О том, какую роль сыграли русские в европейском движении Сопротивления, почему советские граждане пользовались среди французских коллег непререкаемым авторитетом и как реагировала на их действия верхушка Третьего рейха хочется рассказать в этом очерке.
Начну с того, что даже само название La Résistance, то есть Сопротивление, придумал выходец из России. Именно так называлась нелегальная газета, которую в 1940-1941 гг. издавал уроженец Санкт-Петербурга Борис Владимирович Вильде - лингвист, антрополог, сотрудник парижского Музея человека. Он покинул Россию в возрасте 11 лет - его мать эмигрировала в Эстонию. Впоследствии он осел во Франции, получил гражданство, а в 1939 г., как и положено добросовестному французскому гражданину, отправился на фронт. Та война для французской армии была, как известно, недолгой и в общем бесславной. Вильде тогда не повезло - в одном из первых сражений он попал в плен. Для многих это стало бы концом. Для Вильде - только началом. В июле 1940 г., то есть примерно в те дни, когда французский коллаборационист № 1 маршал Филипп Петен вступал в должность главы марионеточного "правительства Виши", русский эмигрант бежит из немецкого лагеря, чтобы спасать Францию. На пару со своим русским товарищем из Музея человека, антропологом Анатолием Левицким он создаёт одну из первых групп Сопротивления. И приступает к изданию одноимённой газеты. О том, чем она стала для французов, рассказывал потом один из редакторов первого номера Клод Авелин: "В простых листочках, отпечатанных на ротаторе с двух сторон, не было ничего особенного внешне, но они имели название "Сопротивление". В этом заключалась сила прекрасного слова, прекрасного безумия, прекрасной страсти..." Кстати, настоящее имя Клода Авелина - Евгений Авцин. Его родители тоже выходцы из России.
Поскольку в группу Вильде вошли его коллеги - научные сотрудники антропологического филиала Парижского музея естествознания, она получила название "Сеть Музея человека". Группа успела сделать очень много - на её счету газета, агитация, сбор стратегических данных, спасение евреев, переправка добровольцев в нейтральные страны… Но существовала "Сеть Музея человека" меньше года - сказалось отсутствие профессиональных навыков конспиративной работы. Зато в избытке было жертвенности, чисто русской готовности "положить душу свою за други своя". Когда стало ясно, что гестапо взялось за расследование деятельности группы, Борис Вильде скрылся в Марселе. Но, узнав об арестах товарищей, он вернулся в Париж, чтобы взять вину на себя и добиться их освобождения. Тщетно. 23 февраля 1942 г., после почти годового заключения, Вильде и его товарищи были расстреляны.
Вообще жертвенность, наряду с дерзостью и авантюризмом, - отличительные черты русских участников европейского Сопротивления. В том же 1942 г., недели за три до казни членов "Сети Музея человека", в Бельгии было написано такое вот письмо: "Китик и Вадим, мои любимые мальчики! Наш Господь призывает меня на небеса, и я не могу ослушаться…" Автор письма - Марина Марутаева, дочь русского эмигранта, капитана Александра Шафрова и жена Юрия Марутаева, "красного невозвращенца". Адресаты - её сыновья, семилетний Никита и Вадим, которому исполнилось четыре годика. На следующий день Марину, невзирая на просьбы королевы Бельгии Елизаветы о помиловании, гильотинируют по личному требованию Гитлера. Он счёл расстрел матери двух маленьких детей "слишком гуманным видом наказания". Чем же русская женщина, которую называют "бельгийской Жанной д"Арк", так насолила "фюреру германской нации"?
С тех самых пор, как нацисты оккупировали Бельгию, Марина возмущалась покорностью местного населения. Нет, в Бельгии тоже были партизаны - Марутаевы сразу вступили в движение Сопротивления, собирали секретную информацию о замыслах немцев и передавали её бельгийским отрядам. Но Марине этого было мало. С августа 1941 г. она начинает действовать самостоятельно - поджигает цистерны с горючим, устанавливает ряд заграждений на дорогах и даже нападает на двух немецких мотоциклистов. Однако и это ей кажется недостаточным: "Неужели во всём Брюсселе не найдётся человек, который бы совершил диверсию или убил хотя бы одного немца? Это послужит толчком для многих", - думала она.
И вот, 8 декабря 1941 г., в Брюсселе совершается один из первых, реальных актов возмездия оккупантам. В центре города, на площади Порт-де-Намюр, около здания военной комендатуры на глазах у нацистской охраны некая женщина достаёт нож и одним ударом отправляет к праотцам заместителя германского военного коменданта майора Крюге. Более того - женщине удаётся скрыться, да так, что не найти и следов…
О том, что это совершила Марина Марутаева, не знала даже её семья. В 2019 году в процессе создания фильма "Без срока давности. Свои среди чужих" удалось побеседовать с сыном Марины Марутаевой Вадимом: "Никто не знал, кто это сделал. Например, мой отец и не догадывался, что его жена признается в совершении этого акта". Но стоило ли ей признаваться? По словам Вадима Марутаева, его мать не могла поступить иначе: "Немцы взяли 60 заложников из среды бельгийской, в частности, брюссельской буржуазии. В газетах появились объявления, дающие виновным один месяц, чтобы сознаться. В противном случае заложников расстреляют". Самое интересное, что поначалу Марине в комендатуре не поверили: "Там решили, что она не в себе и выставили её вон. Сказали не говорить глупостей и возвращаться домой". Тогда она совершила невероятный поступок - достала нож и ударила им в сердце другого немца, капитана из охраны комендатуры…
Княгиня Вики´ Оболенская - вот еще одна наша соотечественница и, пожалуй, самая известная русская участница французского Сопротивления. Она занималась сбором и передачей информации. Это были стратегически важные данные, которые ждали в Лондоне, где генерал де Голль готовил освобождение страны от оккупантов. Оболенская была не просто курьером или машинисткой, как это часто бывало с женщинами, она была ни много ни мало генеральным секретарем известной подпольной организации.
Вера Оболенская (Вики - это её подпольное имя) - фигура интригующая. Жизнь её начиналась как сказка, а закончилась как героический эпос: манекенщица вдруг стала невероятной героиней Сопротивления и закончила свои дни на плахе.
Дочери бакинского вице-губернатора Вере Макаровой было 9 лет, когда её увезли во Францию. А уже в 19 она вышла замуж за князя Николая Оболенского. Её красоту оценил парижский подиум. В 1920-е годы в мире моды царили русский стиль и парижский шик. Многие русские аристократки становились манекенщицами. Англичане и американцы, приезжавшие в Париж за одеждой, мечтали одеваться, как эти русские женщины. Коко Шанель охотно сотрудничала с русскими аристократками: в них не было вульгарности, которая, по её мнению, портит любое платье.
Вера Макарова поступила в русский Дом моды "Миеб", основанный бывшей фрейлиной русской императрицы Елизаветой Гойнинген-Гюйс. Там её поручили заботам опытной манекенщицы Софьи Носович. Софка, как её запросто называли, во время гражданской войны была сестрой милосердия в армии Врангеля, попала в плен, бежала и добралась до Парижа, сумела выжить после туберкулеза, рака и ампутации груди, и неплохо устроиться в новой жизни. Девушки стали подругами.
Но манекенщицей Вера пробыла недолго. Она познакомилась с одной из клиенток - женой успешного предпринимателя Жака Артюи. Ему нужен был секретарь со знанием английского и немецкого. Вера подходила как нельзя лучше. Ветеран Первой мировой войны, Артюи был идеологом одной из правых патриотических партий. В свои 46 лет он пошёл добровольцем на фронт, а когда Франция капитулировала, создал тайное общество под названием "Гражданская и военная организация" для подготовки к общему военному восстанию. Вскоре, он предложил Вере участвовать в этом опасном деле. Она, не раздумывая, согласилась.
Организация, которую создал Артюи с помощью Вики, состояла преимущественно из людей, принадлежавших к высшему сословию страны, что давало им возможность получать важные сведения. Члены тайного общества занимались агитационной и разведывательной деятельностью, освобождали английских и французских военнопленных, добывали оружие и готовили резервистов на случай перехода к активным боевым действиям.
Когда, в 1942 году Артюи арестовали, а позже расстреляли в концлагере, новым лидером организации стал полковник Альфред Туни́, а Вики заняла пост генерального секретаря. Роль Оболенской в организации была очень весомой: через неё шли все контакты, Вики держала в голове более 400 адресов и фамилий. Она собрала огромное количество разведывательной информации, которая помогла осуществить знаменитую высадку союзников в Нормандии.
Организация Вики Оболенской провалилась случайно. Один из французских участников группы, Ролан Фаржон, был задержан немецкой полицией. У него в кармане нашли телефонный счёт. По этому счёту немцы вычислили квартиру, а придя туда, обнаружили оружие. Более того, дома у связного немцы нашли тетрадь с адресами явок. И таким образом вышли на Оболенскую.
17 декабря 1943 года, Вики пришла на квартиру Софьи Носович, чтобы предупредить о возможном провале. В этот момент раздался стук в дверь.Носович пошла открывать дверь и оказалась перед наведённым на неё пистолетом. Это был сотрудник гестапо. Когда Вики попыталась уйти, он вырвал у неё сумочку, нашёл удостоверение личности и сказал: "Ага, мы поймали настоящую княгиню".
Вики с Софкой вывели во двор скованными одной парой наручников. Оболенская и тут не растерялась. Увидев знакомую русскую женщину, она подняла руки и запела: "Сегодня ночью тёмною сковала нас судьба". Женщина поняла, что их арестовали и дала знать об этом мужу Вики Николаю Оболенскому. Его тоже арестовали и отправили в концлагерь Бухенвальд.
А Вики, после высадки союзников в Нормандии в июле 1944 года перевели в Берлин в тюрьму Плётцензее. Гитлеровцам так и не удалось добиться от неё нужной информации. Ей предлагали сотрудничать, говорили: вы будете с нами против большевиков. Но она неизменно отвечала: "Нет, я русская, и останусь русской".
После вынесения смертного приговора, Вики Оболенской предложили написать прошение о помиловании. Носович, измученная пытками, подписала такое прошение, и смертный приговор ей заменили на концлагерь.
4 августа 1944 года Вики Оболенскую гильотинировали в тюрьме Плётцензее.
Когда храбрость и жертвенность, ненависть к захватчикам и сообразительность русских участников Сопротивления сочетались с их профессиональным умением вести бой, для гитлеровцев и вовсе наступали чёрные дни.
Директор Службы внешней разведки РФ Сергей Евгеньевич Нарышкин во время беседы, которую мы проводили в ходе съёмок ранее упомянутого фильма, рассуждая о роли наших соотечественников в движении Сопротивления, в частности, мне сказал: "...Иностранцы с надеждой слушали сообщения о том, что происходит на Восточном фронте. И в этом смысле они даже смотрели на наших граждан, участников отрядов Сопротивления, как на представителей страны-освободителя. И поэтому авторитет русских, советских граждан, бойцов Сопротивления был очень-очень высок".
Самым ярким представителем этой когорты советских военнопленных, был лейтенант РККА Василий Порик, попавший в плен израненным, - его рота прикрывала отход дивизии в сражении под Уманью. Попав во французский лагерь Бомон, где заключенные работали по 12 часов в шахтах, Василий проявил самые лучшие качества русского офицера. В начале - расчётливость и военную смекалку. Войдя в доверие и став "обер-капо", то есть лагерным старостой, он сумел убедить начальство, что "ударников производства" надо кормить получше и поощрять однодневными отпусками на волю. Надо ли говорить, что этими "ударниками" были члены созданного Пориком отряда Сопротивления имени Чапаева? И свои увольнительные, члены этого отряда использовали весьма оригинально - за три месяца ими было пущено под откос 13 поездов, уничтожено 170 вагонов, из них 48 с танками и орудиями, сожжено 5 военных складов и 20 военных грузовиков. Немцы потеряли более тысячи человек, не подозревая, что всё это сделали заключённые лагеря Бомон. В один прекрасный день, эсэсовцы из охраны лагеря были перебиты - так отряд Порика вышел на оперативный простор и стал самостоятельной боевой единицей. Это привело в бешенство самого Генриха Гиммлера, который назначил за голову Порика награду в 2 миллиона франков.
Среди характерных качеств русских называют волю к жизни и к победе. Василий обладал этими качествами в полной мере. В окрестностях города Дрокура, он и два его товарища приняли неравный бой с ротой немцев. Порик вторично попал в плен. Чтобы он не убежал, ему прострелили обе ноги. Было это в крепости Сен-Никез, славившейся тем, что за 600 лет оттуда не смог убежать ни один узник. Василий, скорее всего, про это не знал и сломал "славную традицию". Он зубами (!) вытащил из стены гвоздь, которым для начала расковал кандалы. А потом, дождавшись, когда надзиратель склонится над "мёртвым русским", этим же гвоздём ударил немца в висок. Потом, перерезав ему горло его же кинжалом, уложил труп на нары, выломал окно и по верёвке, сделанной из нарезанной простыни, спустился в крепостной ров. Когда стемнело, пополз искать спасения. Его приютила семья шахтёров, которые знали Порика. В те годы, шахтёры департамента Па-де-Кале говорили: "Двести таких ребят, как этот русский, и фашистов не было бы во Франции!"
Но даже один Порик, из которого извлекли 4 пули, сумел навести среди оккупантов такого шороху, от которого те долго не могли опомниться. 14 июля 1944 г., в День взятия Бастилии, в городке Сен-ан-Гоэле внезапно появился небольшой отряд в форме РККА. Его командир произнёс перед французами праздничную речь. Её основной лейтмотив - "Смерть немецким оккупантам", а потом приказал развернуть красное советское знамя и начать парад. Немцы такую лихость спустить Порику, конечно же, не могли. Через неделю он был схвачен и сразу же расстрелян. Ему исполнилось только 24 года. Спустя 40 лет, Василий Порик будет удостоен звания Героя Советского Союза - единственный из всех русских участников французского Сопротивления.
Если уж по чести, то героями там были все - и русские эмигранты, и советские военнопленные. В годы Второй мировой войны, наши соотечественники плечом к плечу сражались против немецко-фашистских орд - общего страшного врага. И победили, показав всему миру, что такое русский характер.