Продюсером "Эль Русо" стала Наталья Мокрицкая - один из самых заметных профессионалов российской киноиндустрии. В ее портфолио - "Страна хороших деточек" Ольги Каптур, "Кино про Алексеева" Михаила Сегала, "Битва за Севастополь" Сергея Мокрицкого, "Класс коррекции" и "Зоология" Ивана Твердовского и многие другие. Также Наталья Мокрицкая является программным директором кинофестиваля "Зимний" и генеральным продюсером кинофестиваля FERRUM (Железноводск).
Мы встретились с Натальей, чтобы поговорить о том, почему хорошие сценарии сегодня - большая редкость и чем русские кинематографисты отличаются от своих зарубежных коллег.
Наталья, как появилась идея снимать сериал в Аргентине? И почему именно там?
Наталья Мокрицкая: В свое время Министерство культуры поддерживало большое количество недель российского кино в мире. Мы летали в Южную Африку, Бразилию, Сербию - и Аргентину. И эти поездки были важны, потому что давали возможность познакомиться с кинематографистами разных стран. Когда же мы приехали в Аргентину, стало ясно, что там нужно снимать кино. Потому что, с одной стороны, у них потрясающие локации, а с другой - развитая киноиндустрия (в том числе и сериальное движение): у них хорошие продакшены, отличные специалисты и т. д. Я стала думать о проекте, который можно было бы там запустить - и в итоге появился "Эль Русо", который мы начали снимать в 2022-м.
Но, если не ошибаюсь, съемки оказались не такими уж и простыми.
Наталья Мокрицкая: Да, все было не так радужно, как нам бы хотелось. Знаете, мы считаем себя ленивыми, но это не так. Русские кинематографисты - одни из самых трудолюбивых в мире. Аргентинцы работают только восемь часов в день, включая обед; а обед для них - это святое. Никогда, ни при каких условиях они не выйдут на работу в субботу и воскресенье. То есть они, конечно, преданы кино, но не так фанатично, как мы: они не вкалывают на съемочной площадке с такой творческой отдачей и страстью, как наши ребята. Глядя на них, я еще больше зауважала российских кинематографистов.
А если пять дней в неделю льет дождь, а солнце только в субботу?
Наталья Мокрицкая: Значит, съемок не будет. Если же в кадре ночь или вечер, надо учитывать, что смена в любом случае продлится не более восьми часов. Тогда как у нас рабочий день 12 часов, это прописано во всех профессиональных договорах. Плюс переработки, которые в Аргентине попросту невозможны. И дело не в деньгах: аргентинцы считают, что не должны тратить всю жизнь на работу.
Без казусов, наверное, тоже не обошлось?
Наталья Мокрицкая: Конечно. Аргентина - другой край мира. Там солнце встает на западе, а не на востоке. Но мы и наша операторская группа поняли это только на второй день: когда начали выстраивать свет с определенной логикой - а логика оказалась обратная.
Наталья, еще лет десять назад у нас начались разговоры о том, что копродукция может дать серьезный толчок для развития нашей киноиндустрии. Что думаете вы, поработав в таком проекте?
Наталья Мокрицкая: Копродукция подразумевает обоюдный вклад в бюджет, чего в нашем случае не было. Поэтому "Эль Русо" не является копродукцией в чистом виде. Мы сотрудничали с известным - и очень профессиональным! - продакшеном, но тратили свои деньги. К сожалению, могу сказать, что аргентинцы пока не готовы вкладываться в российские проекты. Хотя мы снимали на испанском языке и в реальных локациях.
Деревни староверов не выдумка? Они действительно существуют?
Наталья Мокрицкая: Не выдумка, таких общин много - в Аргентине, Уругвае, Бразилии. Некоторые из них основаны в XVIII веке. Наша более молодая: мы показываем потомков тех староверов, которые сначала бежали в Харбин, а потом в Аргентину - в начале XX века. Они сохранили уклад, речь, одежду, культуру и т.д. И лучшие наши качества. Например, они до сих пор живут по принципу "сам погибай, а товарища выручай". А еще они очень верующие, честные и трудолюбивые: вкалывают от зари до зари. И зарабатывают больше, чем в среднем по стране, потому что умные и практичные.
Давайте вернемся к вопросу копродукции. Оправданы ли надежды, которые на нее возлагались?
Наталья Мокрицкая: Будущее у копродукции, безусловно, есть. Другое дело, что пока зарубежные продакшены относятся к нам как к денежным донорам: деньги на проекты вынуждены давать мы, а не наоборот.
А если взять какие-то другие страны? Китай, например?
Наталья Мокрицкая: Там тоже не очень просто: у китайцев совершенно другой менталитет, другая культура. Я лично сделала несколько попыток, мы даже проект там запускали - не получается. Слишком разный культурный багаж, разное понимание кинопроизводства. Аргентина нам ближе.
Как бы то ни было, хотя действие "Эль Русо" территориально происходит в Аргентине, сразу понятно, что речь в сериале пойдет вовсе не о жителях Латинской Америки…
Наталья Мокрицкая: Конечно, мы же снимали кино исключительно о русских людях: наши персонажи говорят по-русски (хотя испанская речь в кадре тоже звучит) и пытаются решить те проблемы, которые знакомы нам всем. Например, о том, как остаться русским, живя в другой стране. Ведь русский человек всегда остается русским - и с первого взгляда узнает своего соотечественника за границей. Причем не важно, как мы друг к другу относимся и что друг про друга думаем: если наш соотечественник попадает в беду, мы все кидаемся ему на выручку.
В центре "Эль Русо" - сложный и неоднозначный герой, в багаже которого огромный ворох проблем, вплоть до ментальных. И это идет вразрез с сериальными тенденциями сегодняшнего дня: истории становятся понятнее и проще, сюжеты беззубее, главные персонажи превращаются в красавцев без страха и упрека…
Наталья Мокрицкая: Наша кинокомпания "Новые люди" пришла в сериальный мир из кино: до этого мы занимались только полными метрами (исключение - мини-сериал "Битва за Севастополь", но мы снимали его одновременно с фильмом). "Эль Русо" я тоже считаю именно кинопроектом: недаром нас пригласили на фестиваль "Окно в Европу", где 32 года показывали только фильмы (значит, киношная направленность в "Эль Русо" чувствуется). Так что визуальная составляющая и уровень проблематики у нас как в настоящем большом кино.
И наш герой сложный именно поэтому. Я вообще считаю, что он должен вызывать разные эмоции. В первых двух сериях персонаж Семёна Серзина откровенно отрицательный: он полицейский, он злой, он представитель "ада" Буэнос-Айреса.
Да, но как только мы решаем, что перед нами монстр, этот выходец из преисподней бросается кормить бездомного котенка…
Наталья Мокрицкая: Ну, он же русский, он же не может не любить котят! Тем не менее он принадлежит так называемому "темному миру" - это мир города, наркотиков, крови, предательства, обмана и т. д. Ему противопоставлен мир "райский" - это русская деревня староверов. Она снята иначе, там другой свет, другой визуальный ряд. И рано или поздно герою придется выбирать один из этих миров.
Наталья, вы привозили "Эль Русо" на фестиваль сериалов "Пилот", видели работы коллег. Что думаете по поводу российского сериалостроения в целом?
Наталья Мокрицкая: Проектов много, они разные, но очень хочется, чтобы неубедительных сценариев было меньше. Я не говорю, что в "Эль Русо" все идеально, но, когда я смотрю некоторые проекты, мне начинает казаться, что люди выходили на площадку с откровенно сырым материалом, надеясь, что режиссерские уловки и монтаж как-то смогут спасти ситуацию. Плюс не очень оригинальная проблематика. Так что основная загвоздка сегодня - это драматургия.
И я могу объяснить, почему так происходит. Не так давно мы обсуждали с коллегами причины смерти знаменитой "Ленинградской школы" (под этим термином подразумевают авторов, работающих на "Ленфильме" в конце 1970-х-80х гг. - Прим. ред.). Но ее расцвет пришелся на период, когда были всем понятные правила игры, проверенные временем. Они устоялись за предыдущие полвека. А когда эти правила стали ломаться, школа умерла.
Сегодня мы должны сформулировать для себя новые принципы стремительно меняющейся жизни.
На сценарный голод наши кинематографисты хором жалуются уже много лет. При этом на сценаристов учат практически на каждом шагу…
Наталья Мокрицкая: Так научить же нельзя. Мне, например, не всегда легко общаться со сценаристами. У нас с ними разный уровень ассоциаций. И не потому что я такая умная. А потому что насмотренность и начитанность у современных молодых сценаристов довольно низкая. И это основная беда. Всему остальному можно научить за три лекции. Рассказать про поэтику Аристотеля, трехактную систему и 36 драматических ситуаций. Но выход не в этом.
Литература, серьезное гуманитарное образование - вот что нас спасет. Плюс нужно переосмысливать нашу великую драматургию. Из нее надо черпать. Ведь за двести лет люди практически не изменились: мы такие же, какими были в XIX веке.
Но драматургия XIX века не состыковывается с современным киноязыком. Сегодня другой темпоритм, динамика, иная подача материала…
Наталья Мокрицкая: Возможно. Но нравственная проблематика в той драматургии уже заложена. И она по-прежнему актуальна.
Наталья, раз уж мы заговорили о сложностях современного кинообразования, не могу не спросить по поводу форума киношкол, который проходит на вашем фестивале "Зимний". Как он появился?
Наталья Мокрицкая: Когда я работала в Москино, мы много сотрудничали с Киноколледжем № 40 (он же Московская международная киношкола. - Прим. ред.). Это одно из лучших образовательных учреждений страны в сфере кино. И я, начав с ним работать, стала изучать опыт других киношкол. В Москве их более двадцати, и они очень приличные. На разный вкус и разный кошелек. Хотя учиться снимать кино в любом случае - это удовольствие дорогое, да и выдержать учебу могут не все. Но при этом я считаю, что для кинодраматурга лучше получить классическое гуманитарное образование: филфак, журфак и т. д. К примеру, я знаю несколько очень приличных драматургов, которые просто закончили филфак.
Нет ли идеи перевести форум на конкурсные рельсы? Устроить "Битву киношкол"?
Наталья Мокрицкая: Все киношколы слишком разные, поэтому переводить форум на конкурсную основу не так-то легко. Одни показывают коммерческое кино, другие - авторское. Плюс везде свои мастера, свои подходы к обучению. Нельзя сравнивать быка и орла.
К тому же конкурсов короткого метра достаточно много. А наш форум - что-то вроде дня открытых дверей. Любой абитуриент может прийти и понять, какая киношкола ему ближе. У кого он хочет учиться: у Жоры Крыжовникова, Владимира Котта или Владимира Хотиненко? Другими словами, мы даем возможность молодым людям "найти своих".
Если кто-то из выпускников этих киношкол придет к вам с интересным проектом - возьметесь?
Наталья Мокрицкая: Конечно, я очень люблю работать с дебютантами. Я их направляю, и они меня слушаются.
Кстати, идеальный продюсер в вашем понимании - кто он? Учитель-наставник или просто организатор производства?
Наталья Мокрицкая: Обеспечивают кинопроизводство исполнительные продюсеры (или бухгалтера кино, как я их называю). Это не моя история. Заказывать краны я не умею. Для меня продюсер - это человек, который придумывает кино и ведет его от начала и до конца. Ведет идеологически, нравственно, морально. Хотя и материально, конечно, тоже.
А если проект дорогой? Надо ли идти по пути упрощения? (сокращать количество персонажей, локаций?)
Наталья Мокрицкая: Нет, для меня важны только смыслы. Более того: проект находит на себя деньги сам. Если он дорогой, но хороший, он в любом случае соберет нужную сумму денег. Так было всегда. Поэтому меня не волнует замах, меня волнует смысл. И если этот смысл заложен в сценарии и с режиссером мы на одной волне, то все сложится.