"Мне хотелось бы задержаться в ХХ веке": "Календарь поэзии" вспоминает Евгения Блажеевского

• Свободы нет,
• Но есть еще любовь
• Хотя бы к этим сумеркам
• московским,
• Хотя бы к этой милой
• русской речи,
• Хотя бы к этой Родине
• несчастной.
• Да,
• Есть любовь -
• Последняя любовь.

Евгений Блажеевский

25 лет назад в возрасте пятидесяти одного года ушел поэт Евгений Иванович Блажеевский.

Он родился на рубеже войны и мира - в 1947 году, а умер в 1999 году, и это тоже был рубеж. Поэт предчувствовал планетарное помутнение рассудка и откровенно говорил, что не хочет жить в ХХI веке.

Блажеевский признавался: "Мне хотелось бы чуть-чуть подольше задержаться в двадцатом веке с его пониманием традиций, эстетики и красоты. То, что грядет в грядущем столетии, мне чуждо..."

В том, что в девяностые годы не только критики, но и сами поэты стали называть стихи "текстами", Блажеевский увидел агрессивный вызов человеческому теплу в поэзии. Можно представить, сколь убийственны были бы для него бесстрастные рассуждения нынешних технократов о том, что искусственный интеллект будет писать стихи не хуже Пушкина.

О том, что прошло уже 25 лет со дня ухода поэта, мне напомнили его друзья. А их осталось совсем немного. Ушли те, кто писал о поэзии Блажеевского наиболее прозорливо и сердечно.

Вот что рассказывал о Евгении Блажеевском его друг поэт Игорь Меламед: "Его любили все. Все, кому дорога была его поэзия, все, с кем он засиживался допоздна на своей маленькой кухне... Евгений родился в азербайджанском городе Гянджа (тогдашнем Кировабаде). Его отец, военный врач, умер, когда сыну исполнилось три с половиной года. Мальчика воспитывали мама и бабушка, дочь предводителя дворянства, которой сам Репин давал уроки живописи. По-видимому, от бабушки Женя унаследовал дар прекрасного рисовальщика и от нее же - никогда не подчеркиваемый, но всегда заметный аристократизм. В детские годы Женя увлекся спортом и впоследствии никогда не терял формы, всегда мог постоять и за себя, и за друзей. В юности был профессиональным футболистом, играл за кировабадское "Динамо", выступавшее какое-то время даже в высшей лиге. Но однажды на поле ему умышленно сломали ногу, и после слезных материнских уговоров Женя оставил футбол. Он уехал в Москву, поступил в Полиграфический институт, всерьез занялся поэзией.

К своему делу, к собственной и чужой поэзии Женя относился чрезвычайно серьезно. "Самое главное, чтобы писать стихи только по очень серьезному поводу", - повторял как заклинание.

"Узкая" известность Блажеевского объясняется не только спецификой жестокого и глухого времени. Женя презирал "премиальную" паранойю и гнушался угождать невзыскательному читателю... Блажеевский не умел делать карьеры. По неприятию безбожного мира он был, в сущности, религиозным поэтом..."

Избранное Евгения Блажеевского

• Лагерей и питомников дети,
• В обворованной сбродом стране
• Мы должны на голодной диете
• Пребывать и ходить по струне.
• Это нам, появившимся сдуру,
• Говорят: "Поднатужься, стерпи..."
• Чтоб квадратную номенклатуру
• В паланкине носить по степи.
• А за это в окрестностях рая
• Обещают богатую рожь...
• Я с котомкой стою у сарая
• И словами меня не проймешь!

Из "Калужских стихов"

• Когда гуляет листопад
• В глухую пору по округе,
• И листья, покидая сад,
• Кружат по улицам Калуги,
• И кто-то шепчет в полусне,
• Что старой вишни больше нет,
• Лишь только чеховским пенсне
• В траве лежит велосипед.

• А за оградой строгий дом,
• В котором лестница, как локон,
• При освещении таком
• Похож на Александра Блока... -
• То понимаешь, что пора
• Избавить душу от привычки
• Искать сравненья, что игра
• Не стоит даже мокрой спички,
• Поскольку знаешь наизусть
• О чем поет лукавый табор...
• В провинции такая грусть,
• Что обойдемся без метафор.

* * *

• Когда подступает тоска,
• Когда я и замкнут, и скован,
• И, как от забора доска,
• Оторван от мира людского,
• Тогда в серебристую рань,
• Забыв о снегах расставаний,
• Целую тебя через ткань
• Годов и больших расстояний.
• Целую сквозь грустный покой
• Октябрьской нечаянной сини.
• Ты - чудо, ты будешь такой
• Во мне и со мною отныне.
• У счастья секретов не счесть,
• И я от судьбы не завишу -
• Ты кажешься лучше, чем есть,
• Но разницы я не увижу...

* * *

• Когда-нибудь настанет крайний срок
• Для жизни, для судьбы, для лихолетья.
• Исчезнет мамы слабый голосок
• И грозный голос моего столетья.
• Исчезнет переплеск речной воды,
• И пёс, который был на сахар падкий,
• Исчезнешь ты, и легкие следы
• С листом осенним,
• вмятым мокрой пяткой.

• Исчезнет всё, чем я на свете жил,
• Чем я дышал в пространстве оголтелом.
• Уйдет Москва - кирпичный старожил,
• В котором был я инородным телом.
• Уйдет во тьму покатость женских плеч,
• Тех самых, согревавших не однажды,
• Уйдут Россия и прямая речь,
• И вечная неутоленность жажды.
• Исчезнет бесконечный произвол
• Временщиков, живущих власти ради,
• Который породил, помимо зол,
• Тоску по человечности и правде.
• Исчезнет всё, что не сумел найти:
• Любовь любимой, легкую дорогу...
• Но не жалею о своем пути.
• Он, очевидно, был угоден Богу.

1997

Пишите Дмитрию Шеварову: [e-mail]