В конце этого года Владимир Головнев получил главные награды за фильм "Цинга" на открытом российском кинофестивале авторского кино "Зимний". Событийный ряд фильма построен на мифологии, истории и быте народов Крайнего Севера. В начале декабря режиссер также представил на XI Международном кинофестивале документального кино о природе "Разумный кинематограф" фильм об этноблогерах.
Владимир, сегодня очевиден всплеск интереса к истории, мифологии, былинам, сказкам, фольклору. Почему?
Владимир Головнев: Это не столько эскапизм, сколько попытка заново разглядеть свою идентичность. Значение этничности всегда "вырастает" в решающие исторические моменты. Сегодня то время, когда особенно важно осознать слово "российский". Вглядываясь внутрь себя, мы вдруг увидели, как, оказывается, много интересного скрыто в нашем фольклоре и нашей истории. И об этом действительно интересно снимать и смотреть кино. Россия - страна многонародная, и помимо непосредственно русского здесь существует кладезь этнической мифологии коренных народов. Малоисследованная и даже где-то позабытая территория. А это мощный кинематографический ресурс, который мы долгое время обходили, ориентируясь на голливудское "прекрасное далеко". А самая сила всегда была рядом и даже внутри нас.
В основе фильма "Цинга" - живая этнография, данные академической науки и тысячелетние верования северных народов. Это действительно тот случай, когда реальность не уступает фантазии.
Ваши герои - люди традиционного уклада. Например, персонажи фильма "Народный герой" - якутский охотник на волка, хантыйский оленевод, дагестанский пастух - снимают на смартфон свою обычную ежедневную жизнь, а интернет делает их знаменитостями. Такие, казалось бы, разные явления, как этнография и цифровизация, могут мирно соседствовать и дополнять друг друга.
Владимир Головнев: Цифровизация позволяет обнаружить самих людей - более активных, пассионарных, энергичных. Раньше их заметить было сложнее, тем более в глубинке. Поэтому многие хотели, так или иначе, двигаться в столицу. Тех, кто хотели о себе говорить, привлекала Останкинская телебашня как единый транслятор на всю страну.
Сегодня свой "транслятор" почти у каждого в кармане. И это помогает, с одной стороны, сфокусироваться на активных, интересных людях, с другой - им раскрыться. И многие такие люди раскрылись, когда стали блогерами, потому что само блогерство на многое провоцирует: нужно все время что-то показывать и рассказывать. При этом невозможно все время показывать только себя, надо искать дополнительные способы донесения интересной информации. Даже если блогер, например, не знал, что такое традиционная рыбалка, - ему приходится это изучать. Он пойдет к старшим, будет учиться. Происходит переосмысление, переизучение самих себя, своего народа, своей культуры. Ради того, чтобы подчас удивить зрителя, человек развивается сам. Блог его не только подсвечивает, но и двигает, развивает.
В блогерстве есть существенный элемент тщеславия. При этом некоторые блогеры - герои для своей аудитории и даже становятся героями фильмов, как в вашем случае. Как сочетаются героизм и тщеславие? Нет ли в этом чего-то взаимоисключающего?
Владимир Головнев: Наверное, уместно говорить о разумном, здоровом тщеславии, не гипертрофированном. Я в нем ничего плохого не вижу, оно тоже будто ведет других людей к чему-то хорошему. Нарочитое же выпячивание себя - это перебор и совершенно другая грань. Но когда за тщеславием человека стоят действия и результаты, несущие пользу другим людям, - почему нет!
"Народный герой" - кадры из фильма и со съемочной площадкиПоэтому, если напрямую отвечать на ваш вопрос, тщеславие не мешает героизму, но у этого "изма" есть определенный смысл и эмоциональное окрашивание. Снимая фильм про блогеров из удаленных территорий и назвав его "Народный герой", я отсылал смысл к народному с точки зрения этнографии. И еще важен период: я снимал фильм в 2020-2021 годах, поэтому смысловая разница между тем временем и сегодняшним, конечно, есть.
Недавно я услышала тезис о том, что в крупных городах живет население, а в провинции - народ.
Владимир Головнев: Возможно, и в этом смысле тоже народный герой, да.
Готовы ли вы использовать искусственный интеллект в своих фильмах о фольклоре, о природе? И если предположить, что творческие люди наиграются с ИИ, каким может быть следующий этап применительно к будущему кино?
Владимир Головнев: Поначалу у меня было ощущение, что глобальный цивилизационный поток сотрет национальные культуры, но, мне кажется, получилось наоборот. Обратный всплеск.
Говоря о будущем кино, есть ощущение, что искренность станет новой "нефтью". Могу предположить, что мы настолько наедимся всего искусственного, подставного, фейкового, что любая искренность будет восприниматься зрителем с особым трепетом и ощущением новизны.
Искусственный интеллект будет присутствовать в кино, он займет часть жизни, у него будет своя ниша, свой зритель. Искусственный интеллект победит в определенных направлениях кинопроизводства человека - в скорости производства, доступности, легкости. Но человеку нужен человек.
А как изменятся технологии? Какой визуальный ряд мы будем видеть на экране?
Владимир Головнев: Когда-то мы говорили, что кино будет пахнуть. Оно не запахло. Потом, после "Аватара", мы думали, что кино будет трехмерным, а оно таким не стало. Не знаю, почему.
Если говорить о позитивном влиянии именно технологий на кинематограф с точки зрения его дальнейшего развития, то на сегодняшний день революционной считаю возможность длительного наблюдения за человеком. Если раньше пленка заканчивалась, то сегодня я могу проводить с героем столько времени, сколько нужно. Кроме того, есть моушн-камеры, герой может снимать себя сам, есть блогеры, которые могут вообще без нас существовать и давать нам материал от первого лица.
Но технологии технологиями, а пока у нас правды не будет в кадре, все технологии - это просто аттракцион.
Какой процент игрового и постановочного в вашем фильме "Народный герой"?
Владимир Головнев: Глобально - нулевой. Если бы я начал что-то строить и инсценировать, вы бы это заметили.
Но импульс даете? Условно: ребята, давайте вот сейчас об этом поговорим.
Владимир Головнев: Мы пытались так делать, но ерунда получается и все равно вырезается на монтаже. Более того, я всегда записываю три подробных интервью с каждым героем: перед съемкой, по ходу и в конце съемки, задаю одни и те же вопросы, а ответы получаю разные. Я это делаю для того, чтобы потом эти интервью не взять. Они выступают страховкой, неким базовым скелетом. Если фильм получается без интервью-"подпорок", я их вообще не беру. Но бывает так, что не хватает материала, по разным причинам. И тогда приходится подставлять "костыли". Я должен быть перестрахован, потому что у меня есть ответственность перед инвесторами фильмов и их героями. Но идеально, если интервью не пригодились.
"Цинга" - кадры из фильма и со съемочной площадкиПланируете ли вы сотрудничество со странами СНГ, и в частности с Беларусью?
Владимир Головнев: Регулярно общаюсь с коллегами из Беларуси, становился лауреатом Минского международного кинофестиваля "Лістапад". С удовольствием всегда бываю в Минске. Еще есть очень хороший Международный фестиваль документального кино стран СНГ "Евразия.DOC", который проходит в Смоленске и Минске. С удовольствием в нем участвую.
О совместной работе предварительно говорили. Очень люблю Беларусь, и мне там приятно общаться с людьми, бывать. Минск очень нравится. Есть в нем специфическое сочетание не самого перегруженного мегаполиса, уюта и в то же время столичности.