Продолжаем серию интервью с членами президиума Ассоциации юристов России. Сегодня на вопросы Михаила Барщевского отвечает глава МВД Рашид Нургалиев.
Михаил Барщевский: Когда произошла история с Евсюковым, вы выступали перед телекамерами, и у меня сложилось впечатление, что вы были в шоке от случившегося. У вас гуляли желваки, когда говорили. Что вас больше всего поразило не как министра, а как человека?
Рашид Нургалиев: Это не только меня шокировало, всю систему поразило. Человек в погонах, который должен приходить на помощь, по сути, предал нас всех. Я официально заявил - это преступник! Мнение в министерстве однозначное. На следующий день я проводил видеоконференцию с регионами. Потребовал найти причины, которые привели к трагедии. Мы взглянули с другой стороны на всю систему нашего кадрового обеспечения, отбор в органы внутренних дел, психологическое и медицинское тестирование и, разумеется, ответственность руководителей. Для нас это очень серьезный удар. И мы из этого делаем серьезные выводы.
"Приятное про МВД не читаю"
Барщевский: Сейчас в прессе идет массированный "наезд" на МВД. Думаю, во многом обоснованный. Помимо заурядной брани есть и конструктивные предложения. До вас лично они доходят? Вы успеваете читать газеты, смотреть телевизор? Я почему спрашиваю, когда мы с вами договорились о встрече и я узнал ваш график, ну это просто нереально так жить!
Нургалиев: Я понял одну простую истину: с тем багажом, который у нас был, нереально выполнять поставленные задачи. Мы пять лет шли к открытости.
Первые пошли навстречу правозащитным организациям. Первые стали работать с неправительственными организациями. Первые создали общественный совет. Первые стали тесно работать с Уполномоченным по правам человека. Два года назад на Селигере провели встречу со всеми уполномоченными по правам человека в стране. Это был откровенный разговор, нам скрывать нечего. Смысл в том, чтобы через обратную связь получать информацию о недостатках. Договорились, что раз в полугодие каждый уполномоченный готовит итоговый отчет Владимиру Петровичу Лукину и для нас в МВД. А на подведении итогов за год он имеет право выступить. Есть несколько правозащитников, которые работают с нами в общественном совете. Я им очень благодарен. Только в прошлом году мы провели около 80 совместных проверок. И где есть проблемы, мы их решаем.
Барщевский: И все-таки о газетах. Вам выбирают что поприятнее?
Нургалиев: Приятное не читаю, оно и так мне знакомо.
Барщевский: А деловые предложения принимаете? Вы прочитали в газете, как какой-то журналист предлагает сделать то-то и то-то в МВД, и вы смотрите, что да, действительно, неплохая идея. Такое бывает?
Нургалиев: Когда мы начали этот долгий путь, поняли, что самостоятельно реформу не осилим. Оценили всю ситуацию: по линии оргпреступности 80 процентов преступлений раскрывает уголовный розыск, по экономическому подрыву 85 процентов - департамент экономической безопасности. Большинство преступлений, связанных с организованными формами наркопреступности, - уголовный розыск. И мы решили, зачем кривить душой и говорить, что направление по борьбе с оргпреступностью имеет свою специфику. Перевели людей из этих групп в угрозыск, в департамент экономической безопасности. А на базе бывшего управления по борьбе с оргпреступностью создали департамент по экстремизму. Это тоже нам подсказали люди.
Барщевский: Вы не планируете резко сократить число милиционеров и также резко поднять зарплату оставшимся?
Нургалиев: Задача оптимизировать, не сократить, а оптимизировать, конечно, перед нами стоит. Наверное, уже года четыре.
Барщевский: Я говорю не о том, чтобы сократить бюджетные деньги. Мне важно, чтобы оставшиеся милиционеры больше получали и больше берегли свою должность.
Нургалиев: Когда мы проехали и посмотрели наши райотделы внутренних дел, это были 2004-2005 годы, честно говорю, я просто заболел. Ситуация была ужасная. Подготовили документ, и Владимир Владимирович Путин нас поддержал. Нам выделили 3,5 млрд рублей. И мы эти средства использовали, чтобы немножко выровнять ситуацию, поднять хотя бы техническую оснащенность. Увидели, что просто механически взять и сократить сможем не везде, с учетом того, что у нас страна большая и есть расчеты, сколько сотрудников милиции нужно на 100 тысяч населения. Но пришли к выводу, что если сумеем внедрить новые технологии, то сможем использовать на улице вместо трех-четырех человек одного.
Начали строить единую телекоммуникационную информационную систему органов внутренних дел. Сегодня у нас и видеокамеры, и тревожные сигнализации, и комплекс "Безопасный город" уже работают. Недавно в Северном административном округе Москвы приняли систему "Центр управления нарядом". В помещении большое электронное панно, на котором карта города и все наши машины: ГИБДД, группы немедленного реагирования, вневедомственная охрана и патрули. Все оснащены системой ГЛОНАСС, я вижу позиционирование каждой группы и слежу за ходом выполнения задачи.
Барщевский: То есть если какой-нибудь гаишник спрятался за кустом и застыл надолго, то дежурный по безопасности движения в штабе видит, что он прячется?
Нургалиев: Разумеется. В Северном административном округе просчитали, что с помощью такой системы могут сократить численность на 7-8 процентов. Сейчас такие же системы вводятся еще в двух округах. Высвобождаемые средства пойдут на зарплаты.
"ФСБ и МВД делить нечего"
Барщевский: Однако с внедрением новых технологий возрастают требования к интеллектуальному уровню сотрудников, качеству их образования.
Нургалиев: У нас образование имеет тот же уровень, что и раньше. Однако специализации уделяется мало внимания, потому в наших учебных центрах вводится принцип модульности обучения. Допустим, часть абитуриентов, которые поступают в наш вуз, в лагере занимаются физподготовкой. Это - первый фильтр отбора. Потом первый курс - отрабатываем навыки на модульных ситуациях, характерных для патрульно-постовой службы и дежурства по нарядам. На втором курсе проходим подготовку на ситуациях, в которых приходится чаще всего работать участковым уполномоченным. Третий курс - "осмотр места происшествия, элементы криминалистики".
Отучившись три года по этим модулям, он на четвертом курсе выбирает специальность. Либо будет работать по налогам, либо в угрозыске. Еще одна важная вещь: вы пришли в органы, вас рекомендовал человек, и он, по сути, несет ответственность, пока вы служите.
Барщевский: У меня вопрос "под дых". Вы долго проработали в ФСБ, в КГБ и уже много лет министр внутренних дел. Когда-нибудь конкуренция между этими двумя ведомствами прекратится?
Нургалиев: У меня получилось по жизни так. Отец - кадровый сотрудник органов внутренних дел. Мама-покойница тоже кадровая сотрудница органов внутренних дел. Брат тоже работал в органах внутренних дел. И когда я работал еще в КГБ и ФСБ, мы не делили ничего.
Есть много людей, которые всегда как бы исторически видят вот этот большой забор. Его создают искусственно, еще по старым стереотипам. Многие пытаются этот миф, который был еще в советское время, перенести в настоящее. Но это невозможно. Я могу другое сказать. Здесь, в МВД, люди во многом харизматичнее.
Барщевский: Чем где?
Нургалиев: Вообще. Я долго работал в других структурах. Здесь харизматичнее. Здесь очень крепкие традиции. С 90-х годов много ребят прошли через "горячие точки" и много ребят погибло.
Барщевский: У вас в МВД сильная служба собственной безопасности. Неужели они не видят, что многие милицейские чины, мягко говоря, живут не по средствам?
Нургалиев: Вопрос серьезный. То, что вы на экране видите, это все на 90 процентов материалы департамента собственной безопасности. Правда, работая с уполномоченным по правам человека, правозащитными организациями, обыкновенными гражданами, мы получаем информацию и от них. В борьбе с коррупцией стараемся использовать комплексный подход.
Барщевский: Я ожидал, что вы будете по многим вопросам защищаться. Но вы открыто говорите о проблемах.
Нургалиев: У меня такое воспитание - важно то, что мне доверили. Если мне руководитель страны доверил этот участок, это очень большая ответственность. И непростая ноша. Я очень прямолинейный, хоть и страдаю из-за этого. Стараюсь, чтобы каждый в нашем министерстве раскрылся как личность, и даю для этого возможность. У нас нет разговоров на повышенных тонах, и по столу никто не бьет.
Немного о личном
Барщевский: А у вас вообще бывает свободное время? Как вы его проводите? Любите ли охоту, рыбалку, грибы, горные лыжи? Что вы читаете? Ходите в театр, кино?
Нургалиев: Не открою секрет, если скажу, что нет ни выходных, ни проходных. График плотный. Сегодня это, наверно, правильная постановка вопроса. Что люблю? Безусловно, я лесной человек. Но с 1995 года не был в отпуске.
Барщевский: Вы охотник? Дело в том, что я тоже лесной человек. Но я грибник.
Нургалиев: Когда я служил на Севере, любил и охоту, и рыбалку. Грибы, естественно, - процесс выживания на Севере. Любил собирать ягоды, потому что отдыхал в это время. Но все это в прошлом. Что для меня сейчас существенно, так это хоккей. В 50 лет я фактически заново начал им заниматься. Играю с Сергеем Шойгу, Вячеславом Фетисовым, Сергеем Макаровым, Вячеславом Буцаевым. Вместе с нами играл чемпион мира Сергей Федоров. Поддержание себя в форме - очень важно. Серьезно занимаюсь китайской философией, йогой, цигуном. Слежу за питанием.
Барщевский: Теперь я понимаю, почему вы внешне такой спокойный человек, очень хорошо собой владеете.
Нургалиев: У китайцев есть такое понятие "ци". Если ци внутреннее здорово, значит, ты можешь в экстремальных ситуациях руководить своими действиями и поступками.
МВД РФ
11909, Житная, 16
Приемная МВД, тел.: (499) 667-22-21
сайт www.mvdinform.ru