Пожалуй, это было самое романтичное время в Советском Союзе. Страна перевела дух, общество вновь стало верить и мечтать. В эти годы мы стали первыми в космосе. А еще никакой другой период отечественной истории не может похвастаться таким обилием лауреатов Нобелевской премии. Всемирное признание получили советские физики.
Но при этом был расстрел рабочих в Новочеркасске и Карибский кризис и многое другое, далеко не радужное. Так все-таки, что это было? И был ли шанс у Хрущева остаться у власти и все-таки выполнить свои обещания и построить коммунизм? Пусть не в 1980 году, но хотя бы в 1982-м, 83-м, мы бы подождали, ничего страшного…
Теперь, рассуждая об этом, мы можем опираться на юридически выверенные книги. Павел Крашенинников - давний автор и друг "РГ". Он известен как государственный деятель, как правовед и как очень хороший писатель. Это восьмая книга из его цикла, в котором исследуется правовая история нашей страны и государства. Как юрист, в своей работе он опирается на документы и на юридически установленные исторические факты. Это отличает его от других исследователей.
"Правовые акты сложно переделать применительно к текущему моменту", - подчеркнул Павел Крашенинников.
Иными словами, в книге нет конъюнктуры, она не продвигает какую-то точку зрения, а воссоздает реальность. Не приукрашивает, но и не очерняет.
"Мы говорим, кто эти правовые акты подготовил, по чьей команде, показываем последствия, чего хотели, что получилось, - рассказывает Павел Крашенинников. - Начинаем со смерти Сталина, 1953 год, как на фоне предсмертного состояния высокие руководители начинали делить власть".
Сначала возник триумвират: Берия, Маленков, Хрущев. На первых порах триумвират трактовался как качественно новый коллективный тип руководства, призванный активно продолжать дело Ленина - Сталина.
Лаврентием Берией были предложены и - главное - реализованы инициативы, значительно смягчающие систему наказаний, предотвращающие репрессии в будущем. Были созданы следственные группы по пересмотру уголовных дел, связанных с послевоенными репрессиями. Кроме того, была проведена широкая амнистия, по которой на свободу вышло более миллиона человек, осужденных на срок до 5 лет, - более трети советских заключенных. Не подлежали амнистии те, кто попал за решетку по знаменитой статье 58, предполагавшей наличие политического преступления, а также убийцы и бандиты.
Еще один важный шаг Берии: были изданы приказ министра внутренних дел "О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия" и постановление Президиума ЦК КПСС "Об одобрении мероприятий МВД СССР по исправлению последствий нарушения законности". Запрещалось применять "изуверские методы допроса": "грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан... жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки... длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер". Как было отмечено в приказе Берии, "пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные "признания" об антисоветской и шпионско-террористической деятельности". Приказ требовал "ликвидировать в Лефортовской и внутренней тюрьмах организованные руководством бывшего МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки, уничтожить".
Но из триумвирата остаться на вершине мог только один. Лаврентий Берия оказался первым, кто скатился с горы. Точнее - был оттуда сброшен.
"Фактически это был заговор Политбюро против одного из своих коллег. Все элементы заговора были налицо: строгая конспирация, секретная подготовка перечня обвинений, проработка сценария, закулисные переговоры и распределение ролей, формирование вооруженной группы генералов и офицеров, которым поручался арест Берии, - рассказывает Павел Крашенинников. - В правящей элите распускались зловещие слухи - вплоть до того, что Берия хочет собрать в Кремле атомную бомбу с целью шантажа советского руководства".
Цитата из книги: "Расправились с Лаврентием Павловичем в лучших традициях сталинских репрессий. Его арестовали на заседании Президиума ЦК КПСС 26 июня 1953 г. Арест производила специально подготовленная вооруженная группа военных во главе с маршалом Победы Г.К. Жуковым".
Берию и его ближайших соратников из органов госбезопасности осудили по особой процедуре, обжалование и подача прошений о помиловании не допускались, приговор к высшей мере наказания исполнялся в течение суток.
"Мотивы организаторов этой типичной для сталинского режима интриги столь же неблаговидны, сколь и очевидны, - рассказывает Павел Крашенинников. - Кроме банальной борьбы за власть налицо стремление свалить всю ответственность за кровавые репрессии на наиболее одиозного соратника Сталина, а самим остаться в стороне. Кроме того, расправа над "бандой Берии" стала своеобразной клятвой на крови со стороны нового руководства в том, что сталинским репрессиям отныне будет положен конец. Так оно и случилось - отныне более или менее крупные начальники и видные представители советской интеллигенции почти все умирали собственной смертью".
Иными словами, чтобы прекратить практику расстрелов неугодных, надо было сначала расстрелять кое-кого из неугодных.
В свою очередь, Георгий Маленков предлагал маленький НЭП, поднимал кооперативы, колхозы.
"Маленков первым, но очень осторожно высказался о культе личности, он понимал необходимость реформ, но, поскольку политическое прожектерство оказалось слишком опасным, речь могла идти только о преобразованиях в экономической сфере", - рассказал Павел Крашенинников.
В результате инициатив Маленкова его популярность резко возросла, что, конечно, не укрылось от глаз его конкурентов. Георгий Маленков, сам мастер интриг, но в этой борьбе проиграл. А Никита Хрущев, получив полную власть, вскоре приступил к разоблачению культа личности.
"Начало эпохе разоблачения культа личности Сталина было положено ударным, хотя и секретным докладом Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС", - сказано в книге.
"Думается, замысливая и произнося этот эпохальный доклад, Никита Сергеевич кроме политических целей преследовал и сугубо личные: сбросить с себя функцию пособника и шута Сталина, возродить свою личность - как человека и лидера Советской страны", рассказал Павел Крашенинников.
Многие опасались последствий доклада. Как ни странно: не только в нашей стране. Даже Черчилль был озабочен. "От него поступил такой совет: "Нужно дать народу время переварить то, что вы сообщили, иначе это обернется против вас". Хрущев расценил этот совет как искренний: "Старая лиса Черчилль боится, что если в результате наших неумных действий мы будем отстранены от руководства страной, то к власти придет правительство, которое возвратится к сталинским методам резкой нетерпимости", - рассказывается в книге. - И поэтому он сказал Черчиллю: "Мы это учтем". Безмолвное выслушивание установок, содержащихся в докладе Хрущева на съезде, сменилось бурным обсуждением на местах: почему произошло то, что было названо "культом личности", кто виноват, что нужно делать, чтобы трагедия партийного самовластья не повторилась".
Началось обсуждение вопросов о цене преобразований, о том, что из трагедий прошлого было порождено лично Сталиным, а что было предопределено самой партией, идеей строительства "светлого будущего". Постепенно начали нарождаться подводные течения, сначала слабые, но набравшие силу и в конечном счете приведшие к развалу СССР. Но в те годы на поверхности ничего ужасного не происходило: Советский Союз не только оставался сверхдержавой, но и укреплял свою мощь.
В эту же пору в нашей стране произошел кодификационный скачок: была проведена кодификация всех сфер законодательства. Для юристов это важный момент. Было введено бесплатное среднее образование (1956 г.) и всеобщее обязательное восьмилетнее образование (1958 г.)
"Хрущев привнес в общество революционную романтику, - рассказывает Павел Крашенинников. - Если Сталин революцию победил, то Хрущев опять стал говорить о революционной романтике. Но временами он переходил грань. А в конце правления все больше у него стали проявляться диктаторские замашки".
В общей сложности Хрущева после смерти Сталина три раза пытались сместить, рассказывает автор. Он боялся своих политических противников, но так вышло, что в итоге его сбросили с вершины друзья - те, кого он привел к власти.
Павел Крашенинников
Председатель комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству, доктор юридических наук, профессор. Председатель Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при президенте РФ (с 2018 г.). Сопредседатель общероссийской общественной организации "Ассоциация юристов России".
Московская международная книжная ярмарка-2025