Правительство РФ обновило Стратегию развития минерально-сырьевой базы. Что ждут от документа профильные научные учреждения и как складываются их отношения с недропользователями? На эти вопросы ответил директор Хабаровского Федерального исследовательского центра ДВО РАН, член-корреспондент РАН, доктор технических наук Игорь Рассказов.
Игорь Юрьевич, насколько востребованы результаты научных исследований недропользователями Дальнего Востока, в частности, Хабаровского края?
Игорь Рассказов: К сожалению, востребованности науки, особенно фундаментальной, у бизнеса не просматривается, хотя какие-то разработки предприниматели финансируют.
Компаниям интересно то, что уже вышло из лаборатории, доведено до практического использования, апробировано, дешевле и эффективнее западных образцов.
Раньше при прочих равных условиях бизнес всегда выбирал западные технологии. Это наследие необдуманных реформ 1990-х годов, когда считалось: все, что нам нужно, можно купить за рубежом. Сейчас ситуация меняется.
Если брать институты нашего исследовательского центра, то больше всего внебюджетных средств получает Институт горного дела. Во-первых, у него есть интересные, перспективные, нужные бизнесу разработки. Во-вторых, за годы сложились хорошие связи со многими недропользователями, с некоторыми работаем уже десятилетиями. Горняки - народ, знаете ли, очень недоверчивый: если они вас не знают, то маловероятно, что к вам обратятся.
Бизнесом прежде всего востребованы направления, связанные с безопасностью и экологическими требованиями при освоении месторождения и подконтрольные Ростехнадзору, Росприроднадзору. Мы работаем с недропользователями, которые ведут добычу как подземным, так и открытым способом в Приморском, Хабаровском и Забайкальском краях, Якутии, Мурманской области. Их волнуют проблемы устойчивости горных выработок, горного давления. Кому-то надо оценить состояние массива, кому-то - произвести оценку устойчивости бортов и откосов карьера, чтобы исключить обрушения породы. Мы в свою очередь разрабатываем методы и технологии, выполняем всевозможные расчеты, моделируем горнотехнические системы. Изготавливаем приборы, которые расходятся по всей стране и ближнему зарубежью. Конечно, научный институт - это не фабрика и не завод, но десяток-два приборов в год мы продаем.
Еще один аспект, с которым недропользователи обращаются к науке, - эффективность горных работ. Условия работы золотодобывающих компаний становятся все более сложными: нет уже таких богатых месторождений, как раньше, сейчас за каждый грамм металла битва идет. У нас есть перспективные технологии и для рудных, и для россыпных месторождений. С наиболее продвинутыми компаниями мы взаимодействуем. Наши сотрудники разработали хорошие приборы, которые получили высокую оценку недропользователей. К примеру, очень эффективный, высокопроизводительный скрубберный прибор, помогающий отрабатывать месторождения с мелким золотом. Им пользуются артель "Восток" в Хабаровском крае, старатели в Забайкалье.
Есть у нас много технологий, связанных с обогащением рудных месторождений, в основном золота - это сейчас самое востребованное недропользователями полезное ископаемое. Хотя и оловянная отрасль немножко задышала - возобновились работы на оловорудных месторождениях в Хабаровском крае.
В июле правительство утвердило обновленную Стратегию развития минерально-сырьевой базы до 2050 года. Там названы стратегические виды минерального сырья. И, кроме золота, их очень много - вольфрам, свинец, цинк, и все они есть на территории Дальнего Востока, в частности, Хабаровского края. Так что внимание надо уделять не только месторождениям драгоценных металлов, но и другим видам полезных ископаемых.
В целевом сценарии Стратегии, которую вы упомянули, записано "планируется открыть новые крупные месторождения, в том числе в Арктике и на Дальнем Востоке". Как можно запланировать открытие? Нужен, допустим, цинк - и срочно находим залежи?
Игорь Рассказов: Геологи за многие годы, в том числе в советский период, сформировали очень большие заделы. Построены разномасштабные геологические карты разного назначения. В целом вся страна более или менее этим картированием покрыта. Это первый фактор. А второй заключается в том, что перспективные участки недр опоискованы, пусть и не так глубоко. Определены районы, даны прогнозы по полезным ископаемым. И можно составить некоторое представление, где что лежит.
Но чтобы участок стал месторождением, надо эти прогнозные запасы как следует изучить - пробурить скважины, пройти выработки, подключить геологическую науку. А потом поставить на баланс запасы, готовые к разработке. Тогда можно говорить, что месторождение подготовлено к эксплуатации.
Чтобы из прогнозных запасов получилось среднее (о крупном уже не говорю) месторождение, требуются очень большие инвестиции - миллиардные, и время - от пяти до десяти лет.
На ваш взгляд, какие месторождения в Хабаровском крае будут активно разрабатывать в ближайшие годы?
Игорь Рассказов: Практически запущена первая очередь золото-медно-порфирового Малмыжского месторождения в Нанайском районе. Правда, оно было известно еще в советское время. Его пытались разрабатывать разные организации, и только Русская медная компания довела дело до логического завершения, что потребовало колоссальных инвестиций и времени.
Есть на Понийской площади и другое месторождение, похожее на Малмыж. Им занимаются компании, но нужно время, чтобы оно "заиграло" и начало приносить поступления в бюджет Хабаровского края.
Это из крупных месторождений. Что касается средних и мелких, активно работает "Полиметалл". Входящие в него Кутынская горно-геологическая компания и ООО "Светлое" осваивают золоторудные месторождений Кутын в Тугуро-Чумиканском и Светлое в Охотском районах. Работают на территории края и другие компании.
Ваши коллеги из магаданского СВКНИИ утверждают, что резерв легкооткрываемых месторождений иссяк во всем мире. "Все, что можно было найти, идя по горам с лупой и молотком, уже найдено", - сказали они в интервью. Какие методы применяют сейчас при поиске залежей?
Игорь Рассказов: Ряд научных учреждений больше ориентируется на фундаментальные исследования, нежели на прикладные. А вот горнодобывающие компании "заточены" на исследования непосредственно на объектах, в поле. У некоторых из них оснащенность лучше, используются спутниковые данные, современные приборы и оборудование. Но все это, как правило, иностранного производства, в том числе и программное обеспечение. Micromine, Surpac, Datamine - австралийские, канадские и прочие зарубежные программные продукты. При том, что в России подобное ПО делалось, но компании от него отмахивались. Например, коллеги из Горного института Кольского научного центра РАН разработали прекрасный программный комплекс MineFrame, позволяющий моделировать месторождение на стадии изучения недр, а также создавать цифровые двойники горнотехнических систем на стадии разработки полезных ископаемых. Правда, сейчас к этой разработке компании проявляют большой интерес - санкции подтолкнули.
Что, на ваш взгляд, мешает сегодня развитию геологической науки?
Игорь Рассказов: Главная проблема - это потерянные кадры. Сейчас основную часть специалистов-геологов составляют люди, подготовленные еще в советское время. С одной стороны, это хорошо: они получили классное образование. Но с другой - они все предпенсионного возраста, и это скоро больно ударит по отрасли.
Вторая проблема - финансирование геологоразведки. Прежде в Хабаровском крае было семь крупных экспедиций - Таежная, Геологосъемочная и другие. Сейчас осталась одна "Дальгеофизика". В советское время были ассигнования, и работы проводились постоянно, на различных участках, разные виды полезных ископаемых ставили на государственный баланс. Сейчас инвестиции снизились на порядки, через территориальные структуры министерства природных ресурсов приходит 200-300 миллионов рублей в год. На эти деньги можно один-два объекта поизучать, да и то не до конца.
Сейчас геологоразведку в основном ведет бизнес, но делает только то, что ему требуется. Вот нужно золото, он только им и занимается. В принципе это нормально, но когда в организации геологоразведки участвовало государство, процесс был системным.
Хорошо, что появилась Стратегия развития минерально-сырьевой базы, теперь ждем программы по ее реализации. Государство должно дать нам инструментарий для достижения стратегических целей, и мы готовы по мере возможностей участвовать в этом.