Фетисов встретился с местными жителями, общественниками и учеными, чтобы разобраться, как помочь Байкалу и сберечь его для будущих поколений. Часто звучало имя Валентина Распутина, который писал: "Разговор о Байкале - это разговор о Родине. Байкал - это часть Родины, и немалая ее часть. То положение, в котором сейчас находится Байкал, поднимает патриотическую волну. И это то, что необходимо сейчас". Слова писателя об уникальной роли озера, которое намного больше, чем один из главных запасов пресной воды, не теряют важности и сегодня.
У этой поездки была особая цель. Всемирно известный чемпион, депутат Государственной Думы и посол доброй воли ООН посчитал, что перед принятием закона, который позволит рубить заповедные леса Байкала, стоит лично убедиться в необходимости такого решения. Преодолев путь от Иркутска до Баргузинского района Бурятии, мы увидели, что лес не препятствует деятельности человека. Но человек наступает на лес все активнее, забывая, что это - заповедное место, с реликтовыми кедрами и соснами. Нам стало очевидно, что законопроект - лишь одно из звеньев давно начавшейся волны присвоения земель вокруг озера. Хочется поделиться разговором с жительницей Бурятии Любовью Аликиной, которая не смотрит на леса Байкала только сквозь кадастровые карты и другие ценные бумаги:
- То есть кедры отдают в аренду...
- Да, такими маленькими удобными кусочками, на которых меньше тридцати процентов кедра. Это значит, по закону можно отчуждать от лесного фонда. А если сложить, получится, что огромное количество кедрачей у нас под арендой. И какая у них дальше судьба, неизвестно. Если сейчас лесопатолога запустить, он скажет, вообще не надо было сюда заходить.
- А если уже зашли, что теперь делать?
- Технологию подсчета менять. И подрост учитывать, потому что его вообще не учитывают. Вот это дерево - видите? Про него скажут, что это не взрослое дерево, но оно уже окрепло, с ним тоже надо считаться. А вон кедры сами упали, потому что соседей вырубили и они стали одинокими. Кедры не могут в одиночку. Убираешь соседа, и кедр падает под своей тяжестью. И когда падает, выворачивает всю корневую систему, она неглубокая. И в яме-то у кедра ничего не остается. А еще мерзлота начинает таять. А кедр любит, чтобы вода подступала и был холод.
- В этих местах живут глухари, - продолжает Любовь Аликина. - Самку зовут капалуха. Она выводит потомство в хвойном лесу. Возвращается весной, а вместо знакомых деревьев лесовозы. И шесть молоденьких капалушек садятся на эту разорванную землю, на эти колеи. И одна на меня - зырк. И другие за ней повторяют. И мне стало страшно. До сих пор это перед глазами. Я будто слышу: "Где же ток? Где среда, где я вывела птенцов и после зимы привела их обратно делать то же самое?"
Один из дней экспедиции был посвящен проблеме рыболовных сетей, оставленных на дне Байкала. За ними ныряла группа водолазных исследований подводного мониторинга Лимнологического института - Игорь Ханаев и Сергей Усов, а с ними и доктор геолого-минералогических наук, директор Лимнологического института Андрей Федотов. Вячеслав Фетисов убежден: при обсуждении проблем, касающихся охраны Байкала, в первую очередь должно быть услышано мнение ученых, которые системно изучают озеро и в курсе всех изменений. Андрей Федотов пояснил: "Любая сеть, попадая в Байкал, незаметна лишь на первый взгляд. Но когда достаем сеть, берем пробу воды в пяти метрах от нее, содержание всех биогенных компонентов в разы превышает норму. Сеть - это микромир. Там и цианобактерии, есть и токсичные. Это их родильный дом. И из сетей они могут в другие места перебрасываться".
Трудно передать запах выловленных сетей, но в памяти он остается крепко. При нас достали сети, которые пролежали на дне Байкала приблизительно с 90-х годов. Мы убедились в главном: проблема с сетями требует системного решения. Это не просто источник загрязнения, но и фактор, ведущий к другим изменениям экосистемы Байкала. И уже очевидны негативные последствия этих изменений. Озеро только кажется замкнутым водоемом, но в его водообмене участвуют многочисленные реки, и их сегодняшнее состояние отражается на состоянии Байкала. Другой местный житель Юрий Сикерин объяснял Вячеславу Фетисову, как вырубки лесов влияют на состояние рек. Вот фрагмент разговора у реки Максимихи:
- На этой реке мы в детстве ловили хариуса, тайменя. Сюда заходила сорога. Налим заходил. Было много выдры. А сейчас вода здесь мутная. Не надо строиться на притоках. Здесь до Байкала полтора километра. Речь-то о сотнях домов. Если будем продолжать в том же темпе, куда гадость от них вся побежит? Это сейчас речка узкая, а весной разливается, все с берегов тащит. А если еще леса рубить, болота осушать, она высохнет просто. Вот рядом раньше болота были. Лес вырубили, и болот не стало. А это все - водосбор воды. Реке питаться не из чего будет.
Самый крупный приток Байкала - река Селенга. И прямо сейчас планируется разработка апатитового месторождения вблизи нее. Нас радушно приняла одна из семей, что живет в нескольких сотнях метров от будущего карьера. И хозяева дома опасаются, что скоро по соседству будет лунный пейзаж. Они рассказывают:
- В этом месторождении миллиарды тонн апатитов, разведаны еще в советское время. В 70-х приняли решение осваивать. Местные были категорически против, но партия сказала "надо". Построили Забайкальский апатитовый завод. Четыре года он проработал, было три аварии. Третья стала катастрофической. Прорвало отстойник, тонны воды ушли в подземные воды. Рыба подохла по всей Селенге, прям до Байкала. Мгновенно всё закрыли. Сказали, были не правы, погорячились. А не так давно снова решили вспомнить про эти апатиты.
Многие ученые уже высказались против разработки Ошурковского месторождения. Андрей Федотов предоставил нам сразу несколько аргументов, но достаточно даже одного: минеральный фосфор, выделяемый во время добычи полезных ископаемых, - первый элемент, ухудшающий качество воды.
А состояние воды тревожит уже сегодня. Нас убедили не только данные, публикуемые на сайте Лимнологического института после каждого взятия проб, но и одно из водоочистных сооружений, которое уже несколько лет не справляется с очисткой воды и требует ремонта. Запах этого места, как сетей, долго не выветрится из памяти.
А рядом течет жизнь. Строятся дороги, развивается туризм. Проезжаем пляж - дети купаются в озере. На побережье - отдыхающие. Наблюдая за домами и гостиницами, строящимися вдоль Байкала с поражающей стремительностью, Андрей Федотов неоднократно повторял: "Стали жить не сейчас, а прямо сейчас". События последних лет уже не раз показали хрупкость и изменчивость всего живого, но разве это не повод противостоять зыбкости бережностью, которая опирается на чувства меры, соседства, родства? Всего того, о чем и писал Валентин Распутин, память о котором жива на Байкале. Для писателя будущее Байкала и будущее страны были неразделимы. Потому что это не только наше общее богатство, но и общая проверка на чувства меры, соседства, родства.
Прав Фетисов: нужно детально изучить каждый вопрос в отдельности. Необходима не спешка, а скорое реагирование. Взвешенную позицию поддерживают и ученые, и экологи, и общественные деятели. Мы должны помнить о главном - хрупкости Байкала и всего живого на Земле.
Варвара Заборцева - поэт, прозаик, магистр искусствоведения. Родилась, выросла и живёт в посёлке Пинега Архангельской области. Окончила Санкт-Петербургскую академию художеств имени Ильи Репина. В 2023 году стала лауреатом литературной премии "Лицей" имени Александра Пушкина. Сборник "Марфа строила дом" в 2025 году вышел в финал премии "Лицей". В 2025 году книга Варвары Заборцевой "Береги косу, Варварушка" вышла в издательстве "Азбука".
Поездка на Байкал стала возможной благодаря литературно-просветительскому проекту "Большая страна - Большая книга", которым с 2023 года занимается Центр поддержки отечественной словесности (или премия "Большая книга"). Цель - помочь современным писателям встретиться с читателями, а читателям - открыть для себя лучшие образцы современной отечественной литературы.