Все оперы Моцарта, и особенно те, что составляют трилогию, созданную зальцбургским гением на либретто итальянца Лоренцо да Понте, это по сути многословные философские притчи с моралите в финале, завернутые в маркизет комизма и розыгрыша. Речь о "Свадьбе Фигаро", "Дон Жуане" и завершающем опусе великое театральное трио "Так поступают все женщины?". В оперном мире даже считается, что за эти оперы отваживаются браться лишь самые отчаянные режиссеры - "самоубийцы". Но как заметил худрук Нижегородской оперы Алексей Трифонов, этот опус, даже оригинальное название которого COSI FAN TUTTE, трудно точно перевести на русский, "должен быть в репертуаре каждого уважающего себя театра".
На первый взгляд, в либретто все просто: есть полдюжины героев, как их должно быть и в классической опере-сериа. Три яркие пары: два дуэта влюбленных - Гульельмо + Фьордилиджи и Феррандо + Дорабелла, а также еще два персонажа, без которых действие никогда бы не получило развития: старый философ Альфонсо, человек, который и задумал всю интригу, и его пособница, служанка девушек, Деспина. И далее история разворачивается так, что выстраиваются неизбежные треугольники любви и ревности.
Ради воплощения фривольного сюжета в спектакле иногда проскакивает грубая буффонада "ниже пояса", но много и обаятельных, хорошо отрепетированных экспромтов - настолько естественных, что они смотрятся, как незапланированный сценический инцидент. Режиссерская работа насыщена мелкими деталями взаимодействия героев, которые впечатляют.
В спектакле все происходит в современном мире. Будучи серыми в прямом и переносном смыслах людьми, от реальности офисной жизни (прекрасная сценографическая работа художника) они прячутся в придуманном виртуальном пространстве, где можно быть кем угодно, но при этом практически полностью утратив способность замечать и слышать друг друга. И благодаря разным препятствиям сюжета они начинают постепенно и даже болезненно постигать роскошь человеческого общения ради умения любить и быть настоящими.
Любая партитура Моцарта - серьезнейший экзамен на владение вокальной техникой и стилистическую чуткость. А в Нижнем Новгороде, где представление идет почти без купюр, на долю певцов выпадает немало самых разных испытаний. Фьордилиджи - сложнейшая партия, в наибольшей степени требующая незаурядного дарования и мастерства, была отдана двум примадоннам театра Надежде Павловой и Венере Гимадиевой. Кажется, что предлагаемый образ для Павловой озабоченной чиновницы стал камнем преткновения, отчего пение местами было избыточно агрессивным. Гимадиева же, наоборот, сохраняла личную элегантность и мягкость и подарила своей героине красивый, насыщенный и благородно ровного звучания голос.
Яна Дьякова - обладательница поистине моцартовского светлого и подвижного меццо. Но партия Дорабеллы далась молодой певице с небольшими потерями, видимо, связанными с пока еще недостаточной выносливостью голоса. В то время как вышедшая во втором составе более опытная и титулованная Наталия Ляскова была практически безупречна.
Деспина Елены Сизовой большее сосредоточение на актерском перевоплощении без особых вокальных достижений. А вот ее визави Анастасия Джилас одновременно явила и артистическую одаренность, и стилистическую точность. Исполнители теноровой партии Феррандо (Борис Степанов и Сергей Годин) с яркими голосами немного терпкого звучания были подобающе темпераментны, но музыкантски не всегда точны, особенно в фирменных моцартовских пассажах, испытывающих певцов на профессиональную прочность. Диаметрально разными по образу и пению оказался Гульельмо у немного флегматичного и слишком респектабельного для предлагаемых обстоятельств Константина Сучкова и неугомонного ловкача и придумщика Александра Миминошвили, умеющего привнести в пение то "хулиганство", что приходится как нельзя кстати, когда его обманутый герой рвет и мечет в ярости. По режиссерской воле Дон Альфонсо (Александр Воронов и Сергей Теленков) обошлись без вокальной яркости и держались подчеркнуто статично на фоне остальных героев, дабы не нарушить драматургический баланс характеров.
А вот ритмическая и динамическая несогласованность в ансамблях на протяжении всех двух премьерных спектаклей то и дело проскакивала. Несмотря на видимые старания дирижера поддержать солистов и магическое звучание, раскрывающее то внутреннее состояние героев, что не демонстрировалось на сцене.
В момент почти финального фантасмагорического застолья в донжуанском стиле выясняется, что нравоучительная игра закончена. У всех героев оказывается есть настоящие имена: Дмитрий Александрович, Дина, Даша, Федя, Гоша, Фира, а не те никнеймы, что придумали да Понте и Моцарт... И всем очеловеченным персонажам неожиданно открывается красивейший реальный пейзаж слияния Оки и Волги через стеклянный задник сцены - архитектурный козырь концертного Пакгауза.