Какие советы и рекомендации можно дать тем, кто сейчас находится в пунктах временного размещения, напрямую пережил травмирующие события? И куда они могут обратиться за психологической помощью?
Вера Никишина: Те, кто работает в пунктах временного размещения - специалисты и волонтеры. Первые необходимые задачи - создать группы, отвечающие различным задачам. Например, выяснить, у кого есть родственники для отъезда в другой регион; у кого есть хронические заболевания, требующие немедленной помощи, в частности, сахарный диабет; у кого есть инфекционные заболевания; выделить семьи с детьми. Составляются списки. Разделение по группам помогает избежать хаоса в случае большого скопления людей.
Основная задача - не позволить острым эмоциональным состояниям скапливаться и распространяться по большим группам. Следующая задача - помощь в эвакуации по спискам.
Большое количество людей, особенно старшего возраста, отказываются уезжать. Их нежелательно перемещать из мест, где они долго прожили. Как правило, остаются самые упрямые и стрессоустойчивые или воины за свою территорию. Необходимо их озадачить участием в решении социальных проблем: организации питания, водоснабжения, медикаментозного обеспечения. Сделать из них помощников. Это организационные моменты, и если нет организации, то никакие слова, никакие психологические паттерны неэффективны. Один специалист-психолог может удерживать эмоциональные реакции одного-трех человек. Когда речь идет о десятках людей, помощью являются организационные действия.
Как люди, находящиеся в критической ситуации, могут понять, что получат помощь?
Вера Никишина: Один из основных организационных моментов, который решают специалисты, - это создание списков контактов, с которыми можно связаться для получения экстренной помощи психолога, юриста, специалиста по социальной работе, медицинских специалистов. Они должны даваться и лично людям, и дублироваться по возможности на информационных стендах, чтобы при изменении ситуации люди знали, как воспользоваться этой помощью и где ее оперативно получить.
Обычно пострадавшие и их родные хотят знать причины произошедшего. Как они получают информацию?
Вера Никишина: Особую силу и значимость имеет информация при оказании психологической помощи в экстренных ситуациях. К этой информации предъявляются жесткие требования. Она должна быть достоверной, то есть она не должна расходиться с той информацией, которую, например, дают местные органы власти. Она должна с высокой периодичностью повторяться. Не одна и та же, но от одних и тех же источников.
Например, через каждые 30-40 минут в местах скопления людей необходимо давать информацию о том, что сейчас осуществляется сбор заявок на получение лекарств. Подать заявку можно в таком-то месте или таким способом. Следующая информация через 30 минут. Эвакуация детей или семей с детьми осуществляется в таком-то месте, в такое-то время. То есть все четко, лаконично, достоверно и периодически.
Эти условия обеспечивают воздействие, которое может регулировать общую эмоциональную напряженность. Ведь при больших скоплениях людей заражение интенсивным и негативным осуществляется очень быстро. Специально, сознательно или бессознательно люди для того, чтобы снять с себя лично вот это напряжение аффекта, страха, неопределенности, они скидывают свою тревогу на других. При больших скоплениях людей панические настроения очень быстро распространяется.
Но если люди периодически получают информацию о помощи, этот негатив можно преодолеть. Информация должна даваться очень спокойным, уверенным и доброжелательным тоном. Минимум вот этой аффективной наполненности. Полезные сведения должны быть лаконичными, четкими, понятными.
Всегда в месте ЧС и в пунктах временного размещения работают бригады психологов. В чем заключается эта работа?
Вера Никишина: Они работают по секторам. Чаще всего из местных министерств, департаментов здравоохранения или местных органов власти и волонтеры.
К сожалению, волонтерский сектор часто в силу невключенности в общую систему организации работы с пострадавшими вносит элемент дезорганизации. Поэтому волонтерская помощь должна быть не самостоятельная, а интегрированная, она должна координироваться с общей системой оказания помощи.
В отношении того, что говорить и чего не говорить, когда работаешь с человеком в шоковом состоянии, закон простой: лучше слушать. В эти моменты людям значительно важнее через слова, крики, обвинения, любым способом вывести эмоциональную реакцию.
На этом этапе им не нужно ни к чему адаптироваться, ни что-то там узнавать про себя, ни в коем случае. Не нужно им рассказывать о тех эмоциональных состояниях, которые им угрожают в том случае, если сейчас они не сделают вот это и вот это. Нет, категорически нет в этот момент!
Чаще всего они в таких ситуациях рассказывают свои социальные истории и свои социальные стратегии. Кто потерял имущество, кто потерял родственников, кто потерял возможность связаться или обеспечить себя медикаментами. Надо просто слушать, принимать, не вступая ни в дискуссии, ни в обсуждение, не предлагать ничего своего в способе решения, выбранном человеком, в выбранной им стратегии решения.
В эти моменты нужно ориентировать человека на то, чтобы он нашел в себе силы, ресурсы. Например, получить статус беженца и временно поменять место жительства, если есть силы и желания. Это наиболее адекватный, доступный набор действий, которые соответствуют ситуации.