Еще прошлой осенью на Венецианском фестивале Дюпье предъявил "Даааааали!" - сюрреалистический хаос на темы великого мистификатора Сальвадора Дали. И уже этой весной Каннский фестиваль открылся его "Вторым актом", фильмом в фильме, где каждый кадр - подстава, а реальность и ее отражения каждый миг норовят поменяться местами. Теперь эта картина будет изумлять наших зрителей - она вышла на экраны страны.
Мистификации начнутся уже на титрах, идущих на бархатном разливе симфоджазовых скрипок - такой разлив в кино времен развитого Вуди Аллена обещал высокую романтику. Разлив на полуноте оборвет какой-то толстяк: пыхтя, он ведет машину сквозь невнятное пространство, пыхтя, отпирает какую-то дверь, врубает свет, и мы оказываемся в зале придорожного ресторанчика, где потом и соберутся четверо героев этой непостижимой истории. Этот эпизодический толстяк в фильме пятый лишний, но у него, возможно, самая важная смысловая функция (в этой роли актер-эпизодник Мануэль Гийо).
…И вот куда-то зачем-то идут молодые Дэвид и Вилли. И ожесточенно спорят. Один пытается впарить другому влюбленную в него девушку Флоренс - мол, переспи с ней, будь добр, переведи стрелки на себя красивого. Вилли не врубается: она что, уродка, инвалидка? - Да нет, красавица, спортсменка, и все традиционные ценности при ней. - Тогда зачем пытаешься мне ее сплавить? Разговор идет предельно неполиткорректный, и Дэвид всерьез опасается, что после таких запретных ныне диалогов оба лишатся контракта. И многозначительно косится в сторону не видимой нами, но присутствующей здесь камеры.
А вот на встречу с любимым спешит та самая девушка Флоренс. С папой Гийомом за рулем. Папа чем-то недоволен, бросает руль и заявляет, что больше не может… играть эту лабуду. У истории возникает второе измерение: это, оказалось, не персонажи начавшейся истории, это актеры, снимающиеся в некоем бездарном фильме. По ходу этого фильма в фильме они будут все время выпадать из образов и заниматься обычным для актерской братии делом - перебраниваться, интриговать, ревновать и подначивать. Тем более, что самому старшему из них только что позвонили из Голливуда от самого Пола Томаса Андерсона и предложили роль - факт, который трудно пережить его добрым коллегам. Границы между реальным и играемым практически отсутствуют, одно легко перетекает в другое, и фильм будет водить нас за нос до самого финала.
Если к этому добавить, что квартет героев "фильма в фильме" изображают Леа Сейду, Венсан Линдон, Луи Гаррель и Рафаэль Кенар, то в сознании эрудированного зрителя ролевые функции звезд окончательно перепутаются, даже сольются с этими реальными фигурами в жизни. И кто кого подначивает - звезды друг друга или их персонажи по роли - станет неясно, а, главное, - неважно. Мы смотрим авторский экзерсис, кавээнного разлива импровизации на злободневные темы наступающей на горло политкорректности, оскудения творческих идей, любимых штампов авторского кино (включая бархатный разлив скрипок, уносящий под небеса любую халтуру), застарелых комплексов мечтающих о Голливуде французских актеров, покидающих кинозалы зрителей. И всего нашего взбесившегося мира, гибнущего, как "Титаник", пока комедианты по инерции играют на палубе предсмертный галоп, будто ничего особенного не происходит.
Последний удар по нашему сознанию нанесет весть о том, что сценарист и режиссер картины, в которой снимаются герои фильма, автор всей этой невыносимой бодяги - ИИ, искусственный интеллект, он представлен неумолимым аватаром на планшете. Перед нами, так сказать, близкое грядущее мирового кино. Особый колер этому придает наличие в числе производителей "Второго акта" стрим-колосса Netflix, известного фильмами, снятыми при содействии алгоритмов.
Рецензент "Второго акта" может не опасаться спойлеров. Развивающийся на экране хаос без зазоров вплетается в хаос, царящий вокруг нас в реальности, и любой зритель с фантазией легко может включиться в эту импровизацию на темы подмигивающего нам ада. Где решительно все перестало иметь смысл и какую бы то ни было ценность. Где искусно разыгранная перед кинокамерой трагедия отчаяния неизбежно будет продолжена и реализована в жизни. Чутко откликаясь на требования нынешней растерянной толпы, прирожденный диджей Дюпье делает комедию апокалипсиса, обряженную в пестрые одежды нескончаемого, очень болтливого сюра. Только Дюпье способен объемно видеть свою киновселенную и ею управлять, поэтому он здесь и сценарист, и режиссер, и оператор, и монтажер. Чего ждать от него в следующем фильме, предположить, как всегда у Кантена Дюпье, не смею.
Да, а где же обещанный названием "Второй акт" сей драмы? Не ждите утешительной развязки: это всего лишь название придорожной закусочной. В жизни второго акта, вполне возможно, не будет.