- Сразу после вторжения ВСУ в Курскую область мне начали поступать сообщения от знакомых: "Помогите выбраться!". А я выросла в Судже, - рассказывает Яна Чайкина. - Поняла, что надо действовать. И как-то быстро у нас сформировалась группа единомышленников - ребята устремились на обычных машинах со всей страны - из Чебоксар, Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Воронежа, Орла, чтобы помочь в эвакуации. Собралось около 50 добровольцев-волонтеров.
Сначала заходили в крайние села, потому как обстановка оставалась неизвестной, к тому же основная трасса находилась под прицелами беспилотников, так что экипажи выбирали исключительно вспомогательные дороги, объезды. Когда украинцы взяли Суджу в кольцо, то волонтеры переключились на Беловский район, затем Кореневский, Глушковский, Большесолдатский. Самая тяжелая ситуация сложилась в селе Шептуховка, окрестности которого содрогались от боев: волонтеры на бронированной машине с РЭБ (ее выделила администрация Курской области) вытащили оттуда 30 человек, наши военные их прикрывали, где-то устраивали "безопасные коридоры".
Курский центр помощи "Своих не бросаем"- В Судже мы задействовали шесть машин, - продолжает Яна. - Восьмого августа украинцы еще не закрепились на местности, поэтому мы буквально залетали на улицы, первая машина забирает 5-6 человек, я - на втором фланге, потому что знаю пути отхода, везу их к третьей точке. И так по цепочке доводили людей до безопасного участка.
Яна Чайкина по образованию учитель музыки, долгое время работала в центральном Доме культуры в Судже. Она вспоминает: до недавних пор он представлял собой провинциальный опрятный городок. Когда началась специальная военная операция, жители района сразу объединились - сообща пекли хлеб и булочки для солдат на передовой, сообща стирали им форменные брюки, бушлаты, нательное белье, носки, а затем заботливо паковали в пакеты. "Все друг друга знали, поддерживали. Наверно, такого уже не будет больше. Жалко все это…" - обрывает воспоминания Яна на полуслове. Молодая женщина воспитывает троих детей, и все эти два года параллельно доставляла "гуманитарку" на передовую - возила грузы в военные госпитали, детские дома-интернаты, дома малютки. А полгода назад официально зарегистрировала "Центр поддержки и помощи участников СВО и их семей "Своих не бросаем".
Страшно ли за себя? Конечно. Но любой маршрут в прифронтовую зону тщательно обдумывается, так что чувство обостренной опасности перед всем этим убивающим миром никуда не девается. Но зачастую переживаешь даже не за себя, а за других людей.
- Гнетущее состояние меня охватило в селе Спальном: ребята открывают дверь погреба, а там сидят бабушки, грязные, немытые. Одной из них 82 года. Неуверенно ступает на землю, лицо смято испугом и сразу вскрикивает: "Только не отдавайте меня туда, где стреляют!" При их виде у меня по спине пробежали мурашки. Протягиваю им булочки, так они взяли одну и разделили на троих, настолько привыкли к голоду в эти недели и вынуждены были экономить на продуктах, - говорит Яна.
Спасательная вылазка в занятое противником село Спальное Суджанского района прошла 28 августа на рассвете - тогда удалось вывезти 12 человек. Участником этой операции стал москвич Дмитрий Сафронов, уроженец Курской области. В столице он работал сварщиком волоконно-оптических линий связи, в Спальном жили его родители и бабушка. В течение недели он звонил на номер "112" и все дни слышал короткий ответ: "Сейчас туда не добраться, идут бои". Небольшое село состоит из одной улицы на 100 домов и попасть туда незамеченным действительно невозможно.
- Ходить на работу, как ни в чем не бывало, я не мог и поехал в Курск, чтобы собирать информацию на месте, - рассказывает Дмитрий Сафронов, который еще не отошел от напряжения тех опасных часов. - Мать изредка выходила на связь, старался ее подбадривать, а однажды она говорит: "Дима, мы здесь не одни". Оказывается, у нас на участке разместились украинские военные - операторы БПЛА и артиллеристы. Но, оговорюсь, стариков они не обижали, делились едой, даже спрашивали разрешение попить воды, которую принесли с собой. Они же предупредили, что вскоре начнется обстрел, и после этого родители с бабушкой почти три недели прятались в подвале.
Содержание звонков на "горячую линию" оставалось неизменным, пока один из операторов не подсказала обратиться к волонтерам, которые уже имели опыт эвакуации людей из опасных районов. Так он познакомился с Яной Чайкиной, и после этого раскрутилось последующее колесо событий.
Дмитрий отправился в соседний Беловский район, встретил там своих двух товарищей, которые уже посещали захваченную деревню. Они согласились помочь, но попросили чуть подождать - "проложим маршрут с военными, чтобы свои же не положили на месте".
- В общем, на рассвете вчетвером выдвинулись к селу - идем лесом, чтобы вражеские "птички" не засекли, и тут мой друг натыкается на "лепестки", в голове пронеслась мысль, что операцию провалили, - описывает пережитое Дмитрий. - Затем на краю поля навстречу выходят наши саперы. Было очень жутко, так как тогда не разбирал, кто есть кто, и пропустят ли дальше? Потом захожу в Спальное и не могу его узнать: все выглядело безжизненным. От родного дома уцелели две стены, огонь снарядов разметал фруктовый сад, тут же среди строительных обломков лежали спаленные тела украинских военных, ноздри забивал стойкий трупный запах. Запрыгиваю в погреб - мать жутко обессиленная, отец сидит на полу. Ранее он перенес глубокий инсульт, так и не восстановился. Грузный, весом под 100 килограммов, мы вместе с другом везли его несколько километров в тележке до машины волонтеров.
Дмитрий показывает "памятный трофей" с той эвакуации - фрагмент винта украинского дрона-камикадзе, который назойливо кружил над его головой, пока не рухнул рядом. Черный обломок аппарата он почему-то сунул в карман. "До сих пор не могу поверить, что мне удалось вывести их оттуда живыми", - добавляет он, а затем делает очередной жадный глоток воды. Уж слишком нелегко дался ему этот рассказ. К Судженскому району до сих пор перекрыты все дороги.
В "Центр поддержки и помощи участников СВО и их семей "Своих не бросаем" постоянно стекаются все необходимое для эвакуированных жителей приграничья Курской области. Продукты, постельное белье, полотенца, детское питание, подушки, одеяла и многое другое - все это поступает на склад и разлетается моментально. Люди в спешке покидали свои дома, хватали документы и немного сменной одежды, рассчитывая вскоре вернуться обратно.
- В нашем селе Гирьи Беловского района бои шли прямо на нашей улице, у дочери полностью сгорел дом, посекло осколками всю живность - двух овец и барана, куры разбежались, - рассказывает Ольга Лукьянчикова, которая в этот час пришла на склад за минимальным набором продуктов. - Мы держали большое хозяйство - в семи теплицах выращивали рассаду для всего района. Теперь от них ничего не осталось. Сосед-фермер выпустил в поля несколько сотен коров, потому как рабочие эвакуировались, теперь животные обречены на гибель… И так почти везде. После того, как оттуда выбили украинцев, нам разрешили заезжать, но только на считанные минуты, чтобы собрать вещи, которые можно унести с собой (все равно жаль, если все это сгорит). Дольше находиться опасно. Сейчас живем у родных в Курске.