Агентный ИИ становится механизмом концентрации власти и системных рисков в руках тех, кто контролирует инфраструктуру, данные и правила доступа. Особенно наглядно это проявляется в цифровых экосистемах, где BigTech и платформы выступают архитекторами новой реальности.
Тезис о том, что платформа становится инфраструктурой, предельно точно раскрывается в стратегии BigTech-телекомов. Это уже не просто "труба", а критическая инфраструктура для всей экономики данных, обеспечивающая связность (connectivity), обработку и хранение данных. Роль телекома эволюционирует от провайдера услуг к интегратору экосистем - участнику создания цифровых платформ для умных городов, интернета вещей и облачных решений.
Это создает новый уровень концентрации, когда власть над цифровым трафиком и над логикой его обработки сливаются, формируя основу для нового типа технологического суверенитета или зависимости.
Преимущества vs риски: как агенты усиливают обе стороны уравнения
Как и платформы, ИИ-агенты приносят двойственный эффект. С одной стороны, они усиливают экономическую эффективность, снижая транзакционные издержки для малого бизнеса на маркетплейсах. Агенты покупателей автоматически находят лучшие цены, а агенты продавцов - оптимизируют логистику и спрос. Примеры Ozon и Wildberries показывают, как это работает: платформы с поддержкой ИИ выводят региональные товары на федеральный уровень и создают рабочие места.
Однако те же технологии обостряют ключевые риски платформенной экономики. Автономные агенты доводят до предела концентрацию власти и создают новые социальные вызовы.
Особенно критична волатильность, вызванная автономией. Синхронные действия множества финансовых ИИ-агентов могут искусственно создавать рыночные пузыри или обвалы, провоцируя системные кризисы. Банк Англии прямо предупреждает о такой возможности.
Новое регулирование: от DMA к российскому закону о платформенной экономике
Осознание этих рисков уже формирует глобальную и российскую регуляторную повестку. Мировой опыт (Digital Markets Act в ЕС, антимонопольные дела в США) показывает растущее давление на BigTech. Россия в 2025 году также приняла закон о платформенной экономике, который акцентирует прозрачность алгоритмов, защиту данных пользователей и поддержку конкуренции.
Это прямо касается агентной экономики. Регуляторы начинают понимать, что стандарты взаимодействия агентов и протоколы их "доверия" - это новая сфера, требующая контроля.
Успех будет за теми, кто сможет не просто разработать технологию, но и встроить ее в этичные и правовые рамки, обеспеченные партнерством с регуляторами, как в программах по кибербезопасности с МВД и Роскомнадзором.
Эволюция платформ: от экосистем к "супер-приложениям" с ИИ в ядре
Платформы не стоят на месте, и их развитие задает контекст для агентов. Наблюдается конвергенция в крупные экосистемы (как VK и Яндекс), объединяющие e-commerce, финансы и развлечения. Следующий шаг - интеграция генеративного ИИ в качестве персональных ассистентов, что полностью меняет интерфейс взаимодействия.
Здесь кроется и ключевой технологический вызов: для работы миллионов автономных агентов нужны периферийные вычисления (edge computing) и инфраструктура 5G/6G, что вновь возвращает нас к стратегической роли телекомов.
Региональный вектор: как платформы и телекомы меняют карту России
Агентная экономика - это не только про Москву. Она имеет мощный региональный аспект. Платформы вроде Ozon, инвестируя в региональные ЦОДы и логистические хабы, создают инфраструктуру для цифровизации регионов. Телекомы, участвуя в нацпроектах, расширяют покрытие. ИИ-агенты, оптимизируя логистику и прогнозируя спрос, делают экономически эффективной доставку в малые населенные пункты. Это меняет расстановку сил: региональный малый бизнес через платформы и их агентов получает прямой доступ к федеральному потребителю, а платформы, в свою очередь, получают лояльность и данные с новых рынков.
Что в итоге?
Агентная экономика - это не технологическая утопия, а сложная перестройка всей системы экономических отношений. Она обнажает и усиливает существующие тренды: концентрацию власти, борьбу за данные и технологический суверенитет. Побеждают в ней не те, у кого самая умная модель, а те, кто:
1. Контролирует инфраструктуру (сети, облака, вычислительные мощности), как BigTech-телекомы.
2. Задает правила и стандарты взаимодействия в экосистемах, как крупные платформы и регуляторы через новые законы.
3. Способен встроить этику и безопасность в архитектуру своих агентов с самого начала, а не постфактум.
4. Видит стратегическую ценность в регионах, используя ИИ и платформы для сбалансированного развития страны.
Для России это означает необходимость параллельно строить собственный технологический стек, развивать конкуренцию на уровне платформ и агентов, и активно формировать международные стандарты, где этический контроль над ИИ будет не препятствием, а конкурентным преимуществом. Будущее определит не скорость внедрения агентов, а способность общества сохранить над ними суверенитет.