Тридцатилетний нью-йоркский музыкант Эд, которого младенцем похитили прямо из колыбели (мы это видели в интригующем прологе картины), заинтересовался своим генетическим древом. Тем более что на день рождения его подружка Райли подарила некий гаджет, берущий на пробу кровь. Древо, оказалось, тонет в тумане, но у него в Португалии обнаружился брат-близнец, возможно, он сможет все прояснить.
Понятно, что герой с его энергичной подружкой ринутся в португальскую глушь, где GPS не ловит, в уединенный замок, при одном упоминании о котором местные жители почему-то приходят в ярость.
Эда играет артист Карлоту Котта, его Эд коротко стрижен. Его брата Мануэля играет тот же Карлоту Котта, и у его Мануэля длинные волосы - вероятно, чтобы мы братьев легче различали. Вообще, вся эта картина построена на открыто рациональном расчете, на безотказно действующих опознавательных знаках жанра от саундтрека, богато оркестрованного фирменной жутью, до хорошо притемненных сцен, где не всегда ясно, что там происходит, и ведущая роль доверяется воображению зрителей.
Уединенный замок, понятно, чрезвычайно древен и полон теней прошлого, включая картину Гойи, на которой изображена ведьма, поедающая своих детей. Подружка героя Райли (Бриджетт Ланди-Пейн) здесь чувствует себя неуютно и особенно насторожится, впервые увидев маму братьев Амелию. Мама стара, немощна, на ее лице следы былой красоты и бесплодных попыток сохранить молодость с помощью хирурга и ботокса - она теперь еще и страшна (ее самоотверженно играет красавица Анабела Морейра).
И пойдет то, что прозорливая Райли называет странностями. Брат Мануэль спит в одной постели с мамой Амелией, которую боготворят теперь оба брата. Они то ли под гипнозом ее колдовских чар, то ли это работают нормальные сыновьи чувства - мол, пусть и страхолюдная, и косматая, но все-таки мама! Мама ведет загадочные разговоры о картошке-стерве и вновь обретенного сына Эда представляет людям как своего "нового парня". Ее вздутые губы и сверлящие пространство глазки не сулят ничего хорошего.
Эта таинственность и неизвестность, куда и зачем все пойдет дальше, и составляет некоторое время саспенс действия. Хочется найти в не имеющих смысла событиях какие-то закономерности и их разгадать. Но авторы фильма нетерпеливы и главную тайну раскрывают где-то на пороге финальной трети действия. После чего накопившийся саспенс мгновенно улетучивается и начинается положенная в любом ужастике симфония крови с хлюпаньем входящего в плоть ножа, отчаянными воплями взрезаемых и вовремя приходящими на помощь "богами из машины".
Интересно, что при наличии седоволосой злодейки и ее жертв-братьев движущая сила сюжета доверена трезвой подружке героя Райли - в отличие от рохли Эда, она чутко ощущает неведомую опасность и все время порывается уехать из португальской глуши с ее замками и привидениями обратно в рационалистичный Нью-Йорк. Все это излагается авторами с очень серьезной миной, но и с предательскими чертиками в глазах. Они, похоже, решили сгулять в жанр ужастика, так и не решив для себя, с какой целью, - чтобы над ним поиздеваться, высмеяв его штампы, или действительно напугать доверчивых зрителей. Эта их двусмысленная позиция может оттолкнуть часть преданной жанру публики, а может и привлечь новых фанов, оценивших этот вариант смеха сквозь ужас. Хохотали же люди над фонтанчиками крови в "Килл Билл" Тарантино.
Надо отдать должное оператору Васко Виане - фильм снят эффектно, вкусно, фактурно, Португалия в нем очень хороша, а финальный танец Амелии даже красив мрачной инфернальной красотой: ведьмы не умирают, они вечны.
Мировая премьера картины под названием "Дети Амелии" состоялась на Международном кинофестивале в Торонто, европейская - на Международном кинофестивале фантастических фильмов в испанском Сиджесе. В России фильм на экранах с 15 августа.