Какие итоги по вводу мощностей ВИЭ ожидаются по итогам 2025 года?
Алексей Жихарев: По итогам 2025 года общий прирост мощностей ВИЭ составит около 550 мегаватт. Все запланированные на этот год проекты уже введены и квалифицированы. Это почти на 20% выше показателя 2024 года, что свидетельствует о положительной динамике. Темпы роста восстанавливаются. Мы ориентируемся на то, что со следующего года показатели будут еще более серьезными - ожидается увеличение более чем на 100%. Таким образом, мы постепенно возвращаемся к объемам ввода, которые наблюдались в 2020-2021 годах.
С чем был связан спад ввода новых мощностей ВИЭ после 2020-2021 годов?
Алексей Жихарев: Причины очевидны. Начиная с 2022 года на отрасль оказывают негативное влияние два ключевых фактора: санкционное давление и беспрецедентный рост кредитных ставок, которые за этот период увеличились более чем в три раза. Разумеется, это комплексно негативно отразилось на реализации всех без исключения инвестиционных проектов - не только в возобновляемой энергетике или электроэнергетике в целом, но и в других секторах экономики. Компании были вынуждены пересматривать проекты и переносить сроки их реализации. Инвесторы в сектор ВИЭ не стали исключением. Таким образом, спад был вызван внешними макроэкономическими и геополитическими шоками, которые потребовали адаптации и корректировки сроков.
На прошедшей недавно конференции АРВЭ вы говорили о необходимости перехода к "технологически нейтральному отбору" мощностей в электроэнергетике. Не могли бы вы подробнее объяснить, что эта за концепция?
Алексей Жихарев: Речь идет о том, чтобы проводить конкурсные отборы, в которых могли бы одновременно участвовать разные технологии - будь то тепловая генерация, ВИЭ или системы накопления энергии (СНЭ). Сейчас, например, при планировании не учитываются СНЭ, так как эти решения долгое время считались недоступными и дорогими для применения в электроэнергетики. Однако ситуация меняется, их стоимость за последние годы упала более чем в пять раз.
Уже в этом году, в том числе по нашей инициативе, регулятором были детально проанализированы возможности применения СНЭ в энергосистеме в целях покрытия пиковых нагрузок вместо строительства новой пиковой генерации, в итоге принято решение о реализации таких проектов на юге России. Это пилот емкостью более 2000 МВт·ч и мощностью 350 МВт, что сопоставимо с крупной электростанцией, а реализовать его можно быстрее и значительно дешевле.
Именно такой подход - сравнивать все возможные варианты, включая комбинации ВИЭ и накопителей, - мы и предлагаем внедрить в систему перспективного планирования. Критерий должен быть один: наиболее экономически эффективное решение заявленной проблемы - будь то дефицит мощности (тогда критерий - цена за кВт мощности) или дефицит энергии (тогда критерий - конечная стоимость кВт·ч). Примером применения такого подхода стал недавно проведенный АТС отбор на Дальнем Востоке, благодаря которому было продемонстрировано, что закрыть дефицит энергии за счет солнца и ветра можно быстрее и дешевле.
Системная интеграция этого принципа позволит привлечь в сектор дополнительные инвестиции, повысить конкуренцию и оптимизировать конечную стоимость электроэнергии. Сейчас решения о включении объекта генерации в Генсхему принимаются на основании модельных расчетов, которые делаются исходя из базовых предпосылок по технико-экономическим показателям. Фактические же значения, применяемые реальным инвестором, могут быть значительно выше.
К какому эффекту приведет внедрение принципа технологической нейтральности? Поможет ли это снизить цены?
Алексей Жихарев: Мы предлагаем этот принцип именно в целях оптимизации и снижения конечной цены для энергосистемы. Возьмем для наглядности тот же Дальний Восток. Конечная цена электроэнергии от новых солнечных и ветровых станций там колеблется в районе 12-13 рублей за кВт·ч. В то же время, стоимость новой тепловой генерации была бы на уровне выше 20 рублей. Помимо стоимости у проектов ВИЭ-генерации есть и другое важное преимущество - это скорость, они строятся за 1-2 года. В условиях высоких кредитных ставок это очень важный показатель.
Таким образом, когда мы говорим о технологической нейтральности, мы прежде всего преследуем цель экономии системных затрат. Это даст дополнительный импульс для развития и модернизации сектора, позволит быстрее внедрять новые технологии, более эффективно использовать инвестиционные ресурсы, выбирая действительно оптимальные решения для каждого конкретного случая.
Связан ли этот принцип с политикой импортозамещения? Не противоречит требованиям по локализации оборудования?
Алексей Жихарев: Противоречий точно нет, слово нейтральность здесь относится исключительно к рассматриваемым технологиям. Сам по себе принцип технологической нейтральности не предполагает какого-либо "окраса" в сторону локализации или ее отсутствия. Он о равенстве условий на старте всех рассматриваемых технических решений. Такие отборы могут проводиться как с требованиями по локализации, так и без них - это определяет регулятор.
Влияют ли действующие требования по локализации на итоговую стоимость киловатт-часа от ВИЭ?
Алексей Жихарев: Вопрос сложный. Если сравнивать с показателями, например, китайского рынка, то, безусловно, стоимость реализации проектов в Китае ниже. Там и иная система регулирования, и совершенно иные уровни кредитных ставок, и самое главное - колоссальные объемы рынка (сотни гигаватт в год), что радикально снижает удельные издержки на производство оборудования, строительство и эксплуатацию станций. Любая стройка в Китае сегодня дешевле. Вместе с тем при принятии решения относительно требований по локализации в инфраструктурных системообразующих отраслях встает другой вопрос: насколько это соответствует стратегическим целям правительства по обеспечению долгосрочной устойчивости. Формирование в России устойчивого промышленного кластера, достижение технологического суверенитета и лидерства в секторах энергоперехода вряд ли будет возможно, если не предусматривать приоритет для национальных участников рынка. За формирование внутренних компетенций и создание собственных технологий на начальном этапе приходится в определенной мере "переплачивать". Это инвестиция в будущую независимость и конкурентоспособность.
А на выходе, я имею в виду стоимость электрической энергии?
Алексей Жихарев: Цена электрической энергии российских проектов возобновляемой энергетики хоть и выше, чем в странах, считающихся лидерами в этом направлении, но в то же время держится в диапазоне мировых значений. Пока ежегодные объемы строительства объектов ВИЭ-генерации находятся на уровне 500-1500 МВт, что несопоставимо с масштабами ключевых игроков.
На какой уровень ввода мощностей ВИЭ нужно выйти России, чтобы стоимость генерации сравнялась, например, с китайской? Сколько на это может потребоваться времени?
Алексей Жихарев: Чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться к цифрам. Китай строит 350 000 МВт в год, а мы всего около тысячи. Вся наша энергосистема имеет мощность менее 300 000 МВт, поэтому пытаться угнаться за соседями вряд ли стоит. Сейчас в целом строительство в нашей электроэнергетике, к сожалению, дороже, чем в других странах - с учетом ситуации с дефицитом оборудования, процентных ставок и рисков. Но смотреть сегодня на соседей и ориентироваться на их стоимость киловатт-часа во многом бессмысленно, потому что мы находимся на совершенно разных "этажах" - и по скорости внедрения технологий, и по объемам рынка, и по экономической ситуации. Хотя мы же были свидетелями, когда на отборе инвестпроектов строительства ВИЭ-генерации, организованном АТС в 2021 году, один из участников заявил беспрецедентно низкую цену ветровой генерации, на уровне даже ниже большинства зарубежных аналогов. Значит, в принципе, это достижимо, важна макроэкономика.
Сейчас акцент нужно делать на корректном сравнении проектов внутри страны, а не пытаться угнаться за другими. И тут мы как раз видим то, что киловатт-час возобновляемой энергетики в России уже стоит в несколько раз дешевле, чем от других технологий. То же самое можно сказать и про системы накопления энергия, если рассматривать их как альтернативу пиковой генерации, они тоже уже дешевле. Поэтому и предлагаем сравнивать все инициативы по единым критериям. Возобновляемая энергетика, в том числе в сочетании с накопителями энергии, способна решать широкий спектр задач. В сложившейся ситуации роста энергопотребления необходимо максимально задействовать этот потенциал.