Сабиру сейчас 35. Родился в селе Вожово Кромского района Орловской области. Мама русская, отец азербайджанец. Но покрестили. Потом Смоленская академия войск ПВО. Не доучился. Пошел служить срочную. Охранял небо над полигоном Капустин Яр. А тут началась Русская весна в Донбассе. Сначала возил гуманитарку добровольцем. Потом в 2016-м добровольцем же пошел защищать Русский мир. Дома жена и сынок. А он под Каменкой громит врага. Вернулся домой. А жены нет. Ушла к другому. И сына забрала. Ну бывает. Но она ушла к местному авторитетному бизнесмену.
- Отдай сына! - кричал в трубку Сабир.
- И не думай! Он вырастет настоящим мужчиной, а не таким, как ты, голодранцем.
Короче, забили стрелку. Условие такое: место будет сообщено за полчаса. С войны Сабир привез автомат. Взял его в машину.
...На пороге спортзала, который держала группировка обидчика, его ждали.
- Заходи!
- Нет, пусть сам выйдет.
Вышел главный. Правая рука в кармане. Там по очертаниям пистолет. Руку дернул, чтобы выхватить оружие. Ситуация, как в ковбойском фильме. Кто первый выстрелит, тот и герой.
Героем оказался Сабир. Реакция с линии боевого соприкосновения врезалась в мышечную память, как "Отче наш" для монаха. "Мишень" еще пробежала и захлопнула дверь за собой. Как в боевике. Потом найдут пулевые ранения в голову, сердце, печень... Без промаха. Его "Маня", как он назвал "Калаш" в честь своей любимой девушки, не подводит. В отличие от нее.
Потом был суд. В колонии Сабира уважали. Статья серьезная. Да и пострадал за справедливость, заключили заключенные. Началась СВО. Набор в ЧВК. Письмо к Путину сделало свое дело. Но Сабир дождался набор в команду "Шторм Z". Это подразделение министерства обороны. Все по-государственному. Штурмовики. Но, по сути, это штрафбат. Их бросали на прорывы. Это не просто передний край. Это за край. И выжить там - это как без молитв стать ближе к Господу. Легендарный 51-й полк Тульской дивизии ВДВ. Там что ни боец, то герой. Всего четверых наградили орденами Мужества живьем.
- Только не пишите, что мне орден дали за потерянную руку, - просит Сабир. - Орден мне пришел за другие подвиги. А руку оторвал дрон уже после, как наши первый "Абрамс" взяли.
Они вступили в бой со спецподразделением ВСУ "Эдельвейс". Лично Сабир взял трех пленных. Потом пошли танки. Он высунулся из окопа к "Шмелю", чтобы раздолбать украинский танк, и как кувалдой двинули. Ничего не понял. А потом в госпитале ему говорят:
- Ты теперь герой. А руку твою мы захороним в братской могиле конечностей.
Запомнилось. Нехорошо пошутили. Но надо же как-то подбадривать пациентов. У кого есть чувство юмора.
Для Сабира открылся новый мир. Комиссовали, конечно. Сына отбил. Они друзья. Девушку достойную встретил. А тут опять враги полезли. Курская область.
- Ну не мог я на это спокойно смотреть. Пошел в военкомат. Вместо руки протез. Но стрелять могу. И метко. Взяли.
- Сколько ты врагов поразил, как это принято спрашивать?
- Несколько десятков, наверное. Но это не точно. А если честно, то этим у нас не хвастаются. Высоту взял - честь и уважуха. А к пленным у меня всегда была жалость. Не позволял в своей роте издеваться над ними. Это на ЛБС они враги. Поражай! А здесь они несчастные идиоты.
Освободили Курскую область. Кстати, где по полям за Сабиром ходит еще один орден Мужества или "мужик", как его называют на фронте. Ходатайство с описанием подвига на руках, а решения все нет.
Воевать было тяжело. Протез, который ему поставили в госпитале, не выдержал отдачи автомата и быстро развалился. Тогда он приспособил вместо кисти железный крюк, как когда-то видел в американском фильме ужасов. С ним стрелять стало удобнее.
А потом Сабир вернулся домой. К разбитому корыту. Причем в буквальном смысле. Никто на работу героя СВО не берет. Прошел обучение по программе "Время героев". Получил аттестат. А потом записался в местную программу "Герои земли орловской". Отчислили. Говорят, сидел. Не положено. Мыкался в поисках работы. И звон медалей не помогал. Как только работодатель узнавал, что Сабир отбывал срок, терял к нему всякий интерес.
И тут он случайно нашел работу по душе. Так герой СВО стал методистом Военного учебного центра. Это не военная кафедра, которая была раньше. Где студентам читали лекции о коварстве вероятного противника и после двух месяцев сборов вручали лейтенантские погоны. Теперь противник реальный. Нужна совсем другая военная подготовка студентов к современной войне дронов. Ребят гоняют в хвост и в гриву. А дают здесь всего лишь сержантские лычки после пяти лет напряженного воинского труда.
- Первое отделение, вперед! - командует Сабир.
И парни бегут по полю с автоматами наперевес. Тут же приседают, прикрывая друг друга. Один вперед, двое в засаде. Тактика. А потом "елочка". Это когда штурм. Действительно, стволы ощетинились, как иголки. Ничего, что автоматы охолощенные. Да и поле футбольное.
- Что, заснули? Вот сейчас я вас на крюк...
Сабир считает, что за тренировку лучше потерять три литра пота, чем в бою три литра крови.
У него и в этот день вместо левой кисти крюк. Признаюсь, надеть его это я попросил. Для съемки. Чтоб было в точности, как под Курском. А так у него современный бионический протез. Как у робота. Можно даже стакан взять. Но Сабир не пьет и даже не курит.
После тактических занятий поехали в Аграрный университет. Там студенты собрались послушать, как важна на войне Вера. Протоиерей Сергий Гаврюшин, руководитель отдела Орловской епархии по взаимодействию с Вооруженными силами, нес на себе деревянный крест. Потом стало понятно, что золотые дают блики для дронов. Господи, спаси!
Следом Сабира пригласили в Мезенский педагогический колледж. Там отмечался День призывника. Внесли флаг России. Гимн пели нестройными голосами. Приглашенный генерал махал рукой, словно шашкой. Договорился до того, что все должны бояться Россию. Советский военрук, не иначе.
А потом стал говорить Сабир. Я не знаю, как получается, что человек, побывавший на передовой, повидавший смерть, говорит лучше и понятнее иных генералов.
- Мы все одной крови - красной. И она льется за нашу Родину. Я не призываю вас эту кровь лить. Но если вы думаете о будущем нашей страны, то давайте вместе защищать это будущее. Как-то один офицер за круглым столом в Казани сказал, что те, кто отсидел, они преступники. А мы тогда встали и ушли. Все-все. И отсидевшие, и нет. Потому что мы вместе.
...Рядом в фойе стучала швейная машинка. Это Инна Шевцова шила для фронта маленьких мишек. Нос у них из кофейных зерен, а наполнитель из запаха дома.