Новость, начавшуюся как признак рокового перелома, быстро постарались если не дезавуировать, то уменьшить в масштабе. Французы и британцы поспешили отмежеваться от предположений, что и они сразу же дали такие разрешения - на официальном уровне повторили, что по-прежнему только рассматривают такую возможность. Американские источники, близкие к кругам, уточнили ареал гипотетического применения - только там, где идут боевые действия. А главное - спектр реакций в западных странах оказался крайне широким. От безудержного ликования убежденных сторонников Украины среди либеральных НПО, неувядающего Жозепа Борелля и правительств наиболее боевитых стран Восточной Европы до резкой критики со стороны представителей будущей американской администрации и властей отдельных европейских стран.
Если суммировать, картина вырисовывается примерно такая: применение обсуждаемых вооружений может осложнить действия России, но не изменит общий характер кампании, зато содержит значительный потенциал эскалации, предел которой не ясен. Часто задаваемый вопрос: почему такое решение, которого Киев добивался весь год, принято сейчас? Ответов опять-таки сугубо неофициальных несколько. Формально последней каплей якобы стали данные о нахождении в районе вооруженного конфликта северокорейских подразделений. Белый дом, мол, разрешая удары по местам их предполагаемой дислокации, намерен послать Пхеньяну сигнал, чтобы тот прекратил взаимодействие с Москвой. В спекуляции об истинности этих утверждений вдаваться смысла нет. Но стоит заметить два момента. Во-первых, не вполне ясно, почему именно возможное участие КНДР вызвало такой переполох. Во-вторых, почему северокорейское руководство, которое в Вашингтоне считают безжалостным тоталитарным властителем, вдруг испугается такого сигнала и поспешит пересмотреть принятые ранее решения, если таковые имели место.
Вторая версия - в администрации США понимают, что переговоры о завершении конфликта неизбежны, а Украина подходит к ним во все менее выгодном положении. Соответственно, надо содействовать Киеву в улучшении переговорных позиций, а оптимальным способом считается удержание плацдарма в Курском приграничье, как говорят, для дальнейшего торга и размена. Реалистичность таких предположений оставим на совести их авторов, но подобная логика может иметь место.
Наконец, то, что фактически является общепринятым мнением всех комментаторов - и на Западе, и у нас. Администрация Байдена пытается зафиксировать свое историческое наследие и максимально осложнить для администрации Трампа выход из украинской коллизии. Для наследия, конечно, ситуация так себе - начиналось все с заявки на стратегическое поражение России и подтверждение американской/западной гегемонии в мире. Теперь же задача - обеспечить затягивание конфликта в надежде на какие-то изменения, положительные для Украины и наоборот - для России. Что из этого получится, не предсказано. Некоторые соратники Трампа высказались резко негативно, обвинив Байдена в провоцировании Третьей мировой. Действительно, если Трамп унаследует противостояние на его пике, ответственность на него ляжет огромная, а пространство для маневра сузится. Есть, правда, точка зрения, что трампистам это может быть и удобно. Ведь новый президент вправе резко развернуться, едва только вступит в должность, ссылаясь на реальную угрозу втягивания страны в прямую войну.
Такое можно предположить, но вот в какую сторону Дональд Трамп собирается разворачиваться, по-прежнему непонятно. Его представления об урегулировании все также упираются в бизнес-подходы, отсюда и бесконечное упоминание сделок, которые он собирается заключать. Первый срок не стал для Трампа достаточным доказательством того, что предпринимательские приемы не переносятся автоматически на международные отношения. А представители его команды, которые будут влиять на выработку курса, крайне разношерстны - от привыкшего перекраивать рынки Илона Маска до достаточно традиционных республиканцев-силовиков на постах в госдепе и аппарате национальной безопасности. Вычислить равнодействующую не получается. А пока все вступают в опасный этап, на котором шанс сорваться в неуправляемую конфронтацию выше, чем был до этого. Финальный дивертисмент демократов обещает быть рискованным.