Мария Васильевна, в России заметно набирает популярность национальный проект "Активное долголетие". В нем масса слагаемых. В том числе не только об образе жизни, поведении, питании, лечении, но и о том, как спасать на грани жизни и смерти. Вот когда человек без сознания, неадекватен, без реаниматологии не обойтись. Вы уже в студенческие годы знали об этом? Окончив медицинскую академию с красным дипломом, вы же имели право выбора… Сразу выбрали эту специальность?
Мария Вацик-Городецкая: Практически сразу. Еще во время учебы видела в отделениях реанимации больных в очень тяжелом состоянии и чувствовала: меня постоянно не отпускает желание их спасти.
Пациентов в реанимации надо жалеть?
Мария Вацик-Городецкая: Нет, их надо понимать.
А как понимать человека, который без сознания?
Мария Вацик-Городецкая: Такое возможно, если знать все нюансы профессии и состояния человека. А еще нужна наблюдательность и, как говорят теперь, эмпатия, сопереживание.
Болеть с каждым больным?
Мария Вацик-Городецкая: Болеть не надо. Надо спасать. Как? Вот сейчас я работаю в 31-й больнице имени академика Г. М. Савельевой. Свой рабочий день начинаю примерно в 7.30 утра с обхода отделений реанимации, часто по субботам и воскресеньям. В нашей больнице их шесть. Да, существующая ныне программа "цифровая реанимация" позволяет из кабинета оценить все показатели больных, проводимое лечение. Но личный обход это не заменит! Важен клинический осмотр.
Казалось бы, смотришь на пациента: он в медикаментозном сне, с подключенными аппаратами ИВЛ и экстракорпоральной детоксикации. Вроде бы ничего не меняется… Но на самом-то деле меняется постоянно! И эти перемены надо замечать и уметь своевременно принимать решения и помогать больному.
Умеем?
Мария Вацик-Городецкая: Умеем! Да, не всегда можем гарантировать, что спасем больного и он точно выживет и восстановится. Но сделаем все возможное и необходимое в этом случае, что доступно мировой медицине. Поверьте, у меня есть право так утверждать.
Что имеете в виду под этим правом?
Мария Вацик-Городецкая: Практический опыт работы в профессии более 25 лет. В разных клиниках - от центральной районной больницы до городских скоропомощных стационаров и научно-исследовательских институтов. Меняла места работы, стажировалась в клиниках Германии, Южной Кореи, США, Китая. Более десяти лет преподаю на кафедре анестезиологии и реаниматологии РУДН, недавно защитила докторскую диссертацию… Чтобы практическая работа была на уровне, врач постоянно должен учиться.
Не могу не согласиться. Тот же инфаркт миокарда, благодаря достижениям и науки, и практики перестал быть страшной угрозой. Рак груди воспринимается порой опасней, чем инфаркт. Хотя по статистике неизвестно, кто здесь в лидерах. Но лучше, чтобы ни инфаркт, ни рак груди не случились вовсе! Однако…
Мария Вацик-Городецкая: Поверьте, сегодня доступны все возможности для противостояния тому же инфаркту. Необходим своевременный контроль артериального давления, состояния сердца, ключевых лабораторных показателей, поддержания их на нужном уровне. Проходя периодические осмотры, выполняя рекомендации кардиолога, терапевта, эндокринолога по образу жизни и приему препаратов, можно в большинстве случаев избежать жизненно-угрожающих состояний.
Но если несчастье все же случилось…
Мария Вацик-Городецкая: Работает не только врач-реаниматолог, а целая команда специалистов.
У каждой больницы своя "изюминка". С чем прежде всего стоит направлять, обращаться в 31-ю имени Савельевой?
Мария Вацик-Городецкая: Больница многопрофильная, с высоким уровнем каждого направления. Это хирургия, особенно в патологии желчного пузыря и протоков, лечении грыж разной локализации. Это эндоскопия, урология, гинекология, гнойная хирургия, микрохирургия кисти… А наш новый травматологический корпус - флагман по эндопротезированию тазобедренных, коленных и плечевых суставов, сплав мастерства уникальных специалистов и роботов. Не отстает и терапевтическая служба, отделения неврологии, кардиологии. Здесь свои профильные реанимации, ранняя реабилитация…
Остановлю рекламу 31-й. Хотя давно знакома с больницей имени Галины Михайловны Савельевой. В свое время больница была даже олимпийским объектом, недавно к 55-летию она первая среди столичных медучреждений удостоена ордена Пирогова. А сама Галина Михайловна великая женщина, великий доктор. Выпало счастье знать и ее, и ее знаменитого мужа, академика, хирурга Виктора Сергеевича Савельева. Не только суперклассные специалисты. Настоящие врачи. Люди, творившие добро. И даже активно внедряющийся в нашу жизнь, в службу спасения в том числе, искусственный интеллект тут не замена.
Мария Вацик-Городецкая: Не замена!
Вот сломал человек ногу. Можно позвонить в экстренную службу, сказать об этом. Искусственный интеллект вам посоветует, что делать.
Мария Вацик-Городецкая: Но кроме совета больному со сломанной ногой или другим острым состоянием нужна и реальная помощь: введение лекарств, выполнение специальных манипуляций и т. д. Я думаю, что в экстренных состояниях ИИ медиков не заменит, но помогать им может. Да, в каких-то отдельных направлениях медицины рутинные задачи он способен взять на себя. Например, рекомендации по образу жизни, мониторингу лабораторных анализов, выявлении факторов риска. Кстати, мы в сотрудничестве со специалистами Сбера участвуем в обучении ИИ. В нашей больнице недавно завершился сбор данных для обучения ИИ прогнозировать риск сердечно-сосудистых заболеваний по видеопотоку.
Да, в будущем многое возьмет на себя ИИ. Но когда случилось что-то серьезное, особенно в экстренной ситуации, без врачей анестезиологов-реаниматологов не обойтись.
Тем более что пострадавшего надо еще и пожалеть. Правда, даже некоторые врачи считают, что жалость порой губительна, что она ослабляет стремление пациента к выздоровлению.
Мария Вацик-Городецкая: Пациенту надо сопереживать. Должен быть некий баланс между сопереживанием и строгостью. Нельзя пациенту расслабляться. Но и понимать его страдания важно. И создать ему комфортные условия для выздоровления и физически, и психологически… И самое главное, чтобы пациент доверял врачу и хотел жить.
А если он без сознания?
Мария Вацик-Городецкая: В этом случае важно прогнозировать возможные неблагоприятные события и, как лоцман, провести период лечения между "айсбергами" осложнений. В этом мастерство реаниматолога.
Не секрет: в нынешнем году вам полвека. Лично для себя: все успели? Или…
Мария Вацик-Городецкая: Я не тороплюсь жить. У меня еще много планов.
Героиня фильма, который можно смотреть бесконечно, "Москва слезам не верит", утверждает, что в 40 лет жизнь только начинается…
Мария Вацик-Городецкая: Доля правды в этом есть. Действительно жизнь начинается в другом ракурсе, на другом уровне, с другими задачами, с другими стремлениями. До 40 лет ты копишь опыт и приобретаешь знания. А уже позже в состоявшемся профессиональном возрасте хочется ими делиться, распространять, усовершенствовать. И это, поверьте, важно.
Врач должен быть всесторонне образован? Почему это важно?
Мария Вацик-Городецкая: Самые сложные больные в реанимации - это образованные люди, ученые, особенно в близких к медицине сферах. Имея много знаний, они ставят под сомнение все, что им говорят медики. Сопоставляют, оценивают. Не всегда хотят выполнять рекомендации. Ближайший пример можно? Пациент - завкафедрой одного из медицинских вузов, доктор биологических наук. Ощутив ночью боли в сердце, за грудиной, решил, что он потерпит, не будет вызывать скорую. А утром позвонит своим коллегам… Когда он поступил к нам в кардиоблок в предынфарктном состоянии, оспаривал каждое слово, каждую рекомендацию. Долго не соглашался на коронарографию. Дежурные врачи не могли его уговорить. Лишь на раннем утреннем обходе в реанимации мне удалось с ним поспорить и убедить, что вмешательство необходимо. Он искренне удивлялся: "Как же это! Я знаю все, что происходит в сердце на молекулярном уровне. Я изучал это много лет! Восстановление только кровотока в сосудах ничего не даст!"
И он действительно верил в свои познания и в лучшее, чем у врачей-клиницистов, понимание того, что с ним происходит. В разговоре с ним мне пригодились и научные термины, и строгий стиль беседы, и владение статистическими данными, последними публикациями из научной литературы, конечно, и опыт работы в РУДН, и даже общие знакомые профессора. Каждое из перечисленного становилось очередной каплей, которая наполняла чашу его доверия. И он дал согласие на вмешательство. Результат - три стента, восстановление, реабилитация и выписка домой. После этого он проникся доверием настолько, что приходил к нам согласовать терапию, которую ему назначили амбулаторно.
С каждым пациентом все по-разному. Но надо понять, какой перед тобой человек, и самое главное, выстроить доверительную атмосферу.
Пациенту важно найти своего врача. Для этого обязательно приходить на работу в 07.00? Вы высыпаетесь?
Мария Вацик-Городецкая: Возможно, не обязательно. Действительно сложно. Не всегда высыпаюсь. Но начинаю так рано для того, чтобы к моменту проведения утренней врачебной конференции владеть ситуацией. Чтобы дежурной смене можно было задать уточняющие вопросы, своевременно принять решения по сложным пациентам, оптимально спланировать рабочий день.
Сложные пациенты. Всегда таковые были. И не только по характеру заболевания. По жизни. И добрыми, и злыми, и занудными, даже вредными. А врач должен быть добрым?
Мария Вацик-Городецкая: Добрым, но строгим. Что это значит? То и значит. Я по-доброму отношусь к пациентам, но когда они "раскисают", устают от длительной болезни, то строго их мотивирую. Обязательно говорю с родственниками. Это отдельная и очень важная часть работы врача. Особенно врача-реаниматолога. Ведь когда пациент попадает в реанимацию, то страдает не только он. При нормальных социальных отношениях это беда всей семьи. Люди в стрессе от непонимания состояния и прогноза: чего ждать, какие возможности, все ли делается для помощи? На эти вопросы надо отвечать. Родственники по-разному воспринимают полученную информацию. По-разному реагируют. Принцип открытой реанимации работает. Безусловно, этот процесс должен быть управляемым, и во главе интересы пациента. Иногда разговор с родственниками приходится вести после смерти пациента…
Так однажды ко мне записалась на прием женщина, мать которой лечилась в нашей реанимации полгода назад. Я удивилась потому, что помнила ту больную. Обычная история. Пожилая пациентка скончалось от декомпенсации хронических заболеваний. Ничего особенного. А главный вопрос дочери (полгода спустя!): могла бы ее мать быть спасена, если бы она вызвала скорую на несколько часов раньше? Дочь, которая последние семь лет усердно ухаживала за больной матерью, корила себя за то, что не все сделала для ее спасения. Мы проговорили час. Я понимала, насколько этот разговор важен для нее. Похоже на сеанс психолога? Возможно. Но в нашей профессии по-другому нельзя.
А как стать любимым врачом?
Мария Вацик-Городецкая: Любимым? Не думаю, что надо быть именно любимым. Необходимо быть врачом, которому доверяют. Врач реаниматолог в отличие от "узкопрофильных" специалистов более других близок по своему подходу к целостному восприятию больного, комплексной оценке его состояния. В реанимацию больные направляются не по болезням или системам, а по тяжести состояния. Самые тяжелые пациенты у нас. Потому…Хочешь не хочешь, а реаниматолог обязан иметь глубокие познания во всех направлениях медицины. Должен уметь взаимодействовать с другими специалистами. Чтобы выявить первичную причину, определить основную патологию, разобраться во всем. Лучше реаниматолога это не сделает никто.
Вас не огорчает, что ваши дети не стали врачами?
Мария Вацик-Городецкая: Огорчает! Но быть врачом по принуждению нельзя. Медицину надо любить. Врачом надо быть или хорошим, или не быть. Медицина очень сложна. Она требует всецелого погружения и самоотдачи. Быть хорошим врачом можно только с любовью к профессии. Когда моя дочка была маленькая, она часто обижалась, что я мало ей уделяю времени, не бываю на школьных мероприятиях, не езжу с ними на экскурсии. Однажды вечером она в сердцах мне сказала: "Мама, ну побудь со мной!!!" Я же с тобой. Сижу рядом. "Нет! Ты не со мной! Ты опять со своими врачами и больными! А не играешь со мной! Я же твой ребенок! Ты меня не любишь". В то время у нас в отделении лежала молодая родильница, и я действительно даже в нерабочее время была по телефону на связи с дежурными врачами, согласовывали терапию, обсуждали параметры ИВЛ, показатели и т.д. Я об этом рассказала дочке. Спросила, как мне поступить: играть с ней или ответить по телефону с работы? С тех пор нареканий от детей не слышала. За что им очень благодарна.
Мой муж всегда адресует мне одно древнее изречение: "Человечеством правит врач, и, доверившийся врачу, я вручил ему первый плач и последний свой стон вручу".