искусственно не подогревать, то количество девиаций и нетрадиционных сексуальных наклонностей сокращается. И в России, и в Европе. Но значение этого явления и оно само искусственно раздувается. На наших глазах развертываются определенные социальные технологии, развивающиеся прежде всего в рамках объединенного Запада. Но достаточно обильно применяемые и у нас в 90-е годы, так что "отрыжка" этих технологий до сих пор чувствуется. Особенно в сфере культуры.
Эти технологии запускаются специально?
Дмитий Володихин: Да, и я полагаю, что с одной целью - разрушение традиционного общества, покушение на основы традиционных религий и конфессий (и прежде всего христианских). В России такой мишенью становится православие, в странах Азии - ислам, в европейских странах - католицизм и протестантизм. И все то, что внутри этих религий отвергает девиантное поведение, подвергается таранным ударам ("Видите, в обществе это уже считается нормальным, так давайте заставим церкви признать это нормальным явлением").
Хотя в России, конечно, ситуация в этом отношении более спокойная и здоровая. И церковь наша крепко держится своих устоев. Но и на Западе, если технологии, стимулирующие все это, приутихнут, то и сами эти явления начнут быстро сокращаться в своих масштабах и займут куда более скромное место, чем сейчас.
В каких сферах они действуют?
Дмитрий Володихин: Безусловно, они действуют в культуре - издаются книги, снимаются фильмы (фильмы воздействуют в первую очередь!), ставятся спектакли. Естественно, они затрагивают и учреждения среднего и высшего образования. В медицинской сфере разворачивается целая серия сервисов по смене пола или по странному вынашиванию младенцев представителями того пола, которые, в общем, это делать по своей природе не могут.
Есть технологии и общественно политические, как, например, безумная попытка заменить пол понятием гендер. И наконец, есть технологии в чистом виде политические - это борьба за особые права для меньшинств. Есть даже такое выражение "кредиторы социума", то есть те, кого социум долго не признавал и этим многое им задолжал, а теперь должен дать им больше, чем другим. Возвращая им некий кредит.
Технологии эти огромны, и в них вкладываются большие деньги. И, конечно, это явление, в общем, искусственное. И у нас, и тем более в Европе оно подпитывается сознательно.
Что этому можно противопоставить? Почаще включать статью УК, признающую ЛГБТ эстремистской идеологией?.
Дмитрий Володихин: Силой, которая должна и может дать отпор таким явлениям, в России является прежде всего государство. И конечно, представители традиционных религиозных общин. А уж за ними должно идти общество.
Семья как антидот
Семья и ее ценности нуждаются в особой поддержке во времена насаждаемой свободы для ЛГБТ?
Вахтанг Кипшидзе, замглавы синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ: Тот мир, который мы видим вокруг, построен и существует только благодаря тому, что у людей сохраняется представление о семье как о союзе мужчины и женщины. Не проскуимитет привел к созданию человеческой цивилизации, нет, она создана семьей. И это безальтернативно - для развития для народа, государства, общества и цивилизации как таковой. И не только христианской цивилизации, любой.
Но сегодня, когда однополые союзы проникают уже в сюжет сказок про спящих красавиц, а одержимость гендерной идеологией - в глубинные слои народного сознания, это все выглядит претензией на окончательное вычеркивание из человеческой цивилизации представления о традиционной семье как о чем-то исходном и не подлежащем сомнению.
И это не просто очередная мода, которая сегодня есть, а завтра нет, а очень серьезный и драматический процесс. Человеческая цивилизация так выбивает из-под себя свой фундамент.
Не надо, конечно, думать, что процесс культурного и цивилизационного уничтожения неотвратим. Человеческая цивилизация продолжает защищаться: нормальные семьи есть во всех странах на западе и на востоке... Но западные либеральные круги, настаивая на том, что семья может быть с кем угодно, оказывают мощное давление на католическую церковь - с тем, чтобы она благословляла пары, созданные вот таким непонятным способом. Такое насилие над совестью людей.
И Россия несколько последних десятилетий, может быть, не так оголтело, но двигалась в том же либеральном фарватере. Еще два года назад я читал в федеральных СМИ статьи об однополых семьях у нас и о законности усыновления ими детей - это была попытка легализовать ЛГБТ-повестку.
Сегодня эта идеология названа и признана у нас экстремистской. И это абсолютно законное решение. По опыту традиционных западных христиан мы знаем: если она получает свободу и поддержку, она неминуемо начинает подавлять традиционные представления и ломать судьбы людей. Во многих северо-европейских странах уже дошло до того, что детей без согласия родителей подвергают гормональной терапии, которая позволяет им вариатировать свой пол. Это уничтожает их будущее как родителей. Ребенок, родившийся мальчиком и начавший принимать корректирующую гормональную терапию, всего скорее не сформируется и останется бесполым всю свою жизнь. Западные эксперты традиционных взглядов говорят, что это кастрация детей.
И наше общество испытывает на себе последствия этой пропаганды. Традиционному семейному сознанию России в постсоветское время нанесен значительный ущерб. Оно требует первостепенного внимания, должно стать общественным приоритетом, а семья - предметом постоянной заботы.