Алексей, на фоне недавно прошедшего в Китае саммита ШОС можно ли сказать, что лагерь противников западного глобализма окончательно оформился?
Алексей Живов: Безусловно. Объявленный Владимиром Путиным в 2022 году поход незападных стран к равенству и суверенитету на саммите ШОС обрел твердую форму и содержание. У России в новой системе глобальных координат уникальное место. Мы единственные, кто готов отстаивать свое право на суверенитет с оружием в руках.
Но новое образование пока не стало военным союзом и станет ли - неизвестно. Может ли Россия одна противостоять всему Западу?
Алексей Живов: Нет, Россия не может противостоять всему западному миру в одиночку. Без союза с Китаем, Индией, КНДР, без рынков Азии и Африки нам сложно выдержать это противостояние. Нам нужны надежные друзья на международной арене. И не так важно, по крайней мере на нынешнем этапе, военный это союз или нет - экономика во многом определяет мощь государства.
Сейчас много говорится о милитаризации Европы, подготовке европейских стран к противостоянию с Россией к 2030 году. А у вас есть ощущение большой войны в будущем?
Алексей Живов: Множество косвенных данных свидетельствуют о том, что Европа готовится к войне, возможно, даже раньше, чем в 2030 году. НАТО наращивает группировку на "восточном фланге". Активно строится военная логистика, ведущая к российской границе. Ускоренными темпами милитаризуются Финляндия, Швеция, Норвегия. Старые капиталы Европы активно инвестируют в строительство военных заводов. В Румынии устроили целый конституционный кризис, чтобы не позволить прийти к власти пророссийскому кандидату. То же самое происходит в Молдавии. Очень много признаков того, что Европа готовится к большой войне с Россией, в том числе на территории Украины.
Вы полагаете, что СВО - только начало глобальных болезненных перемен? Может ли украинский конфликт перейти в столкновение с НАТО и стать затяжным?
Алексей Живов: СВО - это действительно начало глобальных перемен. Тут сразу два контекста. Сражение России за зону своего влияния в бывших республиках СССР за людей, которые считают себя русскими, и борьба незападного мира за равноправие с западным миром. Конфликт с НАТО уже идет. Дмитрий Песков недавно прямо сказал, что НАТО де-факто воюет с Россией. Так что затяжной конфликт с западным военным блоком уже идет. Если же он войдет в горячую фазу, он может стать очень скоротечным. Ключевая задача западных стратегов в том, чтобы усиливать давление на Россию, не доводя до обмена стратегическими ударами, которых они еще боятся, но страх к которым их уже не останавливает.
На ваш взгляд, возможно ли быстрое завершение СВО? Если да, то при каких условиях это произойдет?
Алексей Живов: Быстрое завершение СВО возможно только на тех условиях, которые предлагает Россия. Условия эти весьма скромные. Но даже на них Украина и Запад не готовы идти. Считаю, что они не хотят мира именно потому, что готовятся к войне. А сейчас их единственная задача, как в боксерском поединке, связывать нас в клинче.
Как опыт СВО отразится на войнах будущего и каким должно быть развитие российского ВПК в новых условиях?
Алексей Живов: Что такое опыт СВО? Это первая крупная гибридная война XXI века, где на наших глазах происходит внедрение новых технических средств во все компоненты военного дела. Мне довелось застать на фронте и "старую", и новую войну. Старая была менее опасна и более гуманна.
Революция, которая сейчас происходит в военном деле, равноценна появлению воинского строя или огнестрельного оружия, которые принципиально изменили весь облик и всю "математику" войны. ВПК должен развиваться исходя из двух ключевых вопросов: из целей и задач обороны России и проекции силы в других регионах, а также аспектов научно-технической революции в военном деле.
Наше развитие зависит от того, что в будущем планирует делать Россия. Например, если мы по-прежнему хотим вести морскую торговлю, то нам нужен мощный флот и морские беспилотники всех типов, а также гибридные отряды "река-море" нового образца, в том числе в статусе частных компаний. Главное, ясно представлять для себя войну будущего и задачи нашей страны.
Война будущего - какая она в вашем представлении?
Алексей Живов: Это будет война космических спутников, цифровых систем, роботов, высокоточного оружия, сетецентрического управления войсками. Но победителем из боя все равно выйдет штурмовик, который в таком бою воткнет знамя в освобожденную землю. Внедрение технологий действительно очень изменило войну, но остались вещи, незыблемые от начала времен. Война по-прежнему ведется за контроль над территориями, умами людей и экономикой противника. Но вот сам бой очень изменился. Теперь бой - это многосферное явление. К классическому стрелковому, артиллерийскому, танковому и авиационному бою добавились сражения с использованием высокоточных роботизированных систем (дронов), битвы в пространстве электромагнетизма, тотальная цифровизация разведки и боевой работы.
Кроме того, всегда проще и дешевле будет принудить врага отступить за счет ментальных и киберопераций, чем убить его в бою. Война превратилась в онлайн-событие, за которым одновременно наблюдают и участники, и политики, и неограниченный круг третьих лиц. Сейчас группа хакеров может нарушить военную логистику НАТО, не выходя из уютного офиса в Москве. Ну а дронами на фронте уже можно управлять откуда угодно.
Война с массовым использованием дронов, цифровых систем, радиоэлектронных устройств предъявляет сейчас новые требования как к рядовым бойцам, так и к офицерам. Умные побеждают сильных. Современному солдату и офицеру придется назубок знать азы механики, электромагнетизма и многие другие вещи. А чтобы подготовить хорошего штурмовика, требуется обучить его большому объему знаний. Осознание этих перемен требует времени.
Есть мнение, что нам до технологического состояния Америки или Китая еще грести километров 30 вперед. Так ли это?
Алексей Живов: Нет. Советская военная наука и оружие вообще были лучшими в мире. К сожалению, мы многое безвозвратно утратили, потому что поверили в "конец истории" (ошибочная теория окончательной победы либерализма Френсиса Фукуямы). Но даже сейчас в плане военных технологий мы наравне с ведущими державами, правда, сильно отстаем по промышленной базе, способной производить вычислительные средства и материалы для реализации новейших вооружений.
Сейчас все говорят о грядущем грозном лазерном оружии. Будет ли оно таким же определяющим на поле боя, каким стали всего пару-тройку лет назад беспилотники?
Алексей Живов: Лазерное оружие пока у Израиля, США и Китая - это уже рабочая история. У нас - только в области борьбы с космическими аппаратами. Нам нужны лазеры на тактическом уровне. Чтобы сбивать дроны, чтобы жечь танки, чтобы защищать НПЗ. Технологии и источники энергии для таких лазеров уже есть. Кстати, в этом деле раньше нас преуспели братья-белорусы: на учениях "Запад-2025" была продемонстрирована работа опытного образца лазерной белорусской установки "Феникс", которая сбила несколько беспилотников. Пора перенимать братский опыт. У нас народный ОПК тоже проводит первые испытания лазеров на фронте. Они появятся в бою в течение года, и первым делом будут использоваться для борьбы с дронами и разминирования.
Знаю, что мастера-самоделкины из "Эспаньолы" тоже пытаются сконструировать подобные образцы и даже проводят испытания. Как успехи?
Алексей Живов: Первые успехи уже есть. Компактные "бластеры" могут во время демонстрации прожечь деревянную или металлическую цель. Они показывают отличные результаты в лаборатории, но пока еще не готовы оказаться в реальном бою. Для полноценного внедрения нужно время, деньги и циклы испытаний.
Каковы перспективы массового применения лазерного оружия для борьбы с дронами?
Алексей Живов: Думаю, что лазерные ружья и турели в обозримом будущем станут ключевым оружием против беспилотников. Но для этого они должны быть оснащены передовыми системами обнаружения целей, их захвата и поражения. Тут целый комплекс из видеокамер, микрофонов, искусственного интеллекта и механизации. Все со временем станет так же, как в советской научной фантастике. Скажем, чтобы лазер сбил дрон, летящий в тыловой район России, он должен оказывать на него устойчивое воздействие в течение нескольких секунд. У такого лазера будет мощный источник питания. А еще должна быть система обнаружения, которая "услышит" дрон, распознает его по характерному звуку и прицелит лазер в нужную точку. Можно все это делать вручную, но результат будет намного хуже.
А с танками? Реально ли перерезать мощным лазером стальную машину, как в небезызвестном романе Алексея Толстого?
Алексей Живов: Пока что это невозможно, зато дроны хорошо справляются с задачей поражения танков, концепцию которых как основной боевой технической единицы завоевания превосходства на поле боя надо пересматривать полностью. Сейчас советские бронемашины в кустарных обвесах похожи на монстров из фильма "Бешеный Макс". Танк будущего - это беспилотная система, одинаково хорошо бронированная во всех проекциях и способная выдерживать многочисленные удары дронов и противотанковых ракет.
Может ли так случиться, что дроны тоже устареют, станут вчерашним днем? Или они будут развиваться и составят конкуренцию гиперболоидам?
Алексей Живов: Будущее за автозахватом цели на большой дистанции, который у нас уже частично реализован, и роевым применением дронов. Де-факто, мы уже используем рои дронов, но пока они управляются вручную. В ближайшем будущем рои дронов станут управляться ИИ. Пока лазеры "гиперболоиды" придут на фронт, дроны уже переживут переход в следующую технологическую эпоху. Россия уже год успешно применяет разные модификации "Гераней".
Налеты каждый раз осуществляются массово, хорошо координируются, "Герани" "общаются" между собой через специальные мэш-сети. А противник, например, создал дрон-ракеты. Большие, дешевые, смертоносные. Россия страна большая, города находятся на расстоянии 400-500 км друг от друга. Промышленность разбросана по всей европейской части России, Поволжью, Уралу. Появление дальнобойных дронов и развитие тактики их применения выставляют совершенно другие требования к нашему ПВО. Раньше нам угрожали самолеты и ракеты, а теперь сотни и тысячи малозаметных дронов. И прежде чем мы научимся применять лазеры для защиты своего неба, было бы неплохо поставить в строй советскую классику ПВО вроде "Шилки". Они по-прежнему актуальны.
Вы сказали, что эскадрильи дронов станут управляться искусственным интеллектом. Значит, будущее военной отрасли за развитием и внедрением ИИ?
Алексей Живов: Внедрение искусственного интеллекта - это "третий кит" военной революции, наравне с дронами и лазерами. Кстати, ИИ гораздо важнее использовать в вопросах сбора и мгновенного анализа разведывательных данных, нежели в дронах. Современные системы автоматического управления боевыми действиями (АСУВ) позволяют за минуты делать то, что раньше требовало дней и недель. Кто быстрее обрабатывает и систематизирует боевую информацию на фронте, тот побеждает в войне. Есть огромная разница в том, как вы "видите" противника. Если фронт у вас весь находится в одной цифровой программе вроде "Яндекс карт", цели появляются в нем в режиме онлайн, и также быстро принимается решение на уничтожение. И совсем другое дело, когда все это организовано по старинке через долгие "вертикальные" доклады. Мы уже учимся использовать дроны для поддержки штурмовой работы, но нет единого систематизированного опыта.
Получается, что не за горами тот день, когда на искусственный интеллект будут возложены функции командования и управления войсками. Не является ли такой сценарий крайне опасным из-за своей непредсказуемости? Ведь восстание машин грозит уничтожением всему человечеству.
Алексей Живов: До восстания машин нам еще далеко. Аппаратные возможности процессоров пока не позволяют в полной мере сделать каждую боевую машину мыслящей. Но это вопрос ближайших пяти - десяти лет. Восстание машин нам не грозит, а вот массовое внедрение ИИ во все сферы войны произойдет очень быстро. Хотелось бы, чтобы Российской армией и ВПК управляли люди, которые это понимают. Нам остро нужен свой стабильный космический интернет и свои военные мэш-сети на фронте.
Но ведь победить будет мало, надо еще суметь провести денацификацию в умах. Но возможно ли это?
Алексей Живов: Знаете, по последним сведениям от "небратьев" - украинская молодежь вновь стала использовать русский язык как основное средство коммуникации, несмотря на все запреты и языковую травлю. 100 лет мягкой украинизации и 10 лет агрессивной так и не сломили русский язык на Украине. Уверен, что после победы Россия достаточно легко сможет интегрировать "украинцев" обратно в общерусскую идентичность. Если не будет заниматься самоизоляцией и станет использовать все доступные глобальные площадки для продвижения русского нарратива. Кстати, по своим наблюдениям в Херсоне в 2022 году тоже могу подтвердить, что возврат к русскому языку и общерусской идентичности при корректной постановке вопроса происходит меньше чем за год. Так что Украина не потеряна для России, а денацификация - вовсе не фантастика.