Снято маститым режиссером Линн Рэмси, специализирующейся на процессах распада человеческих чувств и прежде всего на агонии любви. В основе бестселлер Арианы Харвич о быстром отдалении еще вчера страстно влюбленных супругов. Писательница Грейс выходит замуж за музыканта Джексона, молодожены переезжают из Нью-Йорка в тихий штат Монтана, в опустевший дом умершего дяди Фрэнка, чтобы наслаждаться горным пейзажем и друг другом. Первый же сеанс бурного секса приводит к беременности и становится для всей этой нирваны смертным приговором. Красавица становится кормящей мамой, музыкант бросает музыку и зарабатывает в автомастерской, и ему уже не до секса, которого по-прежнему жаждет законная супруга. От тоски и неудовлетворенности она постепенно звереет, бросается из одной крайности в другую, и когда любимый вместо любви дарит ей собаку, требует ее, постоянно лающую, пристрелить. Ее неадекватность доходит до абсурда, и даже попытки мудрой Пэн, вдовы умершего дяди, ее образумить не дают результата.
В ролях: Дженнифер Лоуренс (Грейс), Роберт Паттисон (Джексон), Сисси Спейсек (Пэн). Лоуренс за свою успешную карьеру хорошо освоила образ мятущейся женщины с патологически измененным сознанием, и здесь она на пике формы, излучая затаившуюся вулканическую энергию, способную разрушить целый мир. Ее героиня проходит путь от очаровательной непоседы в сцене пьяной свадьбы до истерических измен с первым попавшимся мотоциклистом, эксцентрического прыжка в одном белье в бассейн с детишками и психлечебницы.
Все это предельно драматично и впечатляет; попавшему в этот ад как кур в ощип герою Паттисона искренне соболезнуешь. Но проблема фильма в том, что происходящее с Грейс напоминает не связанную с родами депрессию, а безумие, заложенное еще задолго до замужества. На свадьбе она ведет себя очень странно для счастливой невесты, без отрыва от процесса кокетничая с отельным менеджером, ее одержимость сексом говорит о серьезном психическом расстройстве, а неадекватность демонстративных эксцентриад - о полной утрате этического самоконтроля. Она больше смахивает на одержимую героиню ужастика Романа Полански "Отвращение", чем на респектабельную писательницу в час понятной душевной смуты. Кстати, о писательских наклонностях героини, как и о музыкантских талантах Джексона, мы ничего не узнаем: так, два человека без определенных занятий, прошлого и ясного будущего.
Но этого мало. Максимально сгущают краски драматург с режиссером, уводя зрителя еще дальше от заявленного недуга, которым страдает Грейс, к безумию скорее семейного свойства. Оказалось, и дядя умер, покончив с собой выстрелом в задницу, а его кроткая вдовушка страдает лунатизмом и бродит по лесу с тем роковым ружьем. Сама Грейс охотится на невидимого врага с ножом, и с суженым они любят изображать брачующихся зверушек. Все чаще в ней просыпается инстинкт разрушения, и тогда она крушит унитазы и в кровь расцарапывает стены. Она теперь распустеха, вся в синяках и исступленно бьет мух.
После чего сформулированное в названии фильма воззвание "Умри, моя любовь" воспринимается как логически выношенная мольба героя, а сама идея продолжения рода начинает казаться началом адских мук. От любовной романтики не остается и следа.
Но и этого мало. Всегда склонная к визуальной метафоричности Линн Рэмси заполняет пространство картины зыбкими образами типа призрачного коня, который, храпя от неутоленных желаний, нервно скачет по лесу, или лесного пожарища, поглощающего бесстрашно идущую в огонь героиню. Беспрерывный лай собаки, смешанный с криками младенца и настырным жужжанием мух, переводит саундтрек в регистр стандартного хоррора. Режиссер начинает всеми этими образами жонглировать, перемещая действие в прошлое все более мелким аллюром так, что становится трудно отличить реально происходящее с Грейс от ее бушующего воображения.
В результате от обозначенной в названии фильма любви не остается и следа. Ее, в сущности, и не было - было исступленное катание по полу, пароксизмы громыхающего секса. И даже материнские гули-гули с хорошо упакованным младенцем больше напоминали общение цыганки в подземном переходе с молчаливым свертком у нее на груди. Обещанное исследование психологических проблем семейной жизни обернулось эстетским этюдом, застрявшим на полпути между ужастиком и амбициозным сюрреализмом.