Оказался в служебной командировке, имея только смутные воспоминания бабушкиных рассказов. Из детства помню, она говорила, что ее дед погиб на Курской дуге. Мой прапрадед. Для меня это было очень давно, мы с ним не могли бы даже встретиться, пообщаться, когда я пошел в первый класс ему было бы 106 лет.
И вот, уже находясь в командировке, я получил от бабушки сообщение, она написала мне место его захоронения. Оказалось, недалеко, и я уже дважды проезжал мимо того места. В третий раз после рабочего выезда было время. Небольшое село Сафоновка рядом с границей двух областей - Курской и Белгородской. Где-то здесь прапрадед погиб. Где-то здесь шли те масштабные и очень тяжелые бои.
Я не думал до этой командировки о значении земли для людей. Как она влияет на сознание человека. Мы все читали в школе стихи про родную землю, про поля, про леса, про березы. Есенин, Твардовский, Симонов. Шолохов, Распутин, Шукшин…
Но я родился и вырос в Петербурге, край не аграрный, не сельско-хозяйственный, скорее - мастеровой, заводской, индустриальный. А вот здесь я увидел эту землю. И задумался. Такой простор, удивительный простор. Куда хватает взгляда - земля, поле, пашня. Повсюду, куда выезжаешь за город. Сейчас основной задачей является разминирование местности после освобождения области от ВСУ. Земля, этот плодородный, жирный и липкий чернозем, в котором даже воткнутый черенок лопаты зацветет, и от которого так тяжело отмывать машину, эти поля засеяны сейчас смертоносным урожаем. Для людей, жизнь которых зависит от сельхозработ, невозможность возделывать эти поля, риск подорваться на натовской мине - это экзистенциальный вопрос.
Для того мы сюда приехали: саперы - разминировать, я - освещать их работу. Я увидел, как это важно, как люди здесь относятся к земле и как благодарны нам, военным, местные жители. Было начало ноября, уже засеяли озимые. И вот, глядя на эти просторы, я представил, какой ужас разворачивался здесь 82 года назад на глазах моего прапрадеда.
Какие траншеи он, пехотинец, здесь копал. Как трудно было держать оборону на этой широкой и просторной земле. Как шли по ней танки, по школьным урокам помню - около шести тысяч, пять из которых были наши, советские. А танки всегда прикрывает пехота.
Мы свернули с дороги и въехали в село. На обочине лежала сгоревшая "буханка", очевидно, после удара дроном. Рядом со школой находился мемориал. Скульптура солдата в шинели с ППШ, гранитные плиты с фамилиями. Я ищу на "С". Второй снизу: гвардии сержант Сеничев Дмитрий Иванович. От бабушки я знал, что первоначальное место захоронения - село Ольховатка, недалеко отсюда. Часто бойцов хоронили на месте гибели, потом перезахоранивали в братских могилах. Там он погиб, там были одни из самых напряженных боев.
Он родился в Коломне в 1903 году, окончил Ленинградский университет, не то строитель, не то архитектор, бабушка точно не помнит. После по распределению уехал на Урал в Нижний Тагил, где встретил мою прапрабабушку. Оттуда добровольцем призвался в армию с началом войны в 1941 году. Служил в 75-й гвардейской стрелковой дивизии. Был "замком" - заместителем командира взвода, младший ком.состав.
Я положил цветы на могилу, ему и его товарищам. Тем, кто как написано на плите: "Пали смертью храбрых в боях с немецко-фашистскими захватчиками в окрестностях сел Сафоновка, Орловка, Ольховатка в июле-августе 1943". Я никогда его не видел, не жал ему руку, не слышал голос. Но я знаю, что если бы не он, то я бы не родился, во мне его кровь. Я обрадовался, когда прочел на плите его фамилию: "Значит, нашел". Я его нашел. Дома праздновали день рождения бабушкиной дочери, моей тети, мой звонок оказался вовремя. "Спасибо, что нашел это место, мы многие хотели". А я стоял и читал другие фамилии. Сандюк, Саттаров, Севастьянов, Селегудинов, Серий-Казак. Тарасов, Твердохлеб, Туманян…
А это ведь один маленький мемориал, сколько еще таких плит с фамилиями… Многие из них были здесь, как и мой прапрадед, за тысячи километров от дома. Что же здесь произошло?
Здесь они сломали нацистам хребет, в школе нас учили: "Коренной перелом", после этого наша армия начала неминуемое шествие к Берлину, к Победе. Я никого из них не знал, не видел. Но им я тоже обязан. Если б не они все, каждый из них, я бы не родился.
Пока я стоял и читал фамилии к нам походили местные женщины, мальчишки подбегали и пытали вопросами. Где мы были, куда едем, сколько сбили дронов… Было приятно и немного страшно, эти ребята знают больше, чем их ровесники в Москве или Питере. Стали отъезжать, мальчишки махали вслед. Люди здесь по-особенному относятся к военным.
Назад мы ехали уже перед сумерками, облака горели красным. Я смотрел в окно и пытался представить: что чувствовали те красноармейцы, находясь здесь? Ведь я на этом же месте. Вижу то же, те же просторы, что и мой прапрадед перед смертью. Что он думал здесь? Побывав тут, не по учебнику понимаешь Твардовского:
До чего земля большая,
Величайшая земля.
И была б она чужая,
Чья-нибудь, а то - своя.
Это не поэзия, не просто образ, это реальность. Память о наших предках живет, даже если мы уже не имеем с ними личного рукопожатия. Их героизм, их жертвенность, их подвиги для нас сегодня являются примером в борьбе с неонацистами. Так же, как они тогда, сегодня мы сражаемся за свою землю. И обязательно победим.