Почему-то всегда казалось, что этот текст просит камерности, близости к зрителю, тонкого психологизма, обусловленного пониманием человека как центра литературной и театральной Вселенной, и в предыдущих театральных постановках романа - будь то спектакль Семена Серзина в Невидимом театре или режиссерский дебют ученицы Андрея Кончаловского Олеси Невмержицкой в Театре Моссовета - эта дистанция, почти полное отсутствие зазора, по-своему сохранялась.
Молодой режиссер Александр Карпушин решил поставить спектакль по мотивам романа как мрачную притчу "о блуждающих людях", в которой студенты остаются один на один с миром Общаги.
Дух зачина романа сохранен в прологе. Актер (в программке один из героев корифея труппы Сергея Трифонова назван именно так) сообщает зрителям, что умер режиссер. Шевеления занавеса за его спиной наводят на мысль, что все происходящее - шутка, смерть Автора здесь, конечно, мнимая, хотя она и вызывает несколько вздохов: но именно эта первая острота задает в спектакле степень театральной рефлексии над текстом.
В первом "акте" мы попадаем на университетскую линейку - кому-то увидится в ней откровенный фарс, приближенный к чернухе, кому-то - ироничное воспоминание о прошлом. На столетии общежития имени Афанасия Григорьевича Мирко ректор Раиса Чернобровая (неузнаваемая Марфа Кольцова с накладными губами) вручает грамоты почетному выпускнику - губернатору (Сергей Трифонов играет в спектакле сразу несколько ролей) и не менее почетной бабе Юле - комендантше. После музыкального номера на авансцену выходит Лев Мышкин (Всеволод Кремер), косноязычный студент-теолог - впрочем, всем он известен под именем Отличника.
Параллели с Достоевским тут вовсе не случайны: искалеченную мораль героев Иванова пытаются "подлечить" христианской идеей всепрощения, которую в свое время лучше всего сформулировал именно Мышкин. Театральный же Мышкин вовлекается в очень нежный и тонкий разговор с мамой - о доме, людях и природе взросления… В романе Иванова такого не было: мама, хрупкая, но очень стойкая героиня Александры Басовой, напутствует сына доверять людям.
Кто еще живет в этой Общаге? Сильно пьющий идеалист, "поэт" в душе Ванька Симаков (Роман Колотухин), его друг - негласный "староста" Игорь (Виктор Степанян), да их девушки - Нелли (роковая красавица Антонина Комиссарова) и Леля (Александра Хованская). С ними вместе - Отличник. Молодежь отчаянно отстаивает свое право искать истину в вине и кутеже - Ванька ссорится с комендантшей общаги Ботовой (Галина Володина), Игорь пытается спасти друга от выселения, для этого идет сначала к главе студсовета Гапону (Владислав Неронов), затем к Ринату (Никита Лучихин)… И эти весьма лицемерные встречи, от которых каждый из героев хотел бы получить "индульгенцию", заручиться поддержкой сильных мира сего, оборачиваются трагедиями.
Актерские работы, как и сам спектакль, во многом строятся на психологическом контрасте, на перепаде настроения - то сама Ботова обещает ребятам, мол, "все для вас", а затем срывается на крик, то шебутной Ванька вдруг берется произносить почти что "праведные" речи, а потом хватается за бутылку. Здесь каждый конфликт по накалу доведен до уровня борьбы за выживание (в том смысле, что пан или пропал). С точки зрения работы актеров все выстроено очень экспрессивно, на нерве, на острие.
Напряжение достигает пика, когда одна из жительниц общаги совершает самоубийство, невольным свидетелем которого становится Отличник-Мышкин. Именно смерть девочки, так упорно поднимающейся по ступеням зала к железной двери на крышу, превращает жизнь обитателей Общаги в гротескное кабаре - и в спектакле само это превращение, ознаменованное судилищем, смакуют внимательно, со всей страстью.
Чем дальше, тем больше "Молодость все простит" напоминает откровенный трагифарс. Но все-таки ближе к финалу переключение между заданным еще в прологе уровнем чернухи и идейным содержанием спектакля - туда-сюда-обратно - немного сбивает с толку. Но оттого и важен тот разговор, который мама ведет с Отличником в финале - о людях, которые спрятались и не готовы друг друга простить, даже перед лицом Вечности - "той вечности, где не бывает жалости".