"Приоритет среди компаний, использующих IT, смещается к программному обеспечению, облакам и сервисной поддержке… Искусственный интеллект переходит из "пилотов" к производственным сценариям", - отметил генеральный директор Т1 Дмитрий Харитонов. Ограничивающими факторами в 2026 году останутся жесткая бюджетная политика, перенос сроков крупных программ, дефицит или удорожание высокопроизводительных вычислений и СХД для ИИ-нагрузок, а также кадровый дефицит и последствия быстрых миграций 2023-2024 годов.
Сегмент программного обеспечения и ИТ-сервисов в 2025 году растет быстрее аппаратного и определяет перераспределение корпоративных бюджетов. Темпы ниже, чем в 2023-2024 годах, однако спрос остается устойчивым за счет прикладного ПО, решений по информационной безопасности и облачных моделей потребления: рост оценивается примерно в 4 процента в 2025-м и до 9 процентов в 2026 году.
Фокус внедрения смещается от простого импортозамещения и инфраструктурного ПО к решениям, которые дают заказчикам добавленную бизнес-ценность прежде всего в области прикладного софта. На этом фоне усиливается консолидация: рынок вокруг лидеров сегментов формирует экосистемы интегрированных продуктов, и конкурировать начинают уже не отдельные решения, а платформы.
Гендиректор "Базис" Давид Мартиросов обращает внимание, что отдельные сегменты растут заметно быстрее среднерыночных оценок. "Так, например, рынок ПО управления динамической IT-инфраструктурой будет до 2031 года расти в среднем на 16,3% в год… сегмента программно-определяемых хранилищ превысит 32%, а программно-определяемых сетей - 48%", - отмечает он.
Аппаратный сегмент после избыточного спроса 2023-2024 годов в 2025-м фиксирует замедление и локальное снижение по ряду позиций, примерно на 10 процентов. В 2026 году ожидается разворот к росту - порядка 8 процентов - за счет обновления парка под ИИ и аналитику, локализации критичных компонентов и отраслевых ПАК, в первую очередь в АСУ ТП и ретейле.
"Одним из драйверов роста доли отечественных компаний будет обязательный переход организаций, подпадающих под законодательство о критической информационной инфраструктуре (КИИ), на отечественные решения к 2030 году… И список объектов КИИ будет только расти", - подчеркивает Мартиросов. Указ о переходе на отечественное ПО уже затрагивает отрасли, дающие свыше 66 процентов ВВП, включая финансы, связь и госуслуги.
Баланс сил продолжает смещаться в сторону отечественного производства на фоне сокращения импорта, а крупнейшим фактором становится искусственный интеллект. Потребность в высокоплотных стойках, GPU-серверах, быстрой сети и скоростных системах хранения формирует "ниши ускоренного спроса" на фоне вялой динамики традиционного железа, при этом растут прямые продажи вендоров крупным клиентам и в ЦОД, что сжимает маржу и объем интеграторского бизнеса в "железе".
По словам Давида Мартиросова, в 2025 году прогноз для рынка можно назвать уверенным, но участники фиксируют системное ужесточение регулирования. Ключевые сроки импортозамещения переносятся на 2028 год, обсуждается введение оборотных штрафов, а требования усиливаются и в КИИ, и в коммерческом секторе, вынуждая компании продолжать миграцию на отечественные решения.
Все острее встает вопрос устаревания иностранного ПО: зарубежные вендоры ушли три-четыре года назад, и это тот рубеж, когда технологический долг становится критическим. "Многие обновления становятся недоступны, риски растут, и даже те компании, которые не подпадают под требования регуляторов, начинают искать альтернативные решения… Российские продукты сегодня дешевле западных, а страх перед переходом значительно снизился", - говорит гендиректор "Базис".
"В 2025 году российские IT-вендоры начали показывать первые измеримые успехи за рубежом: отдельные компании начали получать реальные доходы от поставок технологий за границу", - отмечает управляющий директор НОТА (входит в Т1) Кирилл Булгаков. Выравнивается динамика и у игроков на рынке информационной безопасности, где после временного спада снова наблюдается рост.
Наибольший интерес к российским решениям проявляют страны Ближнего Востока и Персидского залива, хотя ключевыми заказчиками здесь остаются русскоязычные экспаты. Перспективны и рынки Южной Америки, однако на этом направлении необходимы серьезные инвестиции в партнерские модели продаж, а в Африке речь скорее идет об единичных проектах из-за низкой покупательской способности и жесткой конкуренции с американскими и европейскими вендорами.
"Наибольший потенциал российское IT, как продукт, сегодня имеет в первую очередь в странах СНГ, а также на сопоставимых по объему рынках стран Юго-Восточной Азии, которые можно назвать нейтрально-дружескими: во Вьетнаме, Малайзии, Индонезии, Таиланде, Лаосе, Китае", - говорит Булгаков. Компании региона особенно интересуются технологиями сегмента бизнес-приложений, где национальная специфика заметна меньше, например системами видеоконференцсвязи и CRM.
Сдерживающими факторами для экспорта остаются геополитика, отсутствие у многих игроков опыта работы с зарубежными каналами и финансовые ограничения, поскольку выход на внешние рынки требует значительных инвестиций. "Тем не менее, именно те, кто решится инвестировать в свою экспансию, смогут стать лидерами и на внутреннем рынке, получив устойчивую опору в виде экспортной выручки", - подчеркивает он.
Уровень стрессоустойчивости, который российская IT-отрасль приобрела за последние годы в условиях беспрецедентного внешнего давления, вызывает уважение у заказчиков стран Глобального Юга и повышает доверие к отечественным продуктам, отмечает директор Центра компетенций по глобальной IT-кооперации Вадим Глущенко. "Безусловно, государство заинтересовано в том, чтобы этот спрос не ослабевал и старается поддерживать IT-компании в их экспортных амбициях", - говорит эксперт.
При этом, по его словам, существующим мерам господдержки не хватает системности, и хорошим инструментом могла бы стать Национальная стратегия в сфере IT-экспорта. "И отрасль готова принять самое активное участие в ее экспертной разработке", - подчеркнул Глущенко.
Одним из ключевых и устойчиво растущих остается рынок кибербезопасности, но в 2025 году его прирост заметно ниже, чем в предыдущие годы, - порядка 6 процентов. Эксперты связывают это не с падением интереса, а с качественным изменением подходов: компании переходят от точечного закрытия уязвимостей к построению проактивных, целостных систем защиты на фоне роста числа атак и ужесточения регуляторики.
В 2026 году двигатель роста, по оценке авторов исследования, - расширение программ импортозамещения, ужесточение требований регуляторов и устойчивый спрос на решения для защиты от целевых атак и управления уязвимостями. "В ближайшие 3-5 лет доминировать будет именно сервисная модель, особенно в ИБ для ИИ… Рынок ИБ консолидируется: выживут только крупные вендоры и интеграторы, а также те, кто обладает уникальной экспертизой", - отмечает Алексей Кубарев - директор по информационной безопасности "Т1 Облако и Т1 Интеграция".
Среди ключевых трендов кибербезопасности - повсеместное внедрение ИИ и необходимость защиты при работе с ним. Перед бизнесом стоит задача качественного обезличивания данных, которыми оперируют системы при взаимодействии с внешним ИИ, а также превентивного прогнозирования атак путем выявления и связывания разрозненных признаков подготовки инцидента с помощью ИИ-технологий.
"Хочется еще отметить тренд на развитие комплексных платформ защиты, а также акцент на защиту промышленных и IoT-систем", - добавляет руководитель исследовательской группы Positive Technologies Ирина Зиновкина. По ее словам, сервисная модель развивается не только на рынке кибербезопасности, но и на рынке преступных киберуслуг: в дарквебе появляются сервисы для каждого этапа атаки - от продажи первоначальных доступов до подписки на использование вредоносного ПО.
На этом фоне эксперты ожидают, что компании будут все внимательнее относиться к архитектуре своих ИИ-решений и безопасности цепочек поставок, поскольку атаки смещаются от фронтальных взломов к эксплуатации слабых звеньев в экосистеме. Именно поэтому в фокусе оказываются как защита самих моделей и данных, так и управление рисками при работе с внешними сервисами и партнерами.
"Бизнес будет уделять больше внимания защите AI-сервисов, контролю данных, на которых они обучаются, а также выстраиванию процессов, позволяющих безопасно интегрировать модели в корпоративную среду.
Также сохранение такого вектора угроз как атаки на подрядчиков приведет к еще большему вниманию компаний к выработке требований по информационной безопасности для партнеров, оказывающих услуги или предоставляющих свое программное обеспечение. Это необходимо для проверки уровня защищенности подрядчиков, в том числе перед тем как начать с ними работать", - рассказал Евгений Бударин, технический директор "Лаборатории Касперского" в России.
По оценке авторов исследования, особо остро в ближайшие годы встанет вопрос безопасности работы с подрядчиками и цепочек поставок, которые становятся одним из ключевых факторов уязвимости. Все более актуальными остаются практики безопасной разработки и концепция zero trust, предполагающая жесткий контроль удаленного доступа и окружения.
Фактически в ближайшие 2-3 года IT-безопасность окончательно перестанет быть "бэк-офисной" функцией и станет стратегическим элементом управления бизнесом, влияющим на конкурентоспособность и способность компании выживать в условиях растущих рисков. На этом фоне сервисные модели и консолидация рынка будут определять, какие игроки останутся в лидерах отрасли.