Попасть туда сейчас непросто, но можно - были бы деньги.
А вот увидеть собственными глазами, каким был снаружи и внутри салон-вагон самого секретного в СССР ученого-физика, научного руководителя КБ-11 Юлия Харитона, деньги не помогут, если у вас не будет специального пропуска в Саров - на строго охраняемую территорию РФЯЦ-ВНИИЭФ, ведущего в России ядерно-оружейного центра.
Вагон 017 и другие вагоны
Мне такой пропуск выдали, а показать вагон и ответить на вопросы про "пассажира N 1" согласился самый компетентный по этой части специалист - Виктор Иванович Лукьянов, создатель и первый директор первого в нашей стране Музея ядерного оружия.
"Вагон-салон академика Ю.Б. Харитона" стал новым объектом показа в стационарной экспозиции музея сравнительно недавно, если учесть, что сам музей открыт в ноябре 1992 года.
- Цельнометаллические купейные вагоны, а именно такой представлен в нашей экспозиции, решили переделать в персональные вагоны для руководителей высокого ранга на рубеже 60-х, - вводит Лукьянов в курс дела еще на перроне. - Их серийно выпускали с 1961 года. Но у Харитона, Курчатова, Кикоина, Арцимовича и других академиков, что отмечены за создание первой атомной бомбы, было право на поездку в таком персональном вагоне с 1949 года. Тогда был один такой вагон на всю Лабораторию N 2. А этот - уже по счету третий. Прежние два износились... Кто износил? Главным образом сам Юлий Борисович и его попутчики. Потому что, когда переехал из Москвы в Саров и создал здесь конструкторское бюро - КБ-11, делиться с кем-то из москвичей было уже не с руки...
В вагоне сразу за купе проводников - кухня.
- Отсюда все и начиналось. Вот здесь, видите, две трубы идут. А топка дровяная или на угле...
Виктор Иванович сокращает комментарии и дает возможность рассмотреть обстановку самим.
- А много ли было сопровождающих? Охрана, горничные, повара?
- Охрана, как правило, - два человека. Они располагались в соседнем купе и несли службу по очереди.
- Это личная охрана академика Харитона - два человека. А другой охраны у этого вагона не предполагалось?
- Насколько знаю, нет. Но был, как правило, второй проводник - мужчина. Потому что физическая сила требовалась: дров наколоть, водой, продуктами в дорогу запастись. При поездке, предположим, в Сибирь, на какой-нибудь химкомбинат, многое требовалось.
- А на железной дороге, по пути следования, знали, что это за вагон? Когда и к какому поезду прицепить, где и как отцепить? Было такое оповещение?
- Те, кому надо, конечно, знали про спецвагон. Но чтобы сказать: "У-у, скоро тут у нас Юлий Борисович Харитон в своем вагоне проследует, приходите-собирайтесь, посмотрим, что это за человек, - подобного, конечно, не было.
Раритеты эпохи
В купе проводников Виктор Лукьянов обращает внимание на характерные и нужные в дороге предметы того времени: электрический фонарь на трех батарейках (мечта мальчишек в 70-е), абсолютный хит того времени - транзисторный радиоприемник ВЭФ-202 (на шести таких же круглых батареях), телефон с крутящимся номерным диском и модной трубкой на вьющемся проводе.
Рядом - настольная лампа и часы-будильник с заводной пружиной или уже на батарейках. И конечно, стопка популярных журналов - сверху "Работница", под ней, возможно, "Огонек", "Крокодил", "Здоровье". С ними в дальней дороге время летело быстрее.
- Когда восстановили вагон и готовили к открытию его внутреннюю экспозицию, коллеги и друзья музея жертвовали из домашних собраний все подходящее, что соответствовало времени. То есть это вещи подлинные, никакого "новодела" или бутафории...
Дошли до рабочего кабинета Юлия Борисовича Харитона - он занимает вместе со спальным местом и санузлом два или три купе. Виктор Лукьянов первым делом показывает кожаный изрядно послуживший портфель.
- Для служебных документов тут должен быть сейф или какой-то запирающийся металлический ящик. Но дизайнер, видимо, подходящего не нашел. А портфель очень похож на тот, в котором я долгое время собирал и хранил особо важные тексты, фотографии, часть фильмов, что на первых порах создавали. Теперь вот он здесь оказался...
Ковер с историей
На переходе от кабинета к общему салону, где проводили совещания и принимали пищу, Виктор Иванович поведал историю о ковре. Или - про ковер с историей.
- Самый первый вагон, что выделили на Лабораторию N 2, был еще дореволюционной постройки, принадлежал кому-то из царской семьи - князю Дмитрию, если не ошибаюсь. Салон-вагон был деревянный, и по всему пространству пол покрывался персидским ковром ручной работы.
Когда вагон свое отслужил и встал вопрос о замене, Юлий Борисович попросил вырезать хотя бы часть из ковра - так, чтобы можно было поместить ее на полу рабочего кабинета в новом вагоне.
- И вот видите, - показывает Лукьянов, куда смотреть, - 1902 год, 9 декабря, это дата изготовления ковра.
- И ногам приятно, - отзываюсь я, - и в то же время шумоизоляция, меньше ощущается стук колес.
В общем салоне, где прямоугольный стол человек на 8-10 и приставные кресла, наша историческая прогулка завершилась.
- Да, это и место совещаний, и столовая одновременно, - согласился с моим невысказанным вопросом Лукьянов. - А где еще собрать людей, специалистов, когда на выезде требуется что-то неотложное детально обсудить и принять решение?
Плита на дровах и проводник Клава
По словам историка Валентина Степашкина, долгое время вагон-салон служил средством сообщения с Москвой и полигонами не только академику Харитону, но и его именитым коллегам - участникам Атомного проекта СССР, включая академиков Игоря Курчатова, Мстислава Келдыша, Михаила Лаврентьева, Якова Зельдовича, Андрея Сахарова. Из ныне здравствующих российских атомщиков спутниками Ю.Б. Харитона в разные годы были Лев Дмитриевич Рябев, Радий Иванович Илькаев, Александр Константинович Чернышев.
- Харитон, Курчатов, Сахаров всегда в дороге сидели, обложившись книгами и рукописями. Андрей Дмитриевич - у себя в купе, а Юлий Борисович предпочитал работать в общем салоне, постоянно возил с собой печатную машинку, - вспоминала бессменная на протяжении 45 лет проводница вагона-салона Клавдия Николаевна Егорова. - На ночь Юлий Борисович перебирался к себе и мог работать еще всю ночь напролет...