Чек нашелся, сафьяновая папка так и лежала, скучающая, на столе, ее никто не схватил и не убежал (А. Седых, "Далекие, близкие"). А был он - чек, великий, прекрасный чек - на сумму даст ист фантастиш. В 1933 году на 170,3 тыс. шведских крон, или, что то же самое, 715 тыс. франков (В. Бурлак, "Русский Париж"), можно было жить, радостно улыбаясь, еще много-много лет. Что такое 715 тыс. франков 1933 года? Сегодня это примерно 1,5 млн евро, или 140 млн рублей. Жизнь удалась!
Сначала он отдал 100 тыс. франков фонду помощи русским писателям. 5 тыс. - прямо Куприну. Потом стал раздавать их налево и направо в ответ на тысячи прошений, приобретя славу скуповатого. Мог бы дать и больше! Из его интервью: "Да я вообще с деньгами не умею обращаться. Знаете ли вы, сколько писем я получил с просьбами о вспомоществовании? За самый короткий срок пришло до 2000 писем" (А. Бабореко, "И.А. Бунин. Материалы для биографии").
Вот запись рассказа его жены, Веры Николаевны: "Вся русская Ривьера пришла в движение, всем срочно понадобилось куда-то ехать, и Бунин должен был всем покупать билеты на проезд. Потом последовали разные выгодные предложения. Денег Иван Алексеевич раздал и потратил кучу. Говорит, что нельзя было отказать - все друзья. А те требуют с него так, как будто права их на это неоспоримы. Вот на днях, например, "приходит к Ив. Ал-чу писатель Р. и говорит: "Как я волновался, И. А., что Вы не вернетесь до 15 января. Чем же бы я тогда заплатил за квартиру!" Ив. Ал. против такой наивности безоружен: и денег дал, и еще завтраком угостил. О эти угощения! Сам болен и есть уж не может, а угощать должен. Сидит, смотрит, как другие едят, и - платит" (С. Каменский в кн.: В. Бурлак, "Русский Париж").
А потом, через два года, Иван Бунин (Ян, его называла жена) взял и написал в дневнике: "Чудовищно провел 2 года! И разорился от этой страшной и гадкой жизни. Агенты, которые вечно будут получать с меня проценты, отдача Собрания Сочин. бесплатно - был вполне сумасшедший. С денег ни копейки доходу. И впереди старость, выход в тираж" (9-10 мая 1936 г.).
Дневники Бунина. 1940 г. "Все добываем пропитание, добыли 1/2 бут. Прованского масла, 2 кило картошек, 30 яиц - и счастливы!" (20 ноября). 1941 г. "Последние деньги утекают. Во Франции голод" (29 января). "Дома гороховый суп и по 2 ломтика колбасы, сделанной из черт его знает чего" (24 февраля). 1942 г. "Нищета, дикое одиночество, безвыходность, голод, холод, грязь - вот последние дни моей жизни. И что впереди? Сколько мне осталось? И чего? Верно, полной погибели" (4 марта).
Письмо Бунина, его Нобелевской премии - 8 лет: "Клянусь Вам, я так нищ сейчас, как никогда в жизни не был, и смотрю даже на самое близкое будущее как на форменную голодную смерть. От одной брюквы с одной солью и горячей водой (супом!), без капли масла, я становлюсь худ, как Ганди, а у В.Н. летают "мухи" перед глазами. Дом ледяной, мы его не топим, для кухни осталось сто полен - дров покупать нам не на что". (М. Алданову, 20 марта 1941 г., в кн.: "И.А. Бунин: Pro et contra").
Как же мы не любим думать наперед! И как мы сильны задним умом! В 1933 г. Бунину было 63 года. Что бы ему не подумать, как все будет в 70? В 80? Дальше? Что бы не устроиться в жизни поудобнее? Он даже квартиры или виллы себе не купил, на которой жил, с чудесным именем "Бельведер" на Лазурном берегу. Запрашивали за нее примерно 1/10 Нобелевской премии. Можно сказать, всего одну десятую.
И что бы не сделать так, чтобы не рассылать всего лишь через 7 лет письма, в которых призывать о помощи? "Дорогой мой соотечественник, у меня к Вам просьба. Как Вы знаете, я получил Нобелевскую премию уже давно, которая полностью развеялась на чужбине. При обстоятельствах настоящей жизни у меня нет никакого дохода. Короче говоря, я очень, очень беден - почти голодаю. Помогите мне - будьте добры, попросите Ваших хороших и богатых друзей прислать мне какие-то суммы. Я очень сердечно жму Вашу руку. Иван Бунин. 17.XI.40" (письмо С.А. Циону, ПСС, т. 15).
Вот еще одно свидетельство, уже конца 1940-х: "Письма от Ивана Алексеевича из Парижа или с юга Франции приходили часто - все они были полны жалобами на недоедание, на болезни, на страшную дороговизну и полное отсутствие денег. С 47 года и до конца жизни Бунина приходилось в частном порядке собирать для него деньги среди богатых людей. Взамен они получали книгу с автографом писателя - много он роздал таких автографов в последний, тяжкий период своей жизни" (А. Седых. "Далекие, близкие"). 200 долларов в качестве аванса за книгу в Америке? 300 долларов? Но так было.
Тяжко этому свидетельствовать. Но разве дело в Бунине? Нет - в нашей жизни. Думайте, пожалуйста, думайте, на что вы будете жить через 5, 10, 15 лет. Или тогда, когда не сможете генерировать свои доходы. Так бывает. Как проскользнуть в довольстве и достатке, когда кругом все ходуном ходит? Как быть обеспеченным, когда рассыпались семьи из трех поколений и ложку тебе потом никто не поднесет - все заняты своими делами, да еще за тысячи километров? Как жить по-умному, никого ни о чем не спрашивая, не рассылая мольбы, но путешествуя, не считаясь с каждой копейкой и развлекаясь от души в самое свое золотое время?
Думайте, пожалуйста, не закрывайте глаза. Только думающий о своих деньгах и доходах человек сможет, не нагнувшись, провести любое время своей жизни, управляя рисками - их будет очень много - и полностью сохраняя свое достоинство в самых сложных обстоятельствах.
А как же Бунин? Все равно, что и кому он писал. Он - Бунин, он - тот самый, сильнейший, он - властный Бунин, чья каждая строка выводит судороги на сердце. Он - прямой, он - высокий, он - не сгорбленный, он берет тебя за руку и уводит. Там - его лето, его зной, его люди, которых ты видишь, там пыльная летняя дорожка, пальцы поджимаются, там даже московский мороз, которого давно не было. Ты - там, вместе с ним, слово, еще слово - и ты там, не наглядеться, раз и навсегда.