Классический либеральный, а вслед за ним и советский подход заключался в идеализации декабристов. Благородные рыцари, восставшие против удушающего деспотизма. Разбудили Герцена, но были страшно далеки от народа - и потому потерпели поражение. Но - предвестники будущей революции.

В последние годы все более модной становилась противоположная оценка. Мол, восторженные дураки и предатели, бунтовщики, оппозиционеры. А были даже попытки проводить параллели с сегодняшним днем, рассматривать декабристов как аналог современной несистемной оппозиции.

Существует популярная сентенция (по-моему, ставшая даже чересчур популярной) - мол, "история не знает сослагательного наклонения". История как просто летопись фактических событий такого наклонения и вправду не знает. Но это не значит, что историкам не следует задумываться о том, как могло бы сложиться будущее, будь по-другому пройдены развилки возможностей на тех или иных исторических перекрестках.

Уже упомянутая советская историческая трактовка напрочь отрицала даже гипотетическую возможность успеха выступления декабристов. Не было у них ни сплоченной революционной партии, ни ленинского ЦК, ни грамотного классового анализа, ни внятно сформулированной программы-минимум (не говоря уж о максимум). Да и вообще, слишком "узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа". Слишком много "романтизьма" при критическом дефиците военно-политического реализма.

Но мне кажется, это слишком упрощенное видение, загнанное в прокрустово ложе теории. История, вообще говоря, свидетельствует, что и не такие "авантюры" (сознательно беру это слово в кавычки) завершались успехом. История дворцовых переворотов в России тому свидетельство. А вот что потом?

Декларировав отмену крепостничества - но без передачи земли крестьянам - они могли спровоцировать кровавую пугачевщину, опустошительную гражданскую войну всех со всеми. И тогда даже страшно предположить, как бы развивались события, если б их "скорбный труд" увенчался успехом. И тогда подавление выступления декабристов - историческое благо. За минусом того, что это неудавшееся восстание стало мощной и долговременной "прививкой" для Николая I от соблазна каких бы то ни было радикальных преобразований. Что в долгосрочной перспективе объективно законсервировало многие архаичные черты в экономике и социальном строе российского общества.

Но ведь возможно и иное - успех декабристов способствовал бы, возможно, болезненному, но исторически кратковременному переходу к периоду форсированного развития. И тогда в долгосрочной перспективе нам удалось бы избежать чудовищной трагедии уже реальной Гражданской войны, разразившейся почти век спустя после событий на Сенатской площади.

Разумеется, мы этого не знаем и никогда не узнаем. Спорить можно бесконечно. Более того, спорить нужно! Но в любом случае, крайности в оценках вредны. Поэтому отметим лишь то, что можно утверждать доподлинно.

Это были искренние люди. Сибирь показала их истинные качества и цельность натуры. Безусловно, они были патриотами Отечества, возможно, слишком романтизировали свои идеи. Да и робеспьеров среди участников восстания 14 декабря, как показали события, не оказалось. Так что получилось так, как получилось, и, так или иначе, последствия их восстания можно охарактеризовать хорошо известной фразой: "Хотели как лучше, получилось как всегда".

Но важно отметить и другое. Говоря о декабристах (а в широком смысле о любых событиях нашей истории), нам не следует судить. Следует извлекать уроки из истории, пытаться ПОНЯТЬ логику и мотивы наших предков в ситуации, когда по обе стороны баррикад находились люди, искренне желавшие блага своему Отечеству. Давайте же пытаться оценивать их не только по датам, фамилиям и цифрам, но и по добрым замыслам. Господь, как мы надеемся, судит по намерениям. Я убежден, что у истории, помимо фактологически-научного, должно быть и человеческое измерение.

***

Казнить нельзя помиловать

Декабристы на Сенатской площади, в Петропавловской крепости и в нашей памяти

Владимир Емельяненко, Елена Новоселова, Елена Яковлева

14 декабря 200 лет назад на Сенатскую площадь участники восстания декабристов вывели подчиненные им полки. Над головой вышедшего к ним царя просвистели пули. В восставших выстрелили из ружей, а потом из пушек - пролилась кровь. Последовали аресты, суд, казнь, каторга и ссылки. 200 лет мы вспоминаем это событие как ключевое в нашей истории. Сегодня в "РГ" к нему возвращаются наши современники - историки, социологи, писатели.

Взгляд монархиста

Дмитрий Володихин, историк, писатель:

- Декабристов в конце XIX и в XX столетии старались представить рыцарями без страха и упрека, благородными людьми, восторженными энтузиастами. Но сейчас многое открывается, и они перестают таковыми быть. Налет "печати благородства" с них слетает, и они постепенно превращаются в то, чем и были.

А были они государственными изменниками. Их путч угрожал государственному устройству России. Все они так или иначе стояли за применение насилия, а часть - за убийство царя и его семейства. Они готовы были пойти на большую кровь. И они на нее пошли, подставив ни в чем не повинных солдат.

Это офицеры, развращенные западными философскими идеями, попытались устроить в России революцию на век раньше. Происшедшая столетием позже, она стала злом. Нужно признать безусловным злом и то, что произошло в 1825 году.

Государь же Николай I проявил необыкновенное христианское милосердие. Суд давал ему рекомендацию казни куда большего числа мятежников. И в тяжелейшей форме.

Но государь облегчил участь колоссальному количеству мятежников, собравшихся убить его самого, любимую жену, детей и братьев. Пожалел их. И я стою на его стороне как истинно государственного человека и доброго христианина.

Он также не велел вести следствие слишком глубоко и не затрагивать многих тем, связанных, например, с масонской средой. Он желал для России социального мира, и мы можем только позавидовать его мужеству и самообладанию.

Взгляд современного литератора

Павел Крусанов, писатель:

- Мне кажется заведомым упрощением говорить о декабристах как о заведомом монолите. В состав обществ, как Северного, так и Южного, равно как и в предшествовавшие им "Союз спасения" и "Союз благоденствия", входили люди разного душевного склада и умственной зрелости. И тем не менее...

Подобно всяким заговорщикам, ставящим перед собой в качестве стратегической цели справедливость, народное счастье и всеобщее процветание, декабристы были исполнены романтического огня и цинического расчета - гремучая смесь благих намерений и скверных средств. Вопрос о пропорции - дискуссионен. Чего стоит, так сказать, вариант "Б" в их планах, по которому в случае провала переворота в столице восставшие полки должны отойти к новгородским военным поселениям, а Петербург - сжечь, как была сожжена Москва в 1812-м. Пестель, привлекая на свою сторону польские тайные общества националистического толка, обещал Польше в случае победы восставших независимость. А в придачу - Литву и Малороссию. Насколько твердо он был намерен держать слово и какова была бы цена этого политического сговора, нам уже не узнать. Но ясно, что во главе заговорщиков стояли люди, политики, готовые кроить империю, действовать жестко и не стоять за ценой.

Однако в плане исторической памяти декабристам несказанно повезло - они "разбудили Герцена" и т. д. Чередой революционной эстафеты в 1917 году к власти в России пришли большевики. И обеспечили, кроме прочего, положительную оценку восстания на Сенатской площади в официальной историографии. И романтизацию декабристов в сознании рядовых граждан как борцов за идею свободы и всеобщего братства.

Семьдесят лет в советских учебниках коллективный образ декабристов рисовался блистающими красками - героизма, чести, благородства и очарованности утопической мечтой. Все, что могло бросить тень на этот идеальный образ, удалялось или заключалось в скобки. Такое не проходит бесследно.

Лично меня во всей этой истории приводит в недоумение тот факт, что никто из декабристов, в среде которых были представители знатнейших и весьма богатых аристократических фамилий, не распорядился своими крепостными и поместьями в соответствии со своими собственными представлениями о справедливости и благоденствии. Так, чтобы крепостные стали свободны, а дворянские владения послужили основанием для их экономического процветания.

Взгляды профессора и краеведа из Тобольска

Вячеслав Софронов, доктор исторических наук, Тобольск:

- Сермяжная правда состоит в том, что декабристы были и обманщиками-мятежниками, и идеалистами, борцами против крепостного права.

С позиции науки и юридически, да, они - изменники. Офицеры, принявшие присягу, они нарушили ее. Но декабристов нельзя было назвать мятежниками, ведущими общество к гражданской войне - большевики не позволяли.

Никто не вспоминал и о том, что Николай I, зная о заговоре, еще 13 декабря дал приказ начальнику Главного штаба Дибичу "поговорить" с организаторами и сообщил ему фамилии лидеров. А в день восстания, зная о целях заговорщиков, открыто вышел к вооруженным войскам. Советская историография не желала видеть его гражданской смелости и мудрости.

Но надо признать: жизнь царя в день восстания сохранили мятежники. И те, кто был против цареубийства, и те, кто организовал восстание впопыхах.

В восприятии декабристов сказалась и сила страданий, перенесенных ими на каторге и в ссылках, и их достойное поведение, реформаторство в образовании, гуманитарная жертвенность. Это превратило их в глазах общественности из мятежников в мучеников.

Мучениками они были, да. Но мирными протестующими - нет.

Чтобы не потерять свою историю, сейчас нам надо учиться отделять зерна от плевел. И почаще вспоминать слова Пушкина: "Люди, которые замышляют у нас перевороты, - или молоды, или не знают своего народа, или люди жестокосердные, для которых чужая головушка - полушка, да и своя шейка - копейка".

Алексей Нескоров, историк-краевед, Тобольск:

- У нас разорвалась синхронизация: цари либо принижали, либо замалчивали роль декабристов в истории, либералы их романтизировали, большевики идеологизировали.

Но какие перевертыши творит история, если ее не чтить: между сагой о декабристах ХIХ века и перепостами ХХI века от релокантов и иноагентов из-за "бугра" - пропасть. А ведь и те, и другие оппозиционеры. Только декабристы ссылку выбрали дома и делали его лучше, строили школы и храмы, даже госслужбу несли, оставаясь изгоями, хотя тоже могли бежать. Но им в голову не приходило, что ругань из-за границы на свою страну может транслировать понимание свободы. Вот так разрывы исторической памяти аукаются измельчанием природы оппозиции.

В Тобольске история сократила расстояние между декабристами, жившими в Верхнем посаде, и императором (уже Николаем II), сидевшим взаперти в Нижнем. Это километр с лишним. Стоит пройти этот путь своими ногами, и многое "проветривается" в голове. Декабристы, почти вольные, в Тобольске лечили, строили и учили. А ссыльный царь, будучи взаперти, открыл доступную народу "Мануфактуру шоколада". А когда большевики сняли императорскую семью с довольствия, оставив ей солдатский "сухпай", еду царю несли монахини, красноармейцы и "вольные" - бывшие каторжане. Вот такое сближение - декабристов и государя.

Взгляд принципиально не классовый

Анджей Иконников-Галицкий, поэт, писатель, автор книги "Декабристы":

- Нам надо расстаться с тремя привычными рамками восприятия декабристов. Советской (они предвестники революции), либеральной (они борцы за свободу) и уже новой монархической (клятвопреступники и изменники). И взглянуть на это явление независимо от идеологических установок.

Если осмыслять это явление без идеологических рамок, можно прийти к очень интересным открытиям и новому постижению характера русской истории.

Первое, на что бы я хотел обратить внимание: декабристы были очень разными людьми. Блистательно образованными и совершенно безграмотными (как Алексей Тютчев). Богачами и бедняками. У них были разные темпераменты и общественные взгляды. Многие были членами тайных обществ, но были и те, кто не имел к ним никакого отношения. (Кстати, на заре туманной юности участником тайных обществ был и член следственной комиссии по делу декабристов Александр Бенкендорф).

При этом многие участники тайных обществ избежали наказаний, а просто "проходившие мимо" им подверглись. Как декабрист Оржицкий, случайно заглянувший к Рылееву накануне восстания, был наказан лишь за то, что вовремя не донес.

Среди них были "декабристы декабристовичи" (и то некоторые таковыми стали на каторге и в ссылке), а были просто чьи-то родственники.

Одной из самых важных особенностей этого крайне разнородного явления я бы назвал как раз их родственные связи. В основном ядре этого движения - родня во втором, третьем, четвертом поколении. А если не родня, то свояки или люди, близкие по службе и дружескому кругу.

В каждой семье есть свой семейный язык, часто непонятный посторонним. И у декабристов он был. И не только язык речей, но и поступков. Рисунок их поведения был понятен в их кругу и не очень понятен вне его. А нам еще менее понятен.

От этого так трудно найти ответ на вопрос, злодеи они или герои? Все немножко расплывается в тумане.

Да, подавляющее большинство из них прониклись модными веяниями европейского либерализма (тогдашнего - не путать с нынешним). Идеи свободы, равенства и отчасти братства нравились декабристам, но были и равнодушные к ним. Про взгляды, например, князя Щепина-Ростовского, зарубившего двух генералов и полковника (к счастью, не насмерть), мы вообще ничего не знаем.

Еще один важный момент. Идеи существовали для них как "нечто для произнесения вслух". Были своего рода словесной фрондой и словесными котурнами. Призыв "Убить государя" тоже мог быть такими словесными котурнами. И большинство из высказывающихся на эту тему относились к нему либо с сомнением, либо с прямым неодобрением.

Высказывания "за" иногда имели комический эффект. Чего стоит предложение декабриста Муханова застрелить государя-императора во время какой-нибудь дворцовой церемонии, вставив в рукоять шпаги... маленький пистолетик. Даже друзья-приятели приняли это за шутку.

Вообще непонятно, всерьез ли это все говорилось или отчасти было игрой.

Убежденными сторонниками цареубийства были очень немногие декабристы, и, как правило, ими руководили мотивы личной обиды. Якубович был обижен на Александра I, переведшего его (за бессмысленную дуэль) из гвардии в армию. Будучи повышенным затем царем в чинах и награжденным орденом, он тем не менее затаил страшную обиду.

Пестель был обижен позорной отставкой своего отца. Муравьев-Апостол - его изгнанием из гвардии после восстания Семеновского полка.

Цареубийство для декабристского круга не было чем-то таким уж невероятным. Они все были участниками исторического процесса. Как и их родители, дядюшки, дедушки.

А декабристы столичного гвардейского круга были от престола на расстоянии протянутой руки. И помнили цареубийства в XVIII веке. В дворянской среде они воспринимались не как преступление, а скорее как реализация ответственности дворянского класса за судьбу России.

Вердикт

Память требует объективности

Александр Чубарьян, историк, академик РАН:

- Оценивая движение декабристов, с моей точки зрения, нужно поставить их в более широкий контекст российской истории, учитывая короткое время правления Павла I и почти четверть века - Александра I.

Начало XIX века в России ознаменовалось попытками в разных сферах реформировать страну. Самым ярким свидетельством этого были предложения Михаила Сперанского, направленные на серьезные изменения в структуре власти и экономике. Ясно было, что и крепостное право задерживало экономическое развитие.

Декабристы отражали настрой российского общества к переменам. Но если у них была общая цель стремления к реформам, то формы, средства и участники этого процесса были очень разными. В этом движении активно участвовали дворянство и офицерство - как тогда говорили "просвещенные люди", на которых оказала влияние Европа (особенно Франция) и просветительская переписка с европейскими мыслителями Екатерины Великой. Известно, что Александр I многое сделал для улучшения образовательной структуры в России, и это тоже способствовало появлению людей с хорошим образованием и с пониманием целей и задач, стоящих перед государством. И еще - реальное развитие событий в России в XIX веке вело к усилению так называемого революционно-освободительного движения. И мысли о нем будоражили головы уже в начале века.

Образы декабристов еще недавно рассматривались в школе как образец мужества и чести. Сейчас оценка декабристского движения в нашей стране претерпела принципиальные изменения, и я думаю, что у нас до сих пор нет устоявшегося консенсусного мнения по этим сюжетам.

Кстати, недавно в беседе с группой историков президент так и сказал: у нас нет полноценной истории XIX века. В советское время и декабристы, и последующее революционное движение считалось абсолютно прогрессивным для развития страны, в противовес императорской власти и господствующим классам. Но в начале 1990-х начался тотальный пересмотр российской истории с попыткой отменить все, что было положительного в России, под эту метлу попали и декабристы. Они стали "первыми террористами", которые не заслуживают доброго слова.

Но сейчас настало время подойти к теме восстания объективно и сбалансированно. И тут важны два момента. В СССР была проделана огромная работа под руководством академика Милицы Нечкиной по сбору материалов о декабристах, изданы их следственные дела, и это заложило прекрасную документальную базу для изучения движения и состава его участников. Я думаю, сегодня очень важно, чтобы современные отечественные историки, снова обращаясь к истории XIX века и готовя новые публикации, опирались на эти труды.

Что касается интерпретации, выскажу свою собственную точку зрения. Декабристы - люди честные и искренние. А вот методы для реформации страны они предлагали очень разные. Среди них были радикалы, готовые к насилию с применением вооруженных сил, отчаянные головы, офицеры. Но большинство все-таки стояло за необходимость реформирования страны, проведение глубоких преобразований, изменение законодательства.

Между тем вывести войска на улицу, на площадь удалось наиболее радикальным кругам декабристов. И это, конечно, был не самый лучший способ разрешения внутренних проблем.

И эта тенденция к насилию, слабо выраженная в декабре 1825 года, получила развитие. Во второй половине XIX века начался террор народовольцев, покушения на императора, убийства должностных лиц… А продолжение этой общемировой тенденции в России мы видим в русской революции начала XX-го столетия. То же самое противостояние крайне радикальных кругов, которые получили потом название "бланкисты" и реформистских кругов, которые олицетворяли впоследствии Плеханов, Мартов и другие.

Движение декабристов вызвало большой отклик во всем мире. Особенно вызывают восхищение их жены - самая светлая сторона этого исторического сюжета. Элита российского женского общества отправилась в ссылку за своими мужьями… Но при этом оставили дома своих детей... Все в истории неоднозначно, все не черно-белая картинка.

О наказании декабристов и его адекватности. Были казнены пять человек, большинство из которых не призывали к радикальным мерам. Думаю, что это еще одна задача для современных историков: на примере декабристов понять, насколько права была советская историография, которая приписывала режиму Николая I многочисленные антинародные проявления, преследование интеллигенции, гонения на литераторов...

Память требует справедливости

Чем дальше время, тем объемнее взгляд

Мария Григорьева, социолог, АЦ ВЦИОМ:

- В системе ценностей российского общества "историческая память" занимает высокое второе место после ценности семьи. И это понятно, ведь ценности, связанные с национальной консолидацией и сплочением, память о значимых событиях и личностях, помогают нации чувствовать себя единым целым и выстаивать в испытаниях.

Если говорить о личностях, которые вызывают споры и расколы между поколениями, то тут важны два фактора. Во-первых, ценность той или иной личности оценивается на расстоянии: чем дальше эпоха персоны, тем объективнее взгляд на нее. Во-вторых, многое в такой оценке зависит от общественного контекста. Сегодня, например, вырос запрос на сильную державу. Державные установки набирают авторитет, и от этого, например, растет интерес к личности и наследию Сталина и Ленина. Это связано еще и с тем, что сегодня ценностные установки смещаются в сторону запросов на справедливость, что усиливается ностальгией по советским идеалам.

Они - магнит для молодых романтиков

Лариса Паутова, управляющий директор фонда "Общественное мнение" (ФОМ):

- Наше время страдает дефицитом идеалов и смыслов, причем повсеместно. Это не только российская проблема - общемировая. Общество задыхается от бездуховности. Мы как бы провалились в настоящее, сиюминутное, и будущее нам непонятно. Поэтому нам нужны декабристы.

Мои родственники из города Кургана. Прабабушка рассказывала, что в нашем доме когда-то проживал декабрист Петр Свистунов, а недалеко был дом Вильгельма Кюхельбекера. Там же отбывал ссылку и Андрей Розен. Фантазия моя и воображение разыгрались так, что мне казалось, что и некоторые вещи в нашем доме (а они действительно были старинные) могли принадлежать декабристам. Провела расследование с лупой, пытаясь понять, не тот ли это стул, на котором сидел декабрист Свистунов. Но нашла клеймо выставки в Париже, проходившей значительно позже лет пребывания Свистунова в Кургане. Ужасно расстроилась, но увлечения декабристами не потеряла. Много времени проводила в музее, познакомилась с историком Борисом Карсоновым, который нашел дом Кюхельбекера, написала работу "Декабристы в Кургане".

Вся эта романтическая волна привела меня на истфак Омского университета. Там рассказали о том, что ключевой мотив у декабристов - нетерпение, а жертвы их были во многом напрасны. Но все равно ореол романтизма, образ человека, который следует своим идеалам, и образ женщины, едущей за своим любимым далеко в Сибирь, остались во мне навсегда. И для молодых людей многих поколений декабристы - прекраснейший магнит, образец мужества, дружбы, любви.

Хранить ради потомков

Алексей Нескоров, историк-краевед, Тобольск:

- По опросу интернет-портала "Тобольск.ру", 63% жителей Тобольска считают, что память о декабристах надо хранить ради потомков. 21% - ради привлечения туристов, восстанавливая их усадьбы и дома. 8% отвечают "нам все равно", а 6% не знают, кто такие декабристы. В 80-е в Тобольске было четыре дома декабристов, сейчас нет ни одного. Дом Фонвизина, где можно открыть их музей, легко восстановить, есть его останки, чертежи, макет, но не делается ничего. Есть, правда, экспозиция декабристов в Тобольском музее-заповеднике и их некрополь. Но музей декабристов в доме Фонвизина дал бы нам шанс через дела, быт, документы, научные и гуманитарные связи с Иркутском и Санкт-Петербургом глубже понять это явление.