Елена живет в микрорайоне Затобольный города Кургана в двухэтажном доме. Одна поднимает пятерых детей. В апреле их квартиру на первом этаже затопило. Вода стояла по самые окна. Пришлось срочно эвакуироваться в пункт временного размещения (ПВР).
Сначала семью поселили в школе, перед началом учебного года перевели в гостиницу, но 1 октября потребовали освободить комнату - ПВР закрывают. Куда идти? Домой вернуться не могут. Несмотря на то что после паводка прошло восемь месяцев, последствия ЧС до сих пор не устранены.
Квартира выглядит угнетающе: полы вскрыты, на стенах и потолке трещины, на окнах чернота, на месте вентиляционных решеток зияют дыры. Мебель, бытовую технику пришлось выбросить на свалку. Туда же отправились вздутые от воды ДВП на полу и межкомнатные двери. Пахнет сыростью и плесенью.
Пришлось проситься к родственникам. Что дальше делать, не знают. Ясно одно: детей в такую разруху приводить нельзя, тем более один ребенок страдает аллергией.
С мая Елена исписала горы бумаг в адрес различных инстанций с просьбой помочь ей восстановить жилищные права. Правда, ей выплатили всю полагающуюся по закону компенсацию за утрату имущества: сначала по 100 тысяч рублей на каждого члена семьи, потом добавили по 50 тысяч, а также оказали единовременную помощь. Но эти деньги она бережет: когда вернутся домой, детям не на чем будет даже спать. Сделать текущий ремонт, не говоря уж про капитальный, ей самой не под силу.
По словам Елены, в июле она была на приеме у врио главы Кургана. После этого сотрудники МУПа приехали, воду из подвала откачали, а дальнейшие работы проводить не стали, предоставив акты о том, что все выполнено. При этом вентиляционные шахты как не работали, так и не работают.
- Откачивать воду из подвала без отмосток - пустая трата денег и времени, - говорит Мелешко. - Летом, например, мою квартиру 8 дней пушками сушили. Большое спасибо за это директору Шуховского полигона ТБО Сергею Гонтаренко, который тратил свое личное время, но, как оказалось, зря. Потому что потом зарядили дожди на две недели. Подвал опять затопило, вода стояла в нем с 26 июля по 13 сентября, вся сырость пошла в квартиру, плесень разрослась по стенам, углам и дошла практически до потолка, расползлась по окнам. Из так называемых вентиляционных шахт в мою квартиру через вентиляцию сыплется голубиный помет, так как им завален весь чердак. Специалисты выдали заключение о непригодности жилья по санитарным и пожарным нормам. Правда, межведомственная комиссия, напротив, считает, что в ней можно жить, из-за чего и отказали в предоставлении маневренного жилья.
По мнению Мелешко, ремонт и противоплесневую обработку стен в комнатах, которые тоже почернели от сырости, не она должна делать, потому что не она довела квартиру до такого состояния, хотя именно ее пытаются обвинить в этом: вовремя не проветривала, не просушивала. С апреля одни только обещания, отписки, а по существу ничего не сделано.
В ситуацию вмешалась прокуратура. По ее иску в защиту семьи Мелешко сейчас идут судебные разбирательства. Но суд, как убедилась корреспондент "РГ", побывавшая на одном из заседаний, быстро не закончится. Управляющая компания там бьется за каждую позицию, чтобы только не брать на себя некоторые виды работ, которые крайне важны для восстановления жилья.
Как заявила представитель МУПа, предприятие находится в тяжелом финансовом положении, потому что собственники требуют от них выполнить работы, которые не заложены в тарифе и не входят в перечень услуг, которые они должны оказывать.
- Может, пригласить в суд администрацию и спросить, почему они формируют такие перечни услуг, которые не тарифицируются и никем не оплачиваются, - предлагает представитель МУПа.
Как рассказала "РГ" Елена Мелешко, власти сейчас пытаются решить вопрос с ее жильем, направить на дом бригаду. Этого от чиновников требует и прокурор города, который лично следит за ситуацией: Елена была у него на приеме, а потом принимала участие в совещании с администрацией. К тому же сроки поджимают: по закону до 15 декабря все пострадавшие от паводка должны вернуться в свои квартиры.
Однако дальше слов дело не идет.