"Основная часть прироста удаленной работы, спровоцированного пандемией, отыграна назад", - сообщили в Центре трудовых исследований НИУ ВШЭ.
Ученые констатировали, что в России стимулы к внедрению дистанционной занятости оказались не слишком сильными. Однако они отметили, что новая форма занятости была хорошо освоена рынком труда и при необходимости, к примеру, при возникновении схожей эпидемической ситуации, долю удаленки можно увеличить в разы в самые короткие сроки.
На дистанте трудится сейчас примерно 1 млн человек, что составляет чуть более 1% от общей численности занятых, свидетельствуют данные НИУ ВШЭ. Из них 35-45% работают полностью удаленно, а 55-65% в смешанном режиме. ВШЭ дает довольно скромную оценку удаленной занятости, в SuperJob посчитали, что доля компаний, в которых треть и более сотрудников работает из дома, составляет 4%, а летом их количество увеличивается до 11%.
К удаленке много претензий как со стороны руководителей, так и со стороны сотрудников.
Руководители уверены, что подчиненные, которые находятся дома, недорабатывают: занимаются личными делами вместо того, чтобы выполнять свои обязанности. "Ряд исследований подтверждает снижение производительности труда в онлайн-формате, вплоть до 33%", - говорит Светлана Демидова, доцент кафедры общественных финансов Финансового факультета Финансового университета при правительстве РФ.
Сотрудники, со своей стороны, отмечают, что работодатели давят и требуют выполнения работы как в рабочее, так и в нерабочее время. А также признаются, что объемы работы на удаленке выросли, ведь руководители считают, что у сотрудников появилось слишком много свободного времени.
Если первое время работники видели в удаленке сплошные плюсы, то спустя несколько лет сформировался целый комплекс претензий к этому формату.
Больше половины отмечает, что они чувствуют свою изолированность от коллектива, отсутствие чувства командной работы. Руководителям на удаленке сложнее понять вовлеченность человека в работу, его заинтересованность. В итоге появилось новое явление - "тихое увольнение", когда сотрудник числится в штате, но сам не стремится выходить на связь и выполняет минимум функций.
Работают на удаленке по-прежнему чаще всего IT-специалисты. На втором месте - сотрудники отделов продаж и клиентского сервиса, на третьем - бухгалтерия. Также высокий уровень удаленной занятости у ИТР: конструкторов, проектировщиков, архитекторов. И у эйчаров, сотрудников кол-центров и юристов.
Очень низкая доля удаленной занятости в стране объясняется высоким уровнем развития секторов, где дистанционная занятость невозможна. Это промышленность, транспорт, торговля, строительство, ЖКХ, медицина и образование.
Водители не водят удаленно автобусы и фуры, а строители не строят дом дистанционно. Для примера, каждый седьмой сотрудник является работником промышленности, 10 млн россиян встают "к станку" и не имеют возможности работать из дома. И чем более промышленной будет становиться страна, тем меньше будет доля удаленной работы.
Возможна удаленная занятость лишь среди людей, которые могут выполнять свои функции с помощью телефона и компьютера.
"Основным сектором удаленной занятости в 2024 году остаются ИТ-компании, эта тенденция закреплена в их "цифровой" специфике", - говорит Светлана Демидова.
Но и ИТ-компании переходят на гибридный формат с 2-3 присутственными днями в офисе. Удаленно продолжают работать традиционные фрилансеры: бухгалтеры, маркетологи. Самой заинтересованной в дистанционной занятости является наиболее активная возрастная группа 30-39-летних сотрудников. Это самая многочисленная возрастная категория, работающая в онлайн-режиме. Меньше всего в дистанционной работе заинтересованы подростки и пенсионеры.
Несмотря на то, что удаленка больше не является массовым явлением, будут появляться все новые вакансии с удаленной занятостью. Особенно в тех сферах, которые только осваивают оказание онлайн-услуг, к примеру, в телемедицине.