Павел Дуров - выходец из сферы, которая более чем кто бы то ни было претендовала на вненациональный статус. Информационно-коммуникационные технологии превратили мир в общее пространство и как будто бы отменили суверенные юрисдикции. Огромное влияние, которое обрели информационно-технологические гиганты, конвертировалось в гигантские деньги, они, в свою очередь, увеличивали влияние. Транснациональные корпорации были и раньше - добывающие, машиностроительные, финансовые. Однако они, несмотря на интернациональный характер, все же соотносились с определенными государствами и их интересами. Глобальная коммуникационная индустрия и связанный с ней сектор инноваций дерзали преодолеть эту привязку, отрицая суверенитеты как таковые. В том числе те, в рамках которого конкретные субъекты возникли.
Период глобализации, продолжавшийся с конца 1980-х до конца 2010-х годов, благоприятствовал такой установке. Ведь она способствовала формированию единой среды, в которой заведомым преимуществом обладали наиболее развитые страны. Они и извлекали максимальную выгоду. Издержки, связанные с обретением техногигантами растущей способности манипулировать обществами, включая собственные, западные, до поры не считались критическими.
Кризис либеральной глобализации привел к изменению международной реальности (можно сказать и наоборот, но перемена мест сути не меняет) - согласие играть по общим правилам стало быстро и повсеместно убывать. Что принципиально - и там, где прежде эти правила писали, в ведущих государствах западного сообщества. Предыдущая фаза не прошла бесследно. Мир стал остро конкурентным, но остался тесно взаимосвязанным.
Скрепляют две вещи. Торгово-производственные, логистические цепочки, возникшие во время глобализационного бума и качественно трансформировавшие экономику. Разрываются они крайне болезненно. И единое информационное поле, существующее как раз благодаря "национально нейтральным" коммуникационным исполинам. А вот разделяет нечто непривычное. Это не желание урвать побольше в духе классической экспансионистской "схватки империалистических хищников", говоря ленинским языком, а ощущение внутренней уязвимости, усугубляющееся в самых разных государствах. Парадоксальным образом - тем больше, чем оно крупнее и значительнее, ведь именно такие державы участвуют в самой большой игре. Отсюда импульс свести к минимуму любые факторы, способные воздействовать на внутреннюю устойчивость. И в первом ряду - каналы, служащие проводниками влияния (читай: манипулирования) - извне или от определенных внутренних сил, на самом деле любого.
Структуры, действующие в транснациональном режиме, по понятным причинам немедленно вызывают подозрение. Они должны быть "национализированы" - не по форме собственности, а в плане подтверждения лояльности конкретному государству. Сдвиг очень серьезный, в обозримой перспективе этот процесс способен резко ослабить упомянутый второй столп текущей мировой связанности.
Павел Дуров, убежденный космополит-либертарианец, - типичный представитель "глобального общества". Трения возникали у него со всеми государствами, где он работал, начиная с родины, далее по мере перемещений. Конечно, как крупный предприниматель в чувствительной отрасли он пребывал в диалектическом взаимодействии с правительствами и спецслужбами разных стран, это требовало лавирования и компромиссов. Однако установка на избегание любого национального укоренения сохранялась. Наличие паспортов на все случаи жизни, казалось, расширяло пространство для маневра и придавало уверенности. До тех пор, пока это самое глобальное общество жило и здравствовало, именуя себя либеральным мировым порядком. Но он сворачивается. И на сей раз обладание французским гражданством наряду с рядом других обещает не смягчить, а отягчить положение обвиняемого.
От "надмирных" субъектов будут все громче требовать "заземления" - идентификации с конкретным государством. Если сами не захотят, их "заземлят" насильственно, признав агентами не глобального мира, а конкретных вражеских держав. Как это сейчас происходит с Telegram, но не он первый и не он последний. Борьба за подчинение различных субъектов, а значит на деле - за дробление единого поля, станет, вероятно, основным содержанием следующего политического этапа в мире. Ужесточение контроля над всем, что связано с данными, неизбежно повышает уровень репрессивности в информационной сфере, тем более что заглушить нежелательные каналы на практике весьма непросто, это улица с двусторонним движением. Но если еще относительно недавно казалось, что перекопать всемирную информационную магистраль, сделав ее непригодной для проезда, уже невозможно, сейчас это не кажется фантастикой.
Наиболее интересный вопрос, как вероятное скукоживание информационной глобальности скажется на торгово-экономической связанности, остающейся опоре всемирного единства. Судя по динамике перемен, там тоже скоро будут новости.